Максим Антонов - Душа волка
В реальность я вернулся от лёгкого укуса руки. Это была волчица. Она легонько сжала челюсть, чтобы я очнулся. Её зелёные глаза смотрели на меня со всей материнской заботой. На миг я даже забыл, что по своей природе являюсь человеком. Мне казалось, что во мне живёт её дитя. Её шестой волчонок.
Этот миг казался вечностью. Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Её зелёные глаза истощали невидимую энергию, которая наполняла меня, словно я получал новую силу. Жизненную силу. По телу пробежало тёпло. Немного жгучее, но приятное. Я чувствовал это всем телом. Всей душой.
Нашу своеобразную беседу прервало рычание вожака. Он смотрел на нас с укором в глазах и, оскалившись, со злобой рычал. Волчица ответила ему "взаимным" рычанием. На том и разошлись.
Ближе к обеду, я начал собираться обратно. Меня всё ещё волновал вопрос о том, как выйти на дорогу, а затем к лагерю. Я встал и погладил раненного волчонка. Он с грустью посмотрел на меня и снова лёг. Погладив на прощанье всех остальных волчат, я направился к тропе, по которой пришёл на поляну, но почувствовал нечто странное: моя левая рука словно утопала в чьей-то шерсти. Это была волчица. Она шла рядом, но чуть впереди меня, зовя за собой. И я пошёл за ней. Доверившись интуиции я спас волчонка, вернул его в родную стаю, а теперь интуиция подсказывала мне следовать за волчицей.
Волчица вывела меня прямо к отелю. Я провёл рукой по её шерсти, но тут же отдёрнул руку: меня словно молнией ударило. Перед глазами появились мёртвая стая волков, а вдали силуэты людей с ружьями. Лёгкий холодок страха пробежал по спине, но я не верил. Мне не хотелось верить в увиденное. Зелёные глаза мёртвой волчицы пылали болью, вожак, истекая кровью, скулил, а волчата лежали по всей поляне. Мне стало страшно. Хотелось бежать и не оглядываться, но я присел и обнял волчицу. Она уткнулась носом в моё плечо, как девушка, которая вот-вот заплачет.
Наше прощание прервали человеческие голоса и… женский крик. Вожатая моего отряда заметила волчицу, а она боялась волков до
смерти. Я только улыбнулся и тиха произнёс:
— До встречи! Береги своих волчат!
Волчица лизнула меня своим шершавым языком и скрылась в лесу.
Проводив её взглядом, я встал и молча направился к отелю. Я не хотел разговаривать, не хотел объясняться перед кем-нибудь. Просто лечь на кровать и думать о прошлой ночи, проведённой с хищниками.
***
Вещи уже в сумках, а сумки в шкафу. Послезавтра мы едем домой. Я лежу на кровати, думаю о том, как встречу родителей, как расскажу им обо всём. Но сначала я решил попрощаться со стаей. Моей второй семьёй. Я решил сразу после завтрака отправиться на поляну, где встретил их, а сейчас нужно было выспаться.
На утро я проснулся в холодном поту: мне приснилось, что ту стаю убили. Её убили так, как я видел, когда прощался с волчицей. Меня трясло, как в лихорадке. Я перестал себя контролировать и вылетел на улицу. Бежать было, как-то не странно, очень легко, но меня перехватил парень из старшего отряда, который гулял по дороге. Он мне что-то говорил, но я не слушал. Я ревел, как маленький ребёнок, потерявший свою маму. Даже не понял, как оказался в своей комнате, и как отключился.
В себя я пришёл лишь вечером. Возле моей кровати сидела врач, а у двери — наша вожатая. Именно от неё я узнал, что стаю действительно убили, а позже, слова вожатой подтвердили новости.
Я за день ничего не ел. Лишь ночью ко мне зашли соседи, два парня, которые принесли мне мой полдник. После их ухода, я просто уткнулся носом в подушку и заплакал.
Это день, 13 июля 2001 года, я запомнил на всю жизнь. А пятница 13 стала днём моего рождения. Второго дня рождения.
***
С тех пор миновало семь лет. Я стал жить по-новому, но тот день я помню до сих пор. Воспоминания приходят ночью, как кошмар, что заставляет просыпаться в холодном поту, и днём, как невыносимая боль потери. Благодаря волкам я взглянул на мир с другой стороны и ничего, кроме жестокости и насилия, в нём не было. Правильно говорят, что безгрешные люди — мёртвые люди или младенцы.
Сейчас, единственными психологами, которым я доверяю, стали три волка, живущих в нашем зоопарке. Здесь их называют просто — ребята. Я их очень полюбил. Часто начал приходить и наблюдать за ними, а иногда и погладить. Зарыться в их шерсть, обнять за шею и тихо прошептать:
— Я здесь, я с вами!
Жаль, что погладить я могу лишь чёрного волка. Его тёмная, но не чёрная шерсть, местами белая, словно седина, пробравшаяся наружу, с рыжими пятнами на спине, спокойно принимала пальцы незнакомого парня. Глаза волка скрывались в белой шерсти, как у артиста, играющего Пьеро, и всегда, стоило ему увидеть меня, как он пытался выбраться из вольера и подбежать ко мне. Я хотел бы прижаться к нему, утонуть в шерсти друга. Даже брата. Сделать так же, как это было семь лет назад, когда я утонул в шерсти волчицы, перед нашим расставанием. Мне хотелось вспомнить то, что мой мозг пытался стереть, но не мог. И я рад этому. Рад тому, что эти воспоминания, пусть и не самые приятные, но это часть меня. Часть моей второй сущность: волчьей души.
