Рюноскэ Акутагава - Бал
— Вы, наверно, думаете сейчас о своей родине?
Офицер, в глазах которого по-прежнему таилась улыбка, медленно повернулся к ней. И вместо того чтобы сказать «нон», погладил ее, как ребенка, по голове.
— О чем же вы тогда думаете?
— Попробуйте отгадать.
Стоявшие на балконе вдруг снова зашумели — будто налетел порыв ветра. Офицер и Акико, словно сговорившись, умолкли, устремив взгляд в нависшее над соснами ночное небо. Там медленно гасли красные и зеленые огни фейерверка, яркими всполохами разгонявшие тьму. Фейерверк показался Акико настолько прекрасным, что ей даже стало грустно.
— Я думал о фейерверке. О том, что жизнь наша подобна фейерверку, ответил офицер поучительным тоном, глядя сверху вниз в лицо Акико.
II
Осень 1918 года. Акико, ехавшая в свой загородный дом в Камакуре, случайно оказалась в одном вагоне со знакомым молодым писателем. Молодой человек положил на багажную полку букет хризантем, которые он вез своей камакурской знакомой. Вдруг Акико — теперь пожилая замужняя дама Н. сказала, что всякий раз, когда она видит хризантемы, ей вспоминается одна история, и подробно рассказала про бал в клубе «Рокумэйкан». Молодого человека не могли не заинтересовать эти воспоминания, услышанные из первых уст.
Когда рассказ был окончен, молодой человек без всякого умысла спросил:
— Вам неизвестно имя этого французского офицера?
Ответ был совершенно неожиданным:
— Разумеется, известно. Он назвался Жюльеном Вио.
— Значит, это был Loti. Тот самый Пьер Лоти, который написал «Госпожу Хризантему».
Молодой человек пришел в радостное возбуждение. Но госпожа Н., с удивлением глядя на него, тихим голосом несколько раз повторила:
— Нет, Лоти он не назвался. Жюльеном Лоти он не назвался.
