Татьяна Веденеева - Аленький мой
Как правило, такие вечера окачивались тем, что Славик садился за инструмент, причем, его об этом каждый раз просили. И когда это происходило, начинался совершенно другой отсчет времени. Алена с умилением наблюдала за мужем и не могла поверить, что все это происходит с ней.
В общем, в доме всегда было веселье. Одно плохо — без спиртного не обходилось, и Алену это начинало беспокоить. В своей семье она с этим никогда не сталкивалась. Да и мужчин-то в доме не было. Сравнить не с кем. Поэтому считала, что так и нужно. Но было еще кое-что, что слегка нервировало Алену. Ей все-таки не хватало внимания Славы. Он, конечно, излучал необыкновенное обаяние, но тут же с легкостью дарил его каждому. А она слишком любила мужа, чтобы бесконечно делить его с другими.
Через полгода она решила поговорить с мужем о том, как бы прекратить эти регулярные посиделки. Она чувствовала, что это чересчур, но, будучи натурой бесхитростной, не могла сообразить, как потактичнее об этом сказать. Она очень боялась обидеть Славика. Поэтому, выбрав удобное время, Алена набралась смелости и деликатно заметила:
— Славочка, мы так давно никуда не выходили, не гуляли нигде, и, вообще, я уже забыла, когда мы были одни. У нас вечно твои друзья, — Алена подумала, что перебрала, и в страхе замолчала.
— Ну что ты, Аленький, я всегда так стараюсь. Разве тебе не весело с нами? — Слава с удивлением поднял на жену глаза.
— Но я не хочу с вами! Я хочу с тобой.
— Что ты такое говоришь? Я же всегда с тобой! И потом, ребятам у нас очень нравится. Они все в один голос хвалят тебя, какая ты замечательная и добрая. Ну, посуди сама, не выгонять же мне их, — Славик был в легком недоумении. — И потом, где же им собираться, как не у нас?
— А почему всегда у нас? Пусть идут к Витьке или к Сашке, — Алена стала забывать об осторожности.
— Аленький, ты же в курсе, что у Витьки больная мама, а у Сашки грудной ребенок.
— Пусть бы и шел к своему ребенку. Просто удивительно, — Алене не понравилось такое объяснение. — А на меня тебе наплевать? Я к вам в прислуги не нанималась! — она отвернулась, чтобы незаметно стереть слезы.
Конечно, в этот момент Славе следовало бы подняться с дивана и успокоить расстроенную жену, сказать ей что-нибудь нежное, пообещать такое-этакое, поцеловать, в конце концов. Но ничего подобного не произошло. Он тупо смотрел в окно. Алена разозлилась. Это было впервые за время их совместной жизни. Если честно, она не ожидала от себя такого смелого выпада, но отступать было поздно, и она решила применить последний аргумент.
— А тебе не кажется, милый, — прозвучало очень угрожающе, — что ты много пьешь?
— Разве? — Славик настороженно поежился.
— А ты как думаешь?
— Я выпиваю, а не пью, — он повернулся к ней лицом и очень серьезно произнес: — А представляешь, легко после всех этих разбоев, побоев, убийств, самоубийств и прочей прелести оставаться нормальным? Тебе не приходило в голову, как ужасно каждый день видеть смерть?
Алена растерялась. Если честно, она очень смутно представляла, чем конкретно занимается муж. Ну, бандитов ловит, выезжает на всякие вызовы…
Но, с другой стороны, это не решение проблемы. И она уж точно не хотела быть молчаливым наблюдателем.
— Славочка, пообещай, что больше не будешь пить! Я за тебя переживаю, — взмолилась Алена.
— Аленький, ты так причитаешь, как будто я горький пьяница, — печально заметил Славка.
— Нет, но… Пожалуйста, прошу тебя… — Алена без сил опустилась в кресло и разрыдалась.
— Не надо, перестань. Я не люблю, когда женщина плачет, особенно если эта женщина — моя жена, — он присел возле Алены на корточки и, глядя ей в глаза, произнес: — Я обещаю, что больше этого не повторится.
— И друзья не будут у нас дневать и ночевать?
— Пойми, Аленький! Почти десять лет я работаю и дружу, огорчаюсь и веселюсь, а иногда и рискую жизнью с одними и теми же людьми. Я так привык. Мне и в голову не могло прийти, что это тебе не нравится. Мне, конечно, будет тяжело им все объяснить, но я слишком долго искал тебя, чтобы все так быстро разрушить. Не переживай, Аленький, я все исправлю.
На этом все и кончилось. Две недели все было хорошо. Славик был внимателен, заботлив, как до свадьбы. Когда у него бывал выходной, он с удовольствием помогал жене во всем. Алена воспряла духом. Ей хотелось чем-то порадовать мужа. Решила испечь пироги. Как раз и повод подходящий был. В субботу исполнялось семь месяцев их совместной жизни. Конечно, дата не круглая, но Алена принадлежала к числу женщин, которые помнят любые даты: первое знакомство, первое свидание, цветы, поцелуй… Все эти воспоминания она трепетно берегла в памяти.
С работы Слава должен был вернуться в девять часов утра, он был на дежурстве. Она поднялась в шесть. Критически осмотрев квартиру и убедившись, что за ночь та не запылилась, Алена, напевая, отправилась на кухню. К половине десятого она управилась. Славик задерживался.
В одиннадцать раздался звонок в дверь. Алена вздрогнула. Славик всегда открывал своими ключами.
“Может, соседка, за чем-нибудь зашла?”
Славика внесли три опера. Алена молча указала на спальню.
— Лена, вы не сердитесь, — обратился к ней один из вошедших. — Сегодня ночью на задании погиб Саша. Он Славку оттолкнул, а сам… Вот ребята и… Ну, сами понимаете.
— Ой, мамочки! А Томка знает?
От этого известия у Алены потемнело в глазах.
— Наверное, уже да. К ней начальство наше поехало. Нам пора, — и ребята молча вышли на площадку.
Алена потихоньку подошла к кровати и присела рядом со спящим мужем.
“Что там сказал опер про Сашу? Кажется, что тот оттолкнул Славу… Боже мой, а если бы не оттолкнул? Тогда, получается, это ко мне бы сегодня приехало начальство”.
Только сейчас до нее дошел смысл этой фразы.
Алена взяла Славика за руку. Ей хотелось прижаться к ней и не отпускать никогда. Славка во сне застонал. Алена осторожно развернула руку ладонью к себе. Кожа на ладони была ободрана до крови. Безымянный палец был распухшим и синим. Обручальное кольцо туго стягивало фалангу.
— Славочка, Славочка, твой палец… По-моему, ты его поломал, — Алена начала тормошить мужа. — Надо в больницу. Ну, проснись. Нужно снять кольцо.
— Сашку убили…Друг… Дочке через две недели годик… — бессвязно пробормотал Слава.
Поняв, что ничего не добьется, Алена выбежала во двор. Нужно было действовать. На скамейке сидели соседи. Они видели, как полчаса назад в дом внесли бесчувственного Славика. И только Алена вышла на крыльцо, сразу же атаковали ее вопросами. Пришлось рассказать о случившемся. Путаясь от волнения, Алена наконец-то спросила о том, ради чего выбежала на улицу.
— Теть Вер, что делать? Может, скорую?
— Оно, конечно, можно, только они по такому пустяку не приедут, — вмешался дед Федор. — Надо самим ехать.
— Да тьфу на тебя, дурак старый! — прикрикнула на него тетя Вера. — Сказано тебе, олуху, пьяный он в стельку.
— А вдруг за это время палец обескровится и его потом отрежут, — «успокоила» Филипповна. — На войне, бывало…
— Да замолчи, старая. Нужно толковое что-то сказать, а ты страху нагоняешь! — урезонила ту соседка.
— А может, Ваську-слесаря попросить, он кольцо вмиг распилит, — подсказала баба Катя. — Он по этим делам мастер. А в больницу можно и опосля, когда проспится.
— А как нет его? Или не захочет?
— Чтоб Васька не захотел? — прыснул дед Федор. — Да он за бутылку маму родную продаст.
— Ой, я, наверное, сбегаю к нему, — сказала нетерпеливо Алена. — Вы адрес скажите.
— А чего тут говорить, — удивилась баба Катя, — вон дом третий от нашего. У кого тамошнего спросишь, всяк и укажет, где Васька живет: он личность известная.
Алена припустила туда. К счастью, Василий был на месте. У него было жуткое похмелье, и он не сразу понял, что он него хотят. Видок у него был еще тот. Пошатываясь и дыша ужасным перегаром, он пробормотал:
— Я, дочка, завсегда… — потом икнул и продолжил: — Только мне здоровье поправить надо.
— Как же вы в нетрезвом состоянии будете все делать? Я лучше в больницу. — Алена развернулась, чтобы уйти.
— Да погодь ты. Я сто грамм приму и буду как огурчик.
— Ладно, идемте, — Алена представила, что Славке отрежут палец, поэтому сильно испугалась. Как же без пальца? Он ведь не сможет играть!
Через полчаса Василий действительно преобразился. Походка стала тверже, речь складнее. С собой он захватил ящик с инструментами. Зайдя в спальню, аккуратно разложил на принесенном из кухни табурете ножовку, надфиль, лобзик и пяток кусачек.
Алена взирала на все это с ужасом.
— Вы точно справитесь?
— Не боись, дочка, — ответил Василий.
— А ему больно не будет? — забеспокоилась Алена. — Может, нужно какое-то обезболивающее?
— Ему? — Василий удивленно посмотрел на храпящего Славку. — Ему ничего не нужно. С ани…ст….езией, мать ее, у него все в порядке.
