Мариасун Ланда - Крокодил под кроватью
Пока Х. Х. набирал номер телефона Сефе, он представил себе мясника вытирающим руки о фартук, перепачканный кровью…
— Слушаю вас!
— Сефе?
— Дружище, чтоб тебя! Где тебя сейчас носит, придурок?
— Сефе, я хотел бы попросить тебя…
— Давай, давай, говори уже, алкаш, ведь мы же друзья…
— Ты можешь заглянуть сейчас ко мне домой?
— К тебе домой, в такую рань? Что у тебя там стряслось, хитрец?
— Я не могу рассказать тебе это по телефону. Приходи и сам все увидишь.
— Ладно, сейчас скажу Эстер, чтобы она спустилась в магазин, и сразу же поднимусь к тебе. Эй, ты там не пугай меня, козлина! Ничего страшного с тобой?
— Ты сам всё увидишь…
На сей раз Х. Х. совершенно не был расположен терпеть шутки и подтрунивания над собой. Ему был нужен чей-нибудь совет, чье-нибудь сочувствие в этой беде… Кроме того, Сефе был мясником и, пожалуй, смог бы… эх, хороший удар топором покончил бы разом со всем, хотя от этой мысли у него задрожали колени. Он посмотрел на часы и подумал, что опоздает на работу. В любом случае, у него была на то уважительная причина, разве нет? Не каждый же день у тебя дома обнаруживаются крокодилы!
4
Прозвенел звонок. Сефе стоял на пороге, и по всему было видно, что его распирало от любопытства Он был высок и очень крепок. Он упирался в пояс ладонями размером с теннисные ракетки, и эта поза создавала во всем пространстве вокруг Сефе атмосферу солидности, уверенности и безопасности.
— Хуанхо, чтоб тебя, я сгораю от любопытства! — и он, как обычно, нежно хлопнул Х. Х., отчего тот слегка впечатался в стену.
— Иди за мной! — сказал Х. Х. Сефе, оправившись от дружеского приветствия. — У меня крокодил сидит под кроватью.
— Что-что у тебя там?
— То, что слышишь. Здесь под кроватью сидит крокодил, и я не знаю, как мне с ним быть. Посмотри сам.
И Сефе пришлось встать на четвереньки и заглянуть под кровать. Х. Х. воспользовался секундой, чтобы закурить. Он вновь начал успокаиваться. Воистину дружба — великая вещь! Иметь возможность поделиться своей бедой, опереться на плечо друга…
— Черт возьми! Ну у тебя и шутки!
Х. Х. от потрясения чуть не проглотил сигарету…
— Ты что, его не видишь, Сефе?
— Кого не вижу, придурок? Какой крокодил? Здесь ни фига нет!
Х. Х. бросился на пол так, будто сию секунду должен был начаться воздушный налет, обстрел, бомбардировка. Он посмотрел под кровать… и увидел его! Да, он его видел! Огромного, неподвижного, словно мертвого. Только движение его пластинчатого брюха говорило о том, что рептилия жива…
— Слышь, у тебя крыша едет! Здесь нет ничего, кроме пыли! С каких это пор у тебя такие глюки?
— Сефе, я клянусь тебе, что…
В эту минуту X. X. с особой остротой ощутил свое глубокое одиночество. Он понял, что упорствовать бесполезно. И даже опасно. Он отдавал себе отчет в том, что происшествие начинало приобретать неожиданный оборот, и, стремительно прокрутив все это в мыслях, Х. Х. представил происходящее следующим образом:
1. Под его кроватью был крокодил.
2. Крокодил ел ботинки.
3. Он не сбежал из зоопарка.
4. Крокодил невидим для всех, кроме него самого.
Х. Х. подумал, что теперь правильнее всего было бы притвориться, что ничего не происходит…
— Я клянусь тебе, что мне показалось…
— Хуанчик, Хуанчик, ты заработался! Да и вообще-сколько можно жить холостяком, в конце концов? Тебе нужно отдохнуть, развлечься! И найти себе девушку — среди них попадаются симпатичные, я тебе точно говорю! Давай, зайди ко мне потом в магазин, я тебе, голодающему, дам парочку отбивных! Угощаю!
И, сказав так, Сефе нежно похлопал его по щеке, отчего Х. Х. вновь закачался, как одинокое дерево на ветру…
— Прости, Сефе, ты из-за меня только время потерял! — пробормотал Х. Х., собравшись с силами. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен! Но я был уверен, что…
Оставшись один, он стремительно кинулся в свою комнату. Бросился на пол, вытянувшись во весь рост, и стал разглядывать крокодила, своего крокодила. Ему уже не было страшно, он чувствовал лишь какую-то странную тревогу, которой даже не мог придумать названия. Его прошиб холодный пот.
И мелко задрожали руки. Он не знал, что теперь может случиться. Сейчас ему нужно было идти на работу. Все, что касалось крокодила, должно было стать его великой тайной, и, думая об этом, Х. Х. понял, что хранить это в себе куда труднее, тяжелее, чем испытывать страх.
Перед тем как уйти, он кинул под кровать тапочку.
Надо было не дать крокодилу проголодаться.
5
Принять в свой дом, впустить в свою жизнь крокодила совсем нелегко. Это несет с собой многочисленные перемены — большие и маленькие, с которыми будет вынужден смириться тот, на чью долю выпало нечто подобное. Это напоминает ситуацию, когда у вас в доме долго живут гости, а теперь представьте себе, что один из этих гостей — крокодил.
Для начала кровать перестала быть для Хуанхо кроватью, то есть тем местом, где человек предается отдыху и погружается в целебный, восстанавливающий силы сон. Кровать перестала быть его кроватью для того, чтобы превратиться в логово нового жильца, соседа. Х. Х. устроился на софе и каждую ночь тщательно проверял, плотно ли закрыта дверь в гостиную, уповая на то, что крокодилы ни физически, ни психологически не приспособлены к тому, чтобы открывать двери самостоятельно.
Он и сам уже не был таким, как раньше. Он часто просыпался, стремясь удостовериться в том, что крокодил остается на своем месте. Правда, надо отдать ему должное, он всегда оказывался именно там. Можно было бы сказать даже, что он сделан из папье-маше, если бы ботинки, которые Х. Х. подбрасывал ему на прокорм, не исчезали бесследно. Не оставалось ни шнурков, ни тесемок, ни даже шляпок от сапожных гвоздиков. Новый сосед пожирал все это, и, хотя он не был взыскателен в еде и не требовал особого разнообразия, было очевидно, что кормить его стоило Х. Х. немалого труда.
Сперва Х. Х попотчевал его своими старыми тапочками, парой охотничьих ботинок и теми почти новыми туфлями, которые он купил по случаю приглашения на свадьбу своей двоюродной сестры и которые всегда натирали ему ноги. Затем туда же отправились кроссовки, ботинки для прогулок по горам, летние мокасины и пляжные сандалии. Вскоре он обнаружил, что уже недалек тот день, когда ему придется идти на работу босиком, и тогда он занялся скупкой самых дешевых ботинок, какие только можно было найти в обувных магазинах. Но необходимость делать эти покупки существенно осложнила его и без того непростую жизнь, так как продавщицы магазинов и лавочек, которые он столь часто посещал, запомнив его, начали задавать ему каверзные вопросы и двусмысленно улыбаться, так что Х. Х. был вынужден отправляться за очередными ботинками, тапочками и сандалиями во все более удаленные магазины.
Эти заботы и хлопоты занимали все его время, свободное от работы. «Хорошо еще, что крокодил довольствуется ботинками, а не хочет слопать, например, меня», — говорил себе Х. Х. в утешение. На работе, напротив, он расслаблялся. Так как его дом уже был не столько его домом, сколько берлогой прекрасной рептилии, офис стал для него почти что новым домом. Там он чувствовал себя в полной безопасности, а кроме того, там была Элена с ее светлыми вьющимися локонами, улыбкой и такой неподражаемо волшебной манерой бегать пальцами по клавишам компьютера, что это могло кого угодно свести с ума…
— Ты плохо выглядишь, Хуан Хосе…
Сеньора Эулалия, всегда по-матерински заботливая, всегда готовая предложить ему «Клинекс», почистить щеткой его пиджак или напомнить о расстегнутой ширинке, озабоченно смотрела на него:
— Хуан Хосе, мне кажется, ты мало бываешь на свежем воздухе, у тебя нездоровый вид, — повторила она.
— Да, да… — согласилась Элена, на мгновение оторвавшись от работы на компьютере. — Ты выглядишь озабоченным.
Х. Х. почувствовал, как бешено забилось его сердце: о, эта девушка взглянула на него. Ее прекрасные глаза с поволокой смотрели на него, и этот взгляд, казалось, проникал в его Великую Тайну. Поэтому ему не пришло в голову ничего лучшего, чем сделать то, что обычно делают в таких случаях:
— Я озабочен, потому что с одним моим другом происходят очень странные вещи…
— Что случилось с твоим другом?
Сеньора Эулалия всегда была готова посочувствовать чужой беде.
— Ничего особенного… Мой друг говорит, что у него под кроватью сидит крокодил…
Элена вздрогнула. Она перестала стучать по клавишам и уставилась в потолок так, будто ей не хватало воздуха.
— Но самое удивительное в том, что этого крокодила видит только он сам, а другие не видят ничего…
— Потрясающе! — сеньора Эулалия выглядела очень заинтересованной. — А твой друг не ходил к врачу?
