Александр Андрианов - Четвертая власть
Глава 2
Соловьев сидел в кабинете и перебирал какие–то бумаги, когда на его столе раздался телефонный звонок.
— Слушаю, — ответил Александр.
— Привет! Это Красницкий. Как дела?
— Спасибо, все в порядке.
— Отлично. Ладно, я по делу. У одной моей знакомой есть сын, Володькой зовут. Вроде талантливый малый, как говорят. В МГУ сейчас учится на последнем курсе и у нас хочет работать корреспондентом. Ты на него посмотри, может, подойдет.
— Понимаете, свободных вакансий у нас сейчас нет. Я, конечно, могу уточнить, но…
— Господи, ну что ты мне будешь рассказывать? А то я вашего телевидения не знаю! У вас там бездельников — выше крыши. Одним больше, одним меньше, какая разница!
— Хорошо, Анатолий Аркадьевич. Пусть он позвонит, мы с ним договоримся о встрече.
— Ну вот, совсем другое дело. Давай, Саня, он с тобой свяжется.
Соловьев прекрасно знал, как вести себя в тех случаях, когда ему навязывают людей сверху. Кого–то из них надо было игнорировать, дать понять, что он здесь лишний, а у всех вокруг куча дел. Кого–то, наоборот, загрузить сложной работой, дабы показать, что телевидение — это не игрушки, а тяжелый труд. А еще почаще критиковать. Но не навязчиво, в стиле случайно брошенной фразы. Обычно такая система работала. Она сбивала с юнцов спесь и ломала самооценку. Человек понимал, что он здесь лишний, и уходил. Причем уходил без претензий, будучи уверенным в том, что просто ошибся с выбором профессии или с каналом. Но это уже большой роли не играло, ведь Александру не предъявляли претензий. Не может же он, в самом деле, силой держать человека, который разочаровался в телевидении?
Таким образом, даже по блату попасть на ЛТН, впрочем, как и на любой другой популярный канал, было совсем непросто. Желающих работать здесь всегда хватало, а электронная почта секретаря изо дня в день переполнялась многочисленными резюме. Впрочем, приходили они и по факсу и даже через курьерские службы, не говоря уже о том, что практически каждый сотрудник ЛТН имел немало родственников и просто знакомых, желающих заполучить престижное место. Разумеется, обеспечить работой их всех ЛТН никак не мог, и если на навязчивые просьбы сотрудников Александр еще хоть как–то реагировал, то резюме простых смертных немедленно отправлялись в мусорную корзину. Их даже не читали — просто не было времени.
На утро следующего дня Володька уже стоял возле кабинета Соловьева и боязливо стучался в закрытую дверь.
— Войдите! — крикнул Александр, и новичок, глубоко вздохнув, пересек порог кабинета.
Володька действительно очень хотел работать на телевидении, причем не где бы то ни было, а именно на ЛТН и именно в вечерних новостях. Он был просто фанатом журналистики и уже долгое время считал сотрудников ЛТН настоящим примером для подражания. На пятом курсе МГУ юноша являлся одним из лучших студентов. Он всегда сдавал в срок все работы, а его нестандартный творческий подход вызывал у многих педагогов неподдельное восхищение. И вот сейчас его мечта могла осуществиться. Главное, понравиться этому шефу отдела новостей, и тогда дорога в счастливое будущее распахнет перед ним свои объятия…
Исподлобья взглянув на новичка, Соловьев слегка улыбнулся. Невысокого роста, с разбросанными по голове черными кудряшками и выдающимся вперед животом, он производил весьма забавное впечатление. Было видно, что парень волнуется, по крайней мере, он с такой силой стискивал в руке черный рюкзак, что костяшки его пальцев заметно побелели. Обладая острым зрением и будучи весьма наблюдательным, Соловьев легко это заметил. Задав Володьке несколько дежурных вопросов, Александр получил о юноше полное представление. «Да, — подумал он, — парень довольно робкий. Таким на телевидении делать совершенно нечего. Может, конечно, он что–то и умеет, но без характера здесь просто не выжить»…
— Слушай, — поинтересовался в заключении Соловьев. — А чьи репортажи на нашем канале нравятся тебе больше всего?
— Конечно, у вас все сотрудники на высоте… Но лучший, мне кажется, Алексей Дмитриев. По–моему, он просто гений!
— А ты действительно кое–что понимаешь в журналистике. Соглашусь с тобой. Он у нас один из лучших, хотя и лентяй порядочный… Впрочем, ладно. Это к делу отношения не имеет. Поступим мы с тобой следующим образом. Завтра приходи ко мне в это же время, а я пока подумаю, что можно сделать.
Спустя несколько минут Соловьев набрал номер Дмитриева и пригласил его в кабинет. Алексей был в превосходном настроении и насвистывал себе под нос какую–то веселую мелодию, но когда услышал, что шеф отдела новостей хочет поручить ему стажера, Алексей не на шутку разволновался. Еще бы! Возиться с молодняком не было никакого желания — своих забот хватало, однако под напором Александра корреспондент начал постепенно отступать.
— Ну не могу же я его одного пустить шляться по Останкино, — заявил Соловьев. — К тому же этот паренек спущен нам сверху. Расскажи ему что–нибудь, научи азам. Войди в мое положение.
— А ты в мое. Михалыч, я никогда не работал со стажерами. Почему я сейчас должен этим заниматься?
— Попробуй. Парень в тебе души не чает, ты в его глазах настоящий кумир. Возьмись за него, испытай себя в роли начальника. Глядишь, и пригодится в будущем.
— Михалыч, умасливать ты всегда умел. В этом тебе не откажешь. Ладно, только из–за хорошего к тебе отношения. Но смотри, если он полный бездарь, я с ним возиться не буду.
***До этого момента Алексей Дмитриев ни разу не работал со стажерами, хотя остальные корреспонденты время от времени занимались подобной деятельностью. Конечно, Дмитриев считался на ЛТН эдакой примой, и за отказ от стажера ничего бы ему не сделали, но, с другой стороны, он не хотел обижать Михалыча. Кроме того, в разговоре шеф отдела вечерних новостей волей–неволей задел нужную струнку в его душе, обронив фразу насчет начальника. Уж что–что, а руководить Алексей действительно любил, и иметь под боком человека, который смотрит в рот, льстило его самолюбию.
Когда Соловьев привел стажера, Дмитриев понял, что не ошибся. Парень с трудом сохранил самообладание, когда его увидел. Действительно, одно дело лицезреть по телевизору, а другое — столкнуться в реальной жизни, когда твой кумир находится не где–то в останкинской студии, а прямо перед тобой, на расстоянии вытянутой руки.
— Ну что, парень, как тебе у нас здесь? — непринужденно поинтересовался Алексей, протягивая руку.
— Мне все очень нравится, — робко ответил Володька.
— Не волнуйся, это ненадолго.
— Почему вы так говорите? Думаете, меня выгонят?
— Нет, думаю, ты сам уйдешь, когда поймешь, что скрывается за голубым экраном. Люди любят придавать работе журналиста какую–то романтику, но на самом деле все совсем не так радужно, как кажется. Но мы это еще обсудим. Только не здесь. Ты сегодня свободен?
— Да. Я на весь день отпросился.
— Ну и прекрасно. Сходим с тобой в один ресторанчик.
— Но…
— Насчет денег не переживай, все мы когда–то были студентами. Обед достанется нам абсолютно бесплатно.
— Как же так?
— Ну… в профессии журналиста есть и положительные моменты…
В ресторанчике, оформленном в средневековом стиле, Алексея встречали, как короля. С ним здоровались официанты и даже менеджер, по каким–то причинам покинувший свой кабинет, протянул ему руку и подобострастно склонил голову. Сделав заказ, Алексей взглянул в окно и закурил.
— Ничего ж себе, — удивился Володька. — Вас везде так принимают?
— Слушай, давай перейдем на «ты». У нас на канале «выкать» не принято. А что касается твоего вопроса, то, конечно, на подобный прием я могу рассчитывать не везде. Я ведь не ведущий, а вся популярность в основном достается им.
— А в чем же дело?
— Ты о «джинсе» слышал?
— Да, конечно.
— Ну вот. Кто–то получает деньгами, а кто–то услугами.
— И ты не боишься мне это говорить? Ты ж меня совсем не знаешь.
— А что в этом такого? Этим ты никому не откроешь Америки. Обычная практика.
— Ничего ж себе! Я думал, на ЛТН этого нет.
— Это есть везде. Просто где–то дороже, где–то дешевле. «Джинса» она повсюду: и в новостях, и в ток–шоу, да куда ни плюнь. Кто–то проплачивает гостя в студии, кто–то злободневную тему для беседы, ну а кто–то новость. Кому что больше нравится. Были бы деньги.
— И что, прямо так подходят и предлагают тебе деньги?
— Ну почему же обязательно мне? Это как повезет, иногда на других корреспондентов выходят, иногда на ведущих, а иногда и на Михалыча непосредственно. А он уже с нами договаривается. Только мы с шефом отдела новостей всегда делимся. Он ведь тоже раньше журналистом был и легко отличит нормальный сюжет от рекламы. Соловьев хороший мужик, с ним всегда можно договориться. Ладно, а сам–то ты как сюда попал?
