Курт Воннегут - Кричать о ней с крыш
Вошла его жена, все было готово для нового представлений, более грандиозного, чем предыдущее.
-- Я заказала Роллс-ройс и новый аккумулятор для Шевроле. Когда их доставят, я поеду в Нью-Йорк на Шевроле. Ты можешь оставить Роллс-ройс как частичное вознаграждение за все страдания, которые я тебе причинила.
-- О, Боже мой, Эльза.
-- Мне плевать. Я начинаю новую жизнь.
-- Флаг в руки.
-- Приятно видеть, что у тебя есть друг, -- сказала она, посмотрев на меня. -- Я сожалею, что у меня сейчас нет друзей, но я надеюсь найти их в Нью-Йорке, где люди не боятся жить и смотреть в лицо настоящей жизни.
-- Ты знаешь, кто мой друг?
-- Человек, который надеется продать зимние окна. Ты продал их, малыш, -- сказала она мне. – Ты продал уйму окон. И я надуюсь, что они уберегут моего первого мужа от простуды. Чтобы покинуть этот дом с читстой совестью, я хочу убедиться, что он достаточно безопасен и удобен для человека, который живет в пижаме.
-- Эльза, послушай. Этот человек один из немногих, кто ничего не знает о нас или об этой книге. Он может посмотреть на нас, как на простых людей, а не на объект ненависти, насмехательства, зависти, грязных слухов...
Эльза Странг Морган обдумывала эти слова. И, чем больше она думал, тем сильнее они задевали ее за живое. Из сумасбродной женнщины она превратилась в мягкую, тихую домохозяйку с глазами невинными, как у коровы.
-- Как вы поживаете? -- спросила она.
-- Отлично. Спасибо, мэм, -- ответил я.
-- Вы должно быть думаете, что мы сумасшедшие?
-- О, нет, мэм, -- я солгал и уронил сахарницу посередине стола, там, где лежал чек на сто шестьдесят тысяц долларов. Я не шучу. Она хранила чек за права на экранизацию своей книги под отбитой пятнадцатицентовой сахарницой из супермакрета.
Я опрокинул свой кофе и пролил его на чек.
Как вы думаете, сколько людей кинулось спасать это сокровище?
Один.
Я.
Я вытащил чек из лужи кофе и высушил, пока Эльза Странг морган и ее муж сидели сложа руки и совершенно не заботились о его судьбе. Они смотрели на этот чек, на этот билет в легкую и богатую жизнь, как на дешевую лотерею.
-- Вот, -- я отдал чек мужу, -- лучше положить его в безопасное место.
-- Здесь, -- сказал он и сложил руки.
Я протянул чек его жене, но и она не захотела его взять.
-- Отдайте его на благотворительность, -- попросила она. -- На него не купить то, что мне нужно.
-- Что тебе нужно, Эльза? -- спросил ее муж.
-- Я хочу, чтобы все было по старому. Так, как уже никогда не будет. Я хочу снова быть глупой, скромной, милой, маленькой домохозяйкой. Женой школьного учителя, который борется с трудностями. Я хочу снова любить соседей, и чтобы они меня любили. Я хочу снова радоваться таким глупостям как восход солнца, дешевые гамбургеры и повышение зарплаты моего мужа на три доллара. Уже весна, -- она показала за окно, -- и я уверена, что каждая женщина в мире, кроме меня, радуется.
Она рассказала мне про свою книгу. Когда она рассказывала, она подошла к окну и смотрела на мелкие весенние радости.
-- Эта книга про обычного мужественного человека из Нью-Йорка, который приехал в маленький городок в Вермонте, чтобы учить.
-- Это я, -- отозвался ее муж. -- Она поменяла мое имя с Лоуренса Моргана на Ланса Магнума, чтобы никто не узнал меня. А потом она описала меня в точности, вплоть до шрама на переносице, -- он пошел к холодильник за новой квартой пива. -- Поймите, она писала в тайне. Я понятия не имел, что она написала что-то кроме рецепта пирога, пока нам не прислали шесть авторских экземпляров. Однажды я пришел домой, а они лежали вот здесь, на кухонном столе. Шесть экземпляров Станции Святош Эльзы Странг Морган! -- он сделал большой глоток из бутылки. -- Повсюду были конфеты и красная-красная роза.
-- Этот мужчина в книге, -- продолжила Эльза Странг Морган, смотря в окно, -- влюбился в простую деревенскую девушку, которая выезжала из Станции Святош всего лишь раз в жизни, подростком в средней школе, когда ее класс поехал в Вашингтон, тогда цвели вишни.
-- Это ты, -- сказал ее муж.
-- Это я, это была я, -- ответила она. -- Когда мой муж женился на мне, он узнал, насколько я была невинна и скромна, он не смог устоять.
-- В книге, -- спросил я.
-- В книге, в жизни. Без разницы, -- ответил ее муж. -- Вы знаете, кто зледей в этой книге?
-- Нет.
-- Жадный банкир Валкер Вильямс. А знаете, кто в жизни президент сберегательного банка Кроккер-Фоллс?
-- Не представляю.
-- Жадный банкир Валкер Вильямс. Боже правый, моей жене надо работать в ЦРУ, создавать новые коды, которые нельзя взломать.
-- Извини, извини, -- сказала она, но обратилась ко мне. Ее брак был разрушен. Все было разрушено.
-- Я полагаю, я должен был обидеться на школьный совет за то, что меня уволил, но как их обвинять? Все его четыре члена были в книге во всей красе. Но, даже если бы их там не было, как им надо было поступить с таким известным любовником, безжалостным соблазнителем, как я, оставить меня учить детей? -- он подошел к своей жене и встал позади нее. -- Эльза Странг Морган, как ты умудрилась так свихнуться?
-- Это ты, -- сказал она тихо. -- Ты. Я думаю о том, какой я была, пока тебя не полюбила. Я не смогла бы написать не слова в такой книге. В моей голове просто не было мыслей. Да, я знала грязные сплетни Кроккер-Фоллс, но я не думал про них. Они не выглядели так скверно.
-- А потом ты, великий Ланс Магнум, -- она посмотрела на мужа, -- приехал в город и свалил меня с ног. Ты нашел меня скромной в одном, безнадежно устаревшей в другом, лицемерной в третьем. Ради любви к тебе я изменилась.
Ты сказал мне, что я должна перестать бояться смотреть жизни в лицо. И я перестала бояться. Ты сказал мне, что я должна посмотреть на своих друзей и соседей так, как они есть на самом деле, -- невежественных, провинциальных, жадных и жалких. И я увидела их.
Ты сказал мне, перестать быть скромной и застенчивой в любви, а наоборот -- открытой и искренней. Кричать о ней с крыш.
И я кричала.
И я написала книгу, чтобы сказать тебе, как сильно я тебя люблю, показать, что я многому научилась, чему ты меня учил.
Я ждала, ждала, ждала, что ты дашь знать, что понимаешь, что скажешь одну простую вещь. Что эта книга настолько же твоя, насколько и моя. Я мать. Ты отец. И книга, благодаря Богу, наш первый ребенок.
...
Я ушел.
Я хотел бы услышать, что Ланс Магнум сказал про этого ужасного ребенка, который появился у него и простой сельской девчонки, но он сказал, что мне лучше уйти.
Когда я вышел на улицу, я увидел механика, который ставил новый аккумулятор в Шевроле. И я понял, что любовь Ланса и Селесты закончится в тот момент, как один из них сможет прыгнуть в машину и уехать.
Я сказал механику, что произошла ошибка и новый аккумулятор не нужен.
Я рад, что я это сделал. Когда я вернулся через два дня, Элзи Странг Морган и ее муж были вместе и ворковали как голубки. Они подписали заказ на зимние окна и двери во всем доме. Я не смог продать им ванну, потому что у них не было труб. Но зато у них был Роллс-ройс.
Пока я измерял оконные рамы в доме, муж Элзи Странг Морган принес мне стакан пива. Он был одет в новый костюм и чисто выбрит.
-- Я так понимаю, вы признали ребенка? -- спросил я.
-- Если бы не признал, я был бы самым большим святошей в Станции Святош. Каким надо быть человеком, чтобы имея ребенка не любить его и не называть своим?
Я слышал, что сейчас она выпустила новую книгу, и я собираюсь на нее взглянуть. Говорят, что это книга о продавце зимних окон. Он ходит по домам, измеряет окна, и книга про то, что он видит внутри.
