Дмитрий Огма - Морская пена
— Неужели так мало у тебя там счастья?
— Мало, Господи! — вздохнул Виктор. — Тот мир мне чужой, мне очень больно, неуютно там…
— Почему?
— Потому что я понимаю это… другим легче, они не понимают…
— Чего ты хочешь?
— Я?
— Любое желание…. Чтоб было легче тебе там, немного.
Он думал недолго…
— А можно мне не для себя пожелать, Господи?
— Как хочешь…
— Тогда пусть исполнится какое–нибудь желание моей жены, Марины!
— Какое? У нее много желаний…
— Самое− самое сокровенное! Самая желанная мечта!
— Ты действительно этого хочешь?
— Да!
— Возвращайся…
Свет вспыхнул ярко, погас, его вновь будто подхватило что–то, понесло извилистыми, сумрачными коридорами…
Виктор открыл глаза, что–то тренькало назойливо справа, какие–то провода тянулись к нему от груды аппаратуры, к рукам были подсоединены две капельницы, тело ныло, будто отмороженное и отшибленное одновременно, рот пересох…
— Пришел в себя! — радостно сказал моложавый мужчина в белом халате, в колпаке, светя ему в глаза маленьким фонариком, оглядывая делово, внимательно.
— Что со мной? — промямлил Виктор. — Где я?
— Все нормально теперь с Вами! Вы в больнице! — довольно, радостно хмыкнул мужчина и уставился на Виктора, будто на явленное чудушко.
— А было что? — прохрипел Виктор, голос не слушался его, слюны не было чтобы смочить иссохший рот, иссохшее горло.
— Авария была, потом кома, — пояснил мужчина.
— Долго?
— Кома? Почти год! Но, все, все! Вам пока вредно разговаривать!
— Еще! — прохрипел Виктор. — Жена?
— Ходит, ходит, Ваша жена! Не оставляет Вас! Все с ней нормально, завтра ее увидите!
Марина радостно ему улыбалась, будто лучилась вся изнутри каким–то теплым, спокойным счастьем…
Он смотрел на нее, и ему казалось, что только вчера он видел ее, будто не было ничего, будто он лег спать, проснулся и теперь вновь ее видит. Но, он не мог припомнить, чтоб она была так вот счастлива когда–либо ранее, не мог припомнить, чтоб она так выглядела…
— Вот, видишь, — тихо говорила она, гладя его по руке, — счастье не приходит одно, как и беда! Мне позвонили сегодня врачи, а я даже не удивилась! Я будто знала, что ты очнулся, будто так и должно было быть!
— О чем ты? Что еще счастливого у тебя случилось?
— Потом, потом! — засуетилась она. — Все потом узнаешь! Теперь–главное для тебя быстренько поправляться!
Он поправлялся на удивление быстро. Через неделю уже мог приподняться на кровати, держать в руках что–нибудь не очень тяжелое, полстакана воды, например, сам мог пить. Еще через неделю уже мог передвигаться по отделению в инвалидном кресле, еще через некоторое время мог сам ходить, передвигаться недалеко, опираясь о стену или на трость…
Его выписали из стационара по его настойчивым просьбам, перевели на амбулаторное лечение, жена помогла сесть в такси, подняться по ступенькам к лифту…
Войдя, Виктор и узнавал и не узнавал свой дом, свою небольшую квартиру… Вроде все было как всегда, все на месте и чего–то не было будто, чего–то малого и главного, квартира будто выглядела нежилой, слишком чистой и …
— Ну что ты? Свой дом не признаешь? — пошутила жена, заметив его замешательство.
— Нет, нет! — ответил он. — Узнаю, память у меня не пострадала, врачи говорят! Но что–то не так…
— Все так! Не придумывай, я ничего здесь без тебя не меняла! Садись, вот, отдохни, осваивайся, — усадила она его в кресло и поспешила на кухню.
Она чем–то гремела там, чем–то позвякивала…
— Сейчас будет чай, — весело крикнула она ему из кухни.
Виктор осматривал комнату, приглядывался к знакомой, нехитрой обстановке — что–то было не так! Он встал медленно, побрел в ванну, опираясь на трость, придерживаясь за стену коридора и тут понял что не так — в ванной, на полке, не было ее косметики, полки были пусты, на крючке висело только его полотенце… Он вымыл руки, прошел в комнату, в шкафу не было ее вещей, на книжных полках ее книг…
— А вот и чай! — весело провозгласила она, входя в комнату с подносом.
— Ну, что, освоился, — спросила Марина, разливая дымящийся, ароматный чай по пузатым, синим чашкам.
— Да, — ответил он, глядя ей в глаза, — твоих вещей здесь не хватает, и запаха…
Она стушевалась, засуетилась…
— Давай позже об этом поговорим! — предложила она.
— Почему? Давай сейчас поговорим…
— Позже…, — попросила неуверенно она.
— А смысл? Чего тянуть? — сказал он спокойно, отхлебывая из чашки.
— Ладно! — решилась она. — Только прими это все спокойно, ладно?
— Ладно, — согласился он, вполне обыденным, спокойным тоном.
— Ты помнишь, я тебе как–то рассказывала, что еще в школе, мне нравился один мальчик? Он был старше, я бегала бесстыдно за ним повсюду и сама себя казнила! Он потом, закончив раньше школу, уехал учиться, а я крала у мамы деньги и ездила на него поглядеть тайком! Помнишь? Такая дура!
— Помню что–то такое, — неуверенно произнес он, он действительно что–то припоминал, рассказанное ей вскользь, без всяких эмоций и подробностей.
— Вот! А тут иду по улице, за неделю до того как ты пришел в себя, и тут — он! Представляешь! Андрей! И узнал меня сразу! Мы разговорились. Оказалось что все не случайно! Он вдруг вспомнил обо мне, решил меня разыскать, у него чувство проснулось, наконец! Понимаешь?
— Вроде бы да, вроде понимаю…
— Вот! И у меня чувство проснулось! Спало–спало и проснулось! Сразу, будто как тогда, током меня шарахнуло, как только его увидела! Да я его и не забывала, конечно… Понимаешь?
— Вроде понимаю…
— Вот! Мы решили пожениться, короче, потом, когда ты поправишься… Понимаешь?
— Понимаю…
— В общем, я сейчас к нему переехала, буду тебя навещать, если надо будет помочь…
— Нет, спасибо, не нужно теперь.
— Я знала, что ты меня поймешь!
— Конечно…
— Квартиру мы потом разменяем, — защебетала она облегченно.
Он смотрел на нее, говорящую без умолку, такую непривычно глупую и помолодевшую, похорошевшую. Странные чувства боролись внутри, и он никак не мог решить для себя — рассказать ей или нет, о той встрече, о пережитом им в том, другом мире, о том, что он попросил тогда, покидая тот мир…
D`Ogma© 2005
