Александр Зевайкин - Знай наших!
Игнат Тимофеевич пожал Андрюхину руку, смерил его неторопливым взглядом больших серых глаз и сказал:
— Вам, молодой человек, печень надо поберечь. Кушайте побольше свеклы и поменьше сала.
— Да я… вроде… ничего… — промямлил Пупков.
Дядя Игнат кивнул.
— В двадцать лет все — ничего, а потом… У вас застой желчи. Скоро появится тяжесть в правом боку и горечь во рту. А чтобы этого не случилось — побольше движения, особенно наклонов. Они улучшают естественный отток желчи.
— Хорошо, — прошептал ошарашенный Андрюха.
— Пойдемте в дом, — пригласил Игнат Тимофеевич, — за чаем обсудим вашу проблему.
Он поднялся на крыльцо и, открыв дверь, возвестил с порога:
— Вика, ставь чайник, у нас гости.
Они прошли на кухню, где их встретила высокая, крепко сложенная девушка лет двадцати. Коротко стриженные русые волосы, милое, но не яркое лицо без тени косметики. Спортивный голубой костюмчик, свободные, раскованные движения выдавали в ней спортсменку. Личность сильную и самоуверенную.
Завидев на пороге Шмякина, она приветливо улыбнулась:
— А, дядя Миша, привет, — и смерив взглядом хлипкую фигуру Андрюхи, тоже улыбнулась, но как-то свысока, точнее, усмехнулась.
Андрюха грустно вздохнул, да, конечно, он не Шварценеггер, но зачем же сразу такие усмешки?
За чашкой травяного чая с домашними печеньями, тающими во рту, после общих пространных тем беседа наконец-то обрела конкретность.
Выслушав предложение дяди Миши, Игнат Тимофеевич на минуту задумался, устремив взгляд сквозь стенку и автоматически прихлебывая из большой широкой чашки.
— Да, место, конечно, интересное. Много мыслей навеять может. Думаю, ребятам стоит на него взглянуть.
Он повернулся к племяннице:
— Вика, ты не хочешь немного прогуляться по лесу?
— Очень хочу, — тут же ответила Вика, и Андрюхе это очень не понравилось. За все время чаепития она не взглянула на него ни разу, и это задело юношеское самолюбие. «Подумаешь, столичная птичка», — успокаивал он себя, но настроение было уже испорчено.
— Вот и хорошо, — продолжил между тем Игнат Тимофеевич, — тогда не будем откладывать это дело в долгий ящик. Доедешь с Андрюшей до магазина, возьмешь продуктов на три дня, а мы пока подготовим техническую часть. Допивайте чай и вперед.
Встав из-за стола, и не глядя в его сторону, Вика тихо сказала Андрюхе:
— Пошли.
Тот с мольбой и надеждой в глазах обратился к дяде:
— Может, я останусь?
Он сказал это одними губами, хотя девушка уже вышла, но быть услышанным ему не хотелось. Однако Шмякин был неумолим.
— Иди, Андрюша, иди, — изрек он ласковым, но твердым голосом, — негоже даме сумки таскать.
Обреченно вздохнув, Пупков поплелся на улицу. У калитки уже стоял зеленый «Москвич». За рулем сидела Вика. Заметив его на крыльце, она махнула рукой.
— Садись рядом, — и тут же с улыбкой, но уже не высокомерной, добавила, — не бойся, я не кусаюсь.
Андрюха растерянно улыбнулся, она улыбнулась в ответ, легко и просто, и он вдруг почувствовал, как стена отчуждения рухнула, и ему стало легко и спокойно. «Странные существа, эти женщины», — подумал Пупков.
Чуть уловимо урча, машина тронулась с места. Андрюха прислушался и мотнул головой. Заметив его жест, Вика спросила:
— Что-нибудь не так?
— Звук. У «Москвича» другой двигатель, — признался Андрюха, еще не уверенный в своей правоте.
— Конечно, — охотно согласилась девушка, старательно объезжая проселочные колдобины, — на этой машине стоит опытный образец двигателя, который разработал мой папа. Компактный экономичный двигатель мощностью 240 лошадиных сил. Папа у меня доктор технических наук. Двигатели внутреннего сгорания его специальность. Американцы ему за этот движок два лимона зелеными давали. А своим, прикинь, за так не надо. Пять лет никуда пристроить не могли. Так вот и стоит на моем «Москвиче» в единственном экземпляре.
— Да-а-а, — растерянно протянул Андрюха, — а скорость какая?
— Не знаю, — пожала плечами девушка, — после двухсот двадцати километров в час машина начинает взлетать. А больше ты ничего не заметил?
— Колеса широкие.
— Правильно. Специальная усиленная подвеска, ну и все остальное пришлось изменить. «Москвич» он только снаружи.
Спугнув стайку белых кур, машина выбралась на центральную площадь райцентра, где располагались все административные и культурные здания, а также гастроном «Мокша», с недавних пор переименованный в мини-супермаркет. Заполнив две сумки всем необходимым, они отнесли их в машину. Захлопнув дверь, девушка на секунду задумалась:
— Заглянем в бар. Я думаю, там может быть «Фанта».
Андрюха пожал плечами, но Вика и не ожидала его ответа, она уже поднималась по ступенькам магазина. Да, здесь действительно был бар с красивым названием «Золотой бизон», где под залихватское раздолье «Золотого кольца» в клубах крепкого табачного дыма, запивая мутную самогонку разбавленным пивом, тусовались узколобые парни, претендующие на звание местной «крутизны».
Юноша тяжело вздохнул: идти в бар ему почему-то не хотелось, но деваться было некуда. Едва переступив порог бара, Пупков остолбенел и почувствовал, как в груди неприятно заныло. Виктория находилась у стойки в окружении трех набычившихся «братков», и, судя по всему, разговор у них был совсем не о погоде. А четвертый мирно лежал на полу, не выказывая признаков беспокойства. Прыщавый бармен из-за стойки старался уладить дело миром, но ребят это не устраивало. Один из них сделал резкое движение по направлению к девушке, но сильный удар отбросил его назад и, раскинув руки, он рухнул на пол. Двое других в нерешительности переглянулись. Тут из-за столика, предварительно приняв полстакана самогона, поднялся еще один.
— Сейчас я ей покажу, — многообещающе заявил он и сунул руку в карман.
«Нож!» — ужаснулся Андрюха. Почти не соображая, что делает, он схватил с ближайшего стола бутылку с самогоном.
— Извините…
Еще в колледже Андрюха слыл чемпионом по метанию ножей. У него было остро развито чувство массы и расстояния. И хоть бутылка не нож, но все-таки техника не подвела. Бутылка кувыркнулась в воздухе и ударила парня в затылок. Он вздрогнул, колени его подогнулись, и тело безвольно и мягко опустилось на пол, рядом с другими «братками». Белобрысый жлоб с перебитым носом и желтой фиксой оставил общество Вики и с криком: «Так ты на наших!» — кинулся на Пупкова. Последнее, что Андрюха видел — взметнувшаяся нога девушки, обутая в белую кроссовку, глухой удар, сноп искр и темнота.
Когда юноша пришел в себя и открыл глаза, то увидел над собой настороженное лицо Вики.
— Как самочувствие? — поинтересовалась она.
— Ничего, — не слыша собственного голоса от звона в ушах, ответил Пупков.
— Самое главное — челюсть цела, — успокоила его Вика, — Ты замешкался с уклоном, но обстановку разрядил здорово.
— Та-а-ак, опять драка! — на пороге стояли четыре маленьких серых милиционера и огромная, толстая восточно-европейская овчарка с ужасным разметом и мягкой спиной.
— Их что, в детском садике набирают?! — искренне удивилась Вика.
— Да нет, — попытался пошутить Андрюха, — в танковых войсках.
— Как в кино. Четыре танкиста и собака, — прошептала Вика. — Вставай.
— Та-а-ак, — опять протянул самый маленький и самый толстенький с погонами сержанта.
— Начальник, в натуре, она нас избила, — заявил фиксатый, размазывая по лицу кровавые сопли.
— Я вас в прошлый раз предупреждал, — заявил толстячок, — оформляю на пятнадцать суток. Будете знать. — Он обвел бар придирчивым взглядом: опрокинутые столы, стулья, разбитая посуда. Непорядок. Потянув носом, сержант заявил: — А что это у вас самогоном пахнет? — и многозначительно посмотрел на бармена. Тот побледнел еще больше и отрицательно замотал головой. — Смотри у меня, — сержант погрозил коротким пухлым пальчиком.
Собачка, стоявшая до сего времени у порога, вдруг оживилась, словно проснувшись, и стащила с ближнего стола сушеного карася. Двое пожилых мужчин возмущенно засопели, но открыто выразиться по поводу собачьей наглости не решились. Все-таки она при исполнении. Они поспешно допили пиво, похватали оставшуюся рыбу и направились к двери, не желая иметь ничего общего с этим скандалом. Но дорогу им преградили бравые стражи порядка.
— Куда? — пристал к ним сержант. — Та-а-ак, Серега, перепиши свидетелей. А вы, — он обратился к побитым «браткам», — за мной в участок. И вы, девушка. Я видел, как вы тут ногами махали.
Вика прищурила глаза, криво усмехнулась.
— Из-за угла подглядывали? Ждали, чем дело кончится?
— Поговори еще у меня! — рявкнул сержант, глядя на Вику снизу вверх.
— Но позвольте, — вмешался Андрюха, — на нас напали. Мы оборонялись.
