Эмиль Брагинский - Служебный роман
В рабочем зале столы Ольги Петровны и Новосельцева располагались рядом.
– Вовка опять ботинки порвал! – сказал Новосельцев, доставая из ящиков папки. – Где раздобыть двадцать рублей?
К Новосельцеву и Рыжовой приблизилась Шура с ведомостью в руках.
– Люди, с вас по пятьдесят копеек! – безапелляционно заявила она, зная, что отказа не будет, ибо требования месткома прежде всего.
– За что? – спросил Новосельцев и полез за кошельком.
– У Маши Селезневой прибавление семейства, – сообщила Шура.
– А кто родился? – поинтересовалась Ольга Петровна.
– Я еще не выясняла, – сказала Шура и пошутила: – Наверное, мальчик или девочка. Гоните по полтиннику! На подарок от коллектива!
Новосельцев и Ольга Петровна покорно внесли деньги.
– Распишитесь! – приказала Шура и, после того как члены профсоюза расписались, направилась к соседним столам. – Люди, с вас по пятьдесят копеек!
– Где же добыть до получки двадцать рублей?.. – продолжал Новосельцев и мечтательно добавил: – Вот если бы меня назначили начальником отдела...
– Я бы тебя назначила! – с энтузиазмом сказала Ольга Петровна. – Ты прекрасный работник, у тебя большой опыт. Пойди к нашей мымре и поговори. Скажи ей, что у тебя двое детей!
Новосельцев подошел к стремянке и поднялся на несколько ступенек, чтобы достать с полки, расположенной у стены, нужную папку.
– Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что люди появляются на свет согласно штатному расписанию, взрослыми, с должностью и окладом! – грустно сказал Новосельцев.
– Лишние пятьдесят рублей в месяц на улице не валяются!
– Не валяются! – согласился Новосельцев, достал папку и полез вниз. – Но дело не только в них. Мне надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком. Я способен на большее.
– Почему ты все это говоришь мне, а не ей? – спросила Ольга Петровна.
– Потому что я не хочу унижаться. Я гордый. Где мне перехватить двадцать рублей?
На столе у Севы снова замигал телефон. Сева снял трубку.
Естественно, звонила Верочка.
– Угадай, что я сейчас курю? Настоящий «Филипп Моррис» с двойным фильтром. Эту пачку кинул мне с барского плеча наш новый зам. Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он сидит у старухи...
– Теперь мне совершенно безразлично, кто заводит с тобой дружбу! – парировал Сева.
– Извини! – поджала губы Верочка. – Я позвонила тебе чисто автоматически. Больше это не повторится! – И Верочка бросила трубку.
...А в кабинете Калугиной руководитель учреждения знакомилась со своим новым заместителем.
– Разрешите вам вручить сувенир из Швейцарии. – И Самохвалов протянул Калугиной толстенькую авторучку. – В этой ручке восемь цветов. Очень удобна для резолюций: черным цветом – отказать, зеленый – цвет надежды, синий – товарищу такому-то, рассмотреть, красный – в бухгалтерию, оплатить...
– Очень остроумно, спасибо! – сдержанно сказала Людмила Прокофьевна, взяла ручку и отложила в сторону. Затем нажала кнопку селектора: – Вера, вызовите Новосельцева!
– Какой это Новосельцев? – с интересом спросил Юрий Григорьевич.
– Никакой! Посредственный работник, вялый, безынициативный. К сожалению, у нас таких много! – убежденно сказала Калугина. – Раньше всего, Юрий Григорьевич...
В приемной Верочка скомандовала в телефонную трубку:
– Новосельцев, зайдите к Людмиле Прокофьевне!
– Иду! – ответил в трубку Новосельцев и обернулся к Ольге Петровне. – Она сама меня вызывает!
– Не упускай момента! Бери быка за рога! – начала наставлять товарища Ольга Петровна. – Ты должен выйти от нее начальником отдела...
– О чем ты говоришь? – перебил ее Новосельцев. – Я для нее нуль, пустое место, как, впрочем, и все остальные.
И Новосельцев отправился в «предбанник», как во многих учреждениях называют приемную перед кабинетом директора.
В приемной Верочка, не обратив внимания на вошедшего Новосельцева, говорила по телефону:
– Какие сапоги? На платформе я не возьму. Какой размер?
– Здравствуйте, Верочка, – робко сказал Новосельцев.
– Обождите, – сказала Верочка. – Французские или итальянские? На молнии или на шнурках?
Новосельцев покорно присел на краешек стула...
Знакомя Самохвалова с положением дел, Калугина расхаживала по кабинету:
– Затем, Юрий Григорьевич, вы ознакомитесь с отделом химической промышленности. Это у нас образцовый отдел.
– В Швейцарии я как раз интересовался статистикой по химической... – начал было рассказывать Самохвалов, но Калугина не дала договорить.
– Очень хорошо. Затем проследите за установкой компьютеров в строительном секторе.
Самохвалов сделал очередную попытку:
– В Швейцарии компьютеры...
Но Калугина не слушала собеседника.
– Но с чем у нас скверно, это с отделом легкой промышленности. Начальника там нет. Петрунин ушел в министерство. Не могу подобрать подходящую кандидатуру!..
В приемной Верочка положила телефонную трубку и нажала кнопку на селекторном аппарате.
– Новосельцев пришел!
– Пусть войдет! – распорядилась Калугина.
– Входите! – сказала Верочка Новосельцеву.
Тот набрался храбрости и отворил дверь в кабинет директора.
– Добрый день, Людмила Прокофьевна! – сказал Новосельцев на пороге.
Самохвалов резко вскочил со стула:
– Толя?!
– Юра?! – воскликнул Новосельцев, не ожидавший здесь увидеть своего институтского приятеля.
Самохвалов подошел к Новосельцеву, обнял его:
– Извините, Людмила Прокофьевна, не могу не обнять старого товарища.
– Я рад тебя видеть, – искренне сказал Новосельцев. – Какими судьбами?
Они хлопали друг друга по плечу, смеялись. Калугиной надоела эта сцена.
– Это ваш отчет, товарищ Новосельцев? – сухо спросила она, показывая на папку.
– Мой, – ответил Новосельцев упавшим голосом.
– К делу надо относиться серьезно или не заниматься им совсем, – не глядя на Новосельцева, поучала Калугина. – Статистика – это наука! Она не терпит приблизительности. Вы не имеете права пользоваться непроверенными данными.
– Я проверял...
– Заметили ли вы, товарищ Новосельцев, – Калугина вернула ему отчет, – что у нас регулярно возникают перебои со снабжением теми или иными товарами?
– Заметил, – вздохнул Новосельцев. – К сожалению, я вынужден бывать в магазинах!
– Это потому, – строго продолжала Калугина, – что те или иные товары не запланировали такие ротозеи, как вы!
– А как угадать, что именно у нас исчезнет? – тихо сказал Новосельцев.
Но Калугина уже отвернулась к Самохвалову, настойчивым жестом приглашая его сесть.
– Значит, так, Юрий Григорьевич, я прошу вас, как своего заместителя...
При этих словах Новосельцев с изумлением воззрился на своего однокашника.
– ...Как своего заместителя, – продолжала Калугина, – обратить особое внимание на дисциплину. У нас приходят с опозданием, в служебное время носятся по магазинам. Недавно был безобразный случай – простите, но в дамском туалете висело объявление: «Продаю колготки. Позвонить по такому-то телефону...»
Самохвалов улыбнулся. Калугина заметила, что Новосельцев еще не ушел.
– Вам что-нибудь еще нужно?
– Нет, ничего, – буркнул Новосельцев и направился к двери.
– Толя, подожди меня в приемной, пожалуйста! – сказал ему вслед Самохвалов.
На пороге приемной показалась Ольга Петровна и поманила Новосельцева в коридор.
– Ну что, поздравить тебя? – спросила она шепотом.
– Пока еще нет, – грустно отозвался Новосельцев.
– А есть надежда?
– Надежды уже нет.
– Чем она мотивировала? – сердито спросила Ольга Петровна.
Но Новосельцев решил переменить тему разговора:
– Ты знаешь, кого к нам назначили заместителем мымры? Помнишь Юру?
– Какого Юру?
– Какого Юру? – передразнил ее Новосельцев. – Как будто у вас с ним ничего не было!
Ольга Петровна захлебнулась от радости.
– Кого? Юрку Самохвалова? Как он теперь выглядит?
– Как огурчик!
Из кабинета вышел Самохвалов, огляделся, увидел в коридоре Новосельцева и Ольгу Петровну.
– Оля! – изумленно воскликнул Самохвалов, подходя к ней.
– Юра! – с восторгом простонала Ольга Петровна. – Господи, какой ты красивый!
– Оля, ты нисколько не изменилась! Мне так приятно тебя увидеть. Ребята! Где бы нам поговорить? Не могу вас пригласить в свой кабинет. Калугина велела его отремонтировать к приходу своего нового заместителя. – Самохвалов обаятельно засмеялся. – Каждый новый начальник всегда начинает с ремонта своего кабинета.
– Не смущайся, мы целый день разговариваем на лестнице! – сообщил Новосельцев.
– Оля, как ты живешь? – спросил Самохвалов, и все трое вышли на лестничную площадку.
На лестнице было очень оживленно. Десятки сотрудников сновали вверх и вниз. Открытый лифт поднимал и спускал тружеников, озабоченных как деловыми, так и личными проблемами.
