Кристофер Бакли - Зеленые человечки
– При всем моем уважении к вам… уверен, что при дворе короля Фердинанда и королевы Изабеллы наверняка были люди, которые не желали тратить деньги на удобства на каравеллах Колумба.
– Что-то не припомню, чтобы на «Нинье», «Пинте» или «Санта-Марии» были какие-то удобства.
– Я только хотел сказать, что не все расходы можно заранее оценить.
– При всем уважении к вам, когда политик говорит, что невозможно заранее оценить расходы, это значит, что они будут запредельными. За все надо платить. В данном случае цена составляет двадцать один миллиард долларов, как утверждают на мысе Канаверал. Это гигантская сумма. Плюс ко всему существует мнение, что ваш избирательный комитет собирается преподнести это как кампанию по сбору пожертвований американского народа.
– Хорошо, – кивнул президент, – но позвольте сказать вам одну вещь. Знаете, что я слышу, когда езжу по стране, чтобы заручиться поддержкой проекта «Селеста»? Люди говорят мне: «Это грандиозно. Это то, чем можно по-настоящему гордиться».
– Прекрасно. И что же американский народ получит за свои миллиарды?
Президент не сдавался, с утомленным видом он принялся в сотый раз перечислять блага, которые «Селеста» принесет человечеству: колоссальный прорыв в таких сферах, как… ну, скажем, автомобилестроение, международное телефонное сообщение, утилизация нечистот, производство автоматических инвалидных кресел, инсулиновых шприцов, электрокардиостимуляторов, научные исследования по разработке лекарственных препаратов для лечения остеопороза, диабета, мм… разработка солнцезащитных очков, поглощающих радиацию, энергосберегающих кондиционеров… право, слишком долго перечислять.
Банион слушал эту жизнеутверждающую литанию с видом человека, который изо всех сил пытается подавить зевоту. Чувствуя, что тут требуется аргумент более весомый, нежели роль «Селесты» в совершенствовании ультразвукового сканирования мозга, президент переключился на более глобальные чудеса: модуль, ответственный за ПОС – пополнение озонового слоя, – после запуска станции озон хлынет в атмосферу струей и заполнит озоновую дыру, которая, растянувшись от Фолклендских островов до Мадагаскара, неотвратимо уничтожает все живое: от планктона до императорских пингвинов.
Однако Банион сидел с кислым видом, якобы умирая от скуки. Тогда президент обратился к самому вескому, но отнюдь не бесспорному аргументу в пользу «Селесты» – о модуле СИКА (система индикации крупных астероидов), который выявит, не мчатся ли, часом, в нашу сторону какие-нибудь смертоносные космические тела. Не последние люди в НАСА и Пентагоне советовали ему не слишком афишировать этот специфический аспект «Селесты». Тема эта весьма щекотливая; население могло запросто впасть в панику от перспективы быть уничтоженным гигантским метеоритом; если учесть, что не за горами новое тысячелетие, и что все, кому не лень, твердят об Апокалипсисе…
– Ну, узнаем мы, что в нашу сторону мчится астероид, что тогда? – полюбопытствовал Банион.
– Это маловероятно… Нам важно получить какой-нибудь предупредительный знак…
– Лично мне нет. Если нас ожидает конец света, мне не потребуется никакого знака.
– Никто не говорит, что нас ожидает конец света, – промямлил президент, силясь улыбнуться, – мы говорим о грядущих перспективах, о жизни, а не о смерти.
Как только он начал превозносить национальную и расовую разнородность экипажа «Селесты», Банион прервал его:
– Мы вернемся в студию сразу после рекламы.
Студию огласили звуки музыкальной заставки «Эмпл Ампер». Рекламный ролик показывал бассет-хаунда, с надеждой глядящего через стеклянную дверцу духовки на аппетитную сочную курочку. Президент пальцем поманил своего пресс-секретаря, и тот подлетел к нему, лепеча жалкие извинения за то, что его, Лидера Нового Тысячелетия, прерывают идиотской рекламой о всяких кухонных прибамбасах.
Откуда ни возьмись, появилась женщина-гример с пуховкой, сестра милосердия наших дней на телевизионном поле брани, и припудрила вспотевшие лбы.
Банион, краем уха уловивший возмущенный шепот президента, чуть наклонился вперед:
– Я просил их не прерывать нас в начале и в конце программы, но… – он сухо улыбнулся, – похоже, мы с вами бессильны перед волей всемогущего Маммоны.
* * *Жена Баниона, Битси, догнала его на машине – они отправлялись на воскресный завтрак к Вал Долхаузи в Джорджтаун. Это интервью здорово ее встревожило. Ведь президент был приглашен к ним на обед – на следующей неделе.
– Теперь он не придет.
– Придет, куда он денется.
– Увидишь, они все отменят в последний момент. А я целую неделю утрясала с Секретной службой насчет спецохраны.
– Битси, он всего лишь президент.
Он был уверен, что она поймет. Как-никак, она была вашингтонкой в четвертом поколении – самой что ни на есть коренной.
Мчась по шоссе Рок-Крик-Драйв, Банион насвистывал, предвкушая восторг, с каким его встретят у Вэл. Приборная доска его английской машины была из полированного орехового дерева, которое сияло, как начищенное серебро. Он даже мог разглядеть собственную физиономию, и это очень его радовало. За это шикарное авто он заплатил всего лишь двумя пламенными спичами – один был посвящен возрождению отечественного автомобилестроения, – причем оба раза даже не пришлось покидать Вашингтон. С годами Банион все с большей неохотой уезжал за пределы столицы. Здесь было все, что нужно для жизни.
Стояла чудесная солнечная июньская погода. Банион чувствовал себя беззаботным, как ветер. Он только что всыпал по первое число Президенту Соединенных Штатов на глазах у всех важных шишек, которые будут сегодня на завтраке у Вэл: сенаторов, судей Верховного Суда, редакторов маститых изданий, глав комитетов, парочки послов на закуску и, возможно, папского нунция или, на худой конец, какого-нибудь утонченного епископа. Их яркие сутаны вносили приятное разнообразие в приглушенную гамму смокингов. Ему даже льстило то, что Битси так разнервничалась. Бедняжка, неужели она не понимает, что президенты – величина непостоянная, они приходят и уходят?
Глава 2
– Вы были неподражаемы, – сказал пресс-секретарь президенту, как только они забрались в вибрирующий кокон президентского вертолета «Марин-1». Прямо из студии «Воскресенья» они направились в клуб «Неопалимая Купина» в предместьях Мэриленда, чтобы сразиться в гольф с принцем Бландаром. Глава президентского штаба делал вид, что внимательно изучает содержимое папки «ДЕЙСТВИЯ ПРЕЗИДЕНТА».
– Ваши слова «мы говорим о грядущих перспективах, о жизни, а не о смерти…» Это просто находка… – робко начал пресс-секретарь.
Президент, который переодевался в костюм для гольфа, в сердцах запустил пиджаком в стюарда-филиппинца.
– Я приезжаю ни свет ни заря в студию, да еще в воскресенье, потому что Джон Оливер Банион, видите ли, не признает телемостов, и что получаю? Полчаса оскорблений, прерываемых ТРЕМЯ рекламными роликами, в которых показывают говорящие тостеры и придурков, улыбающихся – улыбающихся! – в то время, как их засовывают в аппарат для МРТ.[8] Мне делали МРТ, и можешь мне поверить, в этот момент совсем не до смеха. Кажется, будто тебя запихнули в торпедный аппарат, чтобы, в конце концов, объявить, что у тебя рак мозга. Самое время улыбаться. Да тут боишься в штаны напустить со страху. Почему бы этим ребятам из «Эмпл Ампер» не показать, как заключенных поджаривают на новеньких электрических стульях? Ну, все. Больше никаких «Воскресений» с Джоном Оливером Банионом… – на этот раз в стюарда полетели брюки, – и мне наплевать на его рейтинг. «Воля всемогущего Маммоны!» Кретин!
Глава президентского штаба предпочитал не вмешиваться, когда президент устраивал разнос другому члену штаба, но в его обязанности входило спасать президента от самого себя. Он оторвался от срочной докладной записки министра транспорта насчет того, что мост над Миссисипи вот-вот обрушится, сделав невозможным движение торговых судов по реке.
– А что, Банион и вправду собирается вести дебаты?
Пресс-секретарь с благодарностью ухватился за эту соломинку:
– Я разговаривал с Джедом Холкомом из Лиги голубых избирателей, и он говорит, что это дело решенное. Они в первый раз собираются проводить дебаты и просто с ног сбились, чтобы отыскать объективного ведущего. В чем-чем, а в объективности Баниону не откажешь.
– Как так получилось, что Лига гомиков организует дебаты? – спросил президент. – Ради всего святого. Когда это все кончится?
– Сейчас их очередь.
– А мы не можем отклонить кандидатуру ведущего?
– Теоретически, да. Но если мы отклоним его кандидатуру, это просочится наружу, и в результате он прославится, как Человек, Которого Испугался Президент.
