Евгений Гришковец - Сатисфакция (сборник)
Саша, Дима и ещё пятеро сопровождающих, осмотрев объект снаружи.
Дима. Филютин, Игорь, можно вас? Скажите, что это за машины?
Филютин. В смысле?
Дима. Ну, посмотри вон туда. Что это за машины стоят?
Филютин. Экскаватор, самосвалы, кран. А что не так?
Дима. А почему на нашем объекте находится транспорт, который принадлежит какой-то, что там написано? Какое-то ООО «Пчёлка». Что это за «Пчёлка», когда у нас есть свои машины?
Филютин. Я на этот проект пришёл, если вы помните, не так давно, когда уже все договоры были подписаны, техника была пригнана.
Дима. И вы не знали, что у нас есть свой собственный транспорт?
Филютин. Конечно, не знал. Откуда? Мне дали подрядчика, я с ним и работаю.
Дима. А кто дал?
Филютин. Борис Вячеславович, конечно. Болдырев. Он же директор по строительству. Я с ним и работаю.
Дима. И на кого эта «Пчёлка» записана, вы тоже не знаете… (Саше.) Я пробью сегодня, уверен, что это через каких-то подставных его фирма. Вообще всех подрядчиков проверю. (Филютину.) Чтобы этой «Пчёлки» уже сегодня не было. Пойдёмте наверх, посмотрим.
Все надевают каски, кроме Саши, который каску берёт, но несёт в руке. В другой руке зажата красная папка. Дима после секундного колебания тоже проходит без каски. Идут по объекту.
Филютин. Проходите сюда, Александр Григорьевич. Только всех прошу соблюдать крайнюю осторожность, площадка никак не огорожена.
Все останавливаются наверху — это достаточно большая, открытая площадка.
Дима(смотрит вниз). А эти почему сидят? Что, заняться нечем?
Филютин. Так раствору нет… Но, Александр Григорьевич, если дадут отмашку, мы всё быстро наверстаем. (Инженерам.) Успеем?
Одновременно:
Инженер № 1. Успеем. Когда мы вас подводили?
Инженер № 2. Конечно, успеем.
Инженер № 3. Если начнём, то всё, конечно, успеем.
Филютин. Надо будет — останемся на вторую смену.
Саша смотрит на часы.
Филютин. Болдырев сейчас будет. Мы же не знали, что вы, Александр Григорьевич, сегодня приедете. Но Борис Вячеславович сразу же…
Филютин обрывает сам себя на полуслове, так как видит приближающуюся к ним фигуру Бориса Вячеславовича. Пока Борис Вячеславович приближается, Саша очень медленно надевает на голову каску, которую всё время держал в руке.
Болдырев(издалека) . Александр Григорьевич, простите бога ради, что заставил ждать. Я уже с утра кручусь, решаю всё, это какое-то недоразумение, вы не переживайте. Просто тянут. Доброе утро!
Едва Борис Вячеславович подходит достаточно близко, Саша, не говоря ни слова, со всего размаха бьёт его в челюсть. Мужчина падает. Это действие настолько неожиданно и ничем не мотивировано, что все стоят в оцепенении, боясь пошевелиться.
Следующие слова произносит в своей обычной ровной манере мягким, тихим голосом.
Саша. Временно директором по строительству будет Филютин, дальше — решу в понедельник. Игорь Павлыч, вам понятно? Примите все дела сегодня же.
Филютин как завороженный глядит на каплю крови на идеально чистой рубашке Саши. С трудом отводит взгляд.
Филютин. Да. Хорошо, Александр Григорьевич.
Саша. Продолжайте. Я вами вполне доволен. Дима, пойдём. Всего доброго.
Саша и Дима отходят, а вся группа так и стоит, не шевелясь. Уже не слышно шагов, а они всё не двигаются.
Сцена № 6-1 — диалог — на стройке
Саша и Дима идут к машине по строительной площадке.
Дима. Это всё, конечно, было очень эффектно. Но ты бы хоть предупреждал.
Саша. Было бы не так эффектно. Причём ни для тебя, ни для меня.
Дима. Я серьёзно.
Саша. Я тоже. Не стоит недооценивать эффекты. Ты что думаешь, я это планировал? Но если заврался человек. Причём за мои же деньги? Ты думаешь, я хоть кому-то позволю мне так врать?
Дима. Ничего подобного я не имел в виду.
Саша. Чтобы мне врать, надо быть: «а» — умнее меня, что случается, умнее меня бывают… «б» — хитрее меня и целой службы безопасности, что практически невозможно, и «в» — иметь билет в какую-нибудь Швейцарию с открытой датой.
Дима. Зачем?
Саша. Затем, что я всё равно узнаю.
Дима. Тебе не кажется, что в твоих словах как-то пафоса многовато, особенно если вспомнить этого жалкого Бориса Вячеславовича?
Саша. А я и не про него говорю. Он так. В воспитательных целях. Я говорю про серьёзный обман. Например, когда речь идёт об очень больших деньгах. Или о моём доверии.
Дима. Всё равно я с такими воспитательными методами не согласен. Что это такое? Уволить его — святое дело. Но устраивать такую публичную сцену…
Саша. Я оправдываться перед тобой не собираюсь. Если ты сейчас намерен, как обычно, поведать, что «у вас в Англии» было не так…
Дима. Мне кажется, уже и тут не так.
Саша. Я тебя просто сразу предупреждаю. У меня сегодня не то настроение.
Стоят возле машины, чистят обувь. Через паузу продолжает.
Саша. Как ты не чувствуешь ситуации? Это был единственный верный вариант. Он ведь не один, не в вакууме работал. Я на все сто уверен, что кто-то ещё был в курсе. Но убрать вообще всех я не могу. Специалистов в этом городе других нет. Так что страх — важнейшая составляющая честности.
Дима. А как же уважение?
Саша. Страх — это честность, а уважение — это порядочность. Чувствуешь разницу? По крайней мере, для провинции это правило действует.
Дима. Есть ещё вариант. Ну, чтобы обманывать. Можно быть дураком.
Саша. Я это учту. Ты думаешь, я удовольствие получил? Нет. Нет. Ты думаешь, я не прав, да? Да, я не прав. Нецивилизованно? Абсолютно. Я тебе больше скажу, на меня за такое в суд подать надо. Но никто не побежит. И этот Болдырев тоже. Потому что все всё поняли, и никто ничего не скажет. А Болдырев в тот момент даже был счастлив. Потому что он понял, что всё, что он наворовал, останется при нём. Я его больше не трону. Так что это тебе, Дима, не Лондон. И даже не его окраина. Чёрт, руку содрал, надо чем-то заклеить.
Дима. Саш, что я за тобой таскаюсь, а? У меня дел по горло. Ты езжай один, а я в офис.
Саша. Нет. Я же тебе уже говорил: мне надо, чтобы ты был со мной. Весь день. Это важно. Так что позвони, и если у тебя есть какие-то дела, то отмени. Ты же хотел про слежку узнать. Вот всё и узнаешь.
Дима. Ты действительно сегодня какой-то взвинченный. С тобой разговаривать бесполезно.
Саша. Наоборот, я спокоен. Но предельно сконцентрирован. А вот ты нервничаешь.
Сцена № 7-1 — дом — Гио
Дверь туалета. Слышен звук льющейся воды, потом кран закрывают. Из дверей выходит помощник Гио Влад, стряхивая с рук воду. Замечает вошедших Сашу и Диму. Саша не расстаётся с папкой.
Влад. Здравствуйте, Александр Григорьевич. Вы к Гио? (Вытирает руку о брюки, протягивает Диме, которого он раньше не видел.) Влад.
Дима жмёт руку в ответ.
Дима. Дима.
Дима достаёт платок, вытирает мокрую руку. Втроём идут по коридору, сворачивают, заходят в просторный зал. Там полным ходом идут приготовления к какому-то празднику: традиционные гирлянды из шаров, ленты, цветы, расставляются столы. На небольшой сцене репетирует какой-то коллектив.
Влад. Гио, к тебе пришли.
К Саше и Диме разворачивается Гио, стоявший до этого спиной. Тут же оба оказываются ослеплены вспышкой фотоаппарата.
Гио. Саша, как дела, дорогой? Дима, привет.
Дима. Привет, Гио.
Саша. Привет, что это ты с фотографическим аппаратом?
Гио. Потом подарю тебе портрет.
Делает ещё один снимок.
Дима. У вас какой-то праздник? Юбилей?
Гио. Да, большой праздник! У сына день рождения — его крестник, между прочим.
Саша. Угу, серьёзный юбилей. Не слушай его, Дим. Ребёнку четыре года исполняется.
Гио. А разве это не юбилей? Ну как, красиво?
Дима. Масштабно.
Саша. Лучше сразу говори — богато.
Гио. А как по-другому? Дети…
Саша. Да что ты говоришь? Четыре года! Он даже не оценит. Я вообще против таких масштабных торжеств для вполне частного праздника. А уж для ребёнка.
Гио. Вот твои дети потом моим и завидуют.
Саша. Зато не теряют чувства реальности.
Гио. Мои тоже не потеряют. Подрастут — я лично прослежу.
Саша. Струнный оркестр ещё закажи.
Гио. Так будет! Скрипачи поиграют и эта… арфа!
Саша. Да-а-а, парень в четыре года только и мечтает, что послушать твоих скрипачей. И арфу, конечно! «Папа-папа! Хочу арфу! Пусть тётя поиграет!» Гио, слушай, я завтра, к сожалению, не смогу быть. Вот, правда, дружище, никак.
