Ирина Меркина - Свадьбы не будет. Ну и не надо!
После того как Игорек познакомил ее со своей официальной невестой, «надо» превратилось в «можно».
Галя, как всегда, оказалась на высоте. Вместе они пришли к соглашению, что спорить с мамой некорректно и непродуктивно, отпускать же ее в неведомую заграницу одну, без поддержки и языка, на произвол иммигрантских служб, просто смерти подобно. Со свадьбой, конечно, придется погодить, поскольку в мамином представлении свадьба сына – это сигнал к отплытию. А за это время необходимо раскрутить журнал и самого Игоря настолько, чтобы он смог купить маме ма-аленькую виллу на берегу спокойного моря. Плюс обеспечить ей ма-аленькую ренту – и никаких, к черту, натурализаций, репатриаций и нищенских пособий.
В этом и поможет им Беата Новак. Галя поняла наконец, как ее использовать и выжимать по максимуму, чтобы журнал взлетел в заоблачные выси рейтинга.
Прежде это называлось «журналист меняет профессию». Старый газетный прием, студенты журфака до сих пор проходят «Три дня в такси» Михаила Кольцова. Великий советский журналист сел за баранку и окунулся в жизнь рядового таксиста, а Беата, взяв этот метод на вооружение, начнет продавать колготки, заниматься переводами, учить детей. Окунется в жизнь своих рядовых читательниц. И одновременно будет подыскивать себе подходящую партию или, как ее, достойную пару. Откровенно говоря: ловить выгодного жениха. А потом, в журнале, описывать свои поиски в виде руководства к действию для несчастных девушек.
– Ну как? – спросила Галя.
«Полный бред», – подумал Игорь.
– Гениально, – сказал он вслух. – Но она ведь не должна будет на самом деле... ну... это?
– Выходить замуж? Нет, конечно. Просто заведет перспективное знакомство с обеспеченным приличным человеком. Этого достаточно.
Более чем достаточно. Дальше просто ехать некуда. К счастью, Беата никогда, никогда на такое не согласится.
Беата согласилась. Ее до последней степени достали кривляющиеся звезды вроде Куракина и их скандальная пресс-служба. Да и этот козел, главный редактор, пусть попускает слюни ревности. А вдруг она и правда выйдет замуж?
* * *– А вдруг ты и правда выйдешь замуж, – сказала заведующая редакцией Яна Лапская.
Беата фыркнула, что могло означать и «Еще чего!», и «Легко!».
– Свадьба нашего сотрудника со своим героем. Да это сразу пойдет на обложку! А представляешь, какой материал можно будет сделать, – мечтательно продолжала Яночка, дуя на свеженакрашенные ногти. – Наш корреспондент...
– ...Передает из эпицентра событий, – подхватила Беата. – Завершилось историческое бракосочетание, и через несколько минут начнется первая брачная ночь. Мы с вами будем следить за ней в реальном времени, в реальном месте, в общем, вполне реально и конкретно...
Главный закашлялся и с осуждением посмотрел на Яну. У него была аллергия на ацетон, все это знали. Но что же теперь, людям ногти не красить?
Генеральный директор Галя Ведерникова покачала головой:
– Девочки, вы смеетесь, а для многих женщин это такая больная тема, что вам и не снилось.
Беате снилось. Для нее это тоже была больная тема. Лет с шестнадцати она отчаянно сопротивлялась попыткам окружающих мужчин взять ее замуж. Посулами, уговорами, заманчивыми обещаниями, взыванием к совести и суицидным шантажом. Окружающие мужчины добивались этого так настойчиво, словно им больше нечем было в жизни заняться.
Бедные мужчины. Они не догадывались, что у Беаты был к этому делу наследственный, можно сказать генетический, иммунитет. А когда догадывались, было уже поздно.
Зачем мы перешли на «ты»?
Магазин назывался «Семеро козлят», вот уж непонятно почему. Никакой «козлиной» темы Беата в нем не обнаружила, разве что семь рогатых мордочек на дисконтной карте, которую ей торжественно вручил администратор.
По статусу это был средней руки районный мини-маркет, расположенный в подвале. Сразу за стеклянной дверью убегали вниз узкие и довольно крутые ступеньки, которые в слякотную и зимнюю погоду приходилось бесконечно протирать. Но уборщица Амлакат была не в обиде, наоборот, так ей позволяли убирать с утра до вечера и получать зарплату за полный рабочий день.
Недовольство выражали только старушки из окрестных домов, которым было тяжело бочком спускаться в «козлятник», а потом карабкаться наверх с полными сумками. Раньше, рассказала одна Беате, гастроном был наверху, в «стекляшке», но после ремонта там открыли автосалон «Пежо», а нужный для людей магазин запихали в подвал.
Беата согласилась, что это безобразие.
Кроме «Семерых козлят» в подземелье располагалось несколько киосков – бытовая химия (Люда), мобильники и карточки (Реваз), аптека (Софья Михайловна) и колготки (Беата). Ее лоток был в самом углу.
В первый же день Беата провела ревизию в своем хозяйстве и расставила товар по ценовым категориям. Несколько пар колготок вытащила из упаковки и натянула на купленные в мини-маркете бутылки с кока-колой – так у нее появилась витрина с манекенами. Повесила на стенку портреты Софи Лорен, Джины Лоллобриджиды, Лайзы Минелли – почему-то ей показалось, что к колготкам больше подходят итальянки. Принесла искусственные цветы в горшках – живые бы здесь задохнулись. Побрызгала туалетной водой «Blue» – запахло цветущей клумбой. В общем, стало вполне уютно, гламурно-ажурно, как говорили в ее редакции.
Вот только скука! Скука и безделье. Местные бабушки колготок не покупали, местные модницы ходили за ними в большие магазины, благо центр города вот он, под боком. Чтобы не одичать, Беата ввела в свою торговлю еще одну оптимизацию: она принесла маленький древний магнитофончик и несколько старых кассет – «Романтическая коллекция», оркестр Поля Мориа, «Бони М», «АББА». Теперь можно было в отсутствие покупателей потанцевать за прилавком, а то и заняться аэробикой, чтобы не расплыться поперек себя от сидения и стояния на одном месте.
Музыка играла совсем не громко, чтобы не мешать прочим продавцам – а вдруг у них другие вкусы? Но независимо от вкусов они толпились у прилавка Беаты все свободное время – обсуждали итальянских актрис, последние сериалы, моду и личную жизнь. Лоток с колготками тут же стал чем-то вроде женского клуба и справочного бюро в одном флаконе, потому что Беата точно знала, на какие духи и кремы стоит потратить ползарплаты, а какие не годятся даже для смазывания пяток, даром что их рекламирует журнал «Ажур» в рубрике «Я выбираю».
Даже строгий администратор торгового зала, молодой, но уже лысеющий Сергей нет-нет да и причаливал к этому душистому острову.
– Ты это... чего вечером-то делаешь? – спросил он в первый же день, постукивая ногтями по пластиковой бутылке с натянутым на нее чулком.
Вопрос застал Беату врасплох. Она не знала, что делают по вечерам продавщицы колготок. Вряд ли они сочиняют очередную статью для женского журнала, расписывают с друзьями «пулю» или зависают в пресс-клубе.
– Когда как. Телевизор смотрю, – пробормотала она, глядя на него сквозь ресницы.
Беата всю жизнь была близорукой, но очкам не сдавалась до последнего. Из-за слабого зрения у нее еще в детстве появилась привычка щуриться – никакое не кокетство, а суровая необходимость. Устоять не мог никто.
Потом наука изобрела контактные линзы, что было очень кстати, потому что Беата уже боялась садиться за руль. Теперь она видела хорошо, но полезная привычка осталась.
– Телевизор? – Сергей скорчил презрительную физиономию. – Давай в ресторан сходим?
Ровно пятнадцать секунд понадобилось Беате, чтобы оценить, насколько местный мачо Сергей подходит под определение «достойной пары» по критериям журнала «Ажур» и ее собственным.
Конечно, он еще молод и постепенно дорастет до торгового менеджера среднего звена. Вот только постепенно – не годится. Нынешние девушки уже не согласны выходить замуж за лейтенантов, чтобы через много лет скитаний по гарнизонам стать генеральскими женами. Зачем – когда вокруг тьма готовых и свободных генералов или, в крайнем случае, полковников! Выгодный жених, как ложка, дорог к обеду. Беата велела себе записать эту фразу для ближайшей статьи, а администратору ответила с обворожительной улыбкой:
– Боюсь, не получится, Сережа.
И больше ничего. Это был ее особый талант – она умела так говорить «нет», что мужчина безропотно принимал отказ и уносил его в сердце, которое в этот момент благоухало, как роза, и пело, как соловей.
Но встречались мужчины, чье сердце не хотело ни петь, ни благоухать – оно рвалось к победе. Вот таким неожиданно оказался юный торговый администратор.
– А чего это – не получится? Почему?
– По вечерам я учусь, – вдохновенно сказала Беата. Экстремальное вранье также входило в список ее талантов, – хожу на курсы бухгалтеров. А иногда приходится сестре помогать с маленькими детьми. У нее муж пьяница.
Телевизор, курсы, маленькие дети да еще сестрин пьяница-муж – это был явный перебор для скромного вечернего времяпровождения. Журналист Беата Новак тут же поняла это и занесла над неудачным пассажем перо внутреннего цензора. Но продавщица колготок Беата Новак только похлопала глазами, потому что слово, как известно, не воробей и из песни его не выкинешь.
