Анна Ремез - Пятнадцать
Приехали они, конечно же, рано, потому что бабушка очень боялась опоздать.
— Молодой человек, не будете ли вы так любезны…У нас чемоданы тяжелые, — с чарующей улыбкой обратилась она к водителю. Полина мысленно поспорила сама с собой на щелбан, что тот не сможет отказать. Бабушка обладала чудесной способностью заставлять людей делать то, что ей нужно. Водитель, который значительно уступал бабушке в габаритах, посмотрел на неё довольно хмуро, но чарующая улыбка не дрогнула.
— Куда нести? — спросил он, и Полина влепила себе щелбан.
— Будьте добры, ко входу, если можно. Как замечательно, что у нас еще остались настоящие мужчины. Поля, пакеты!
И под предводительством бабушки они проследовали к вокзалу. Там настоящий мужчина получил за все свои услуги скромную плату вместе с новой порцией дифирамбов, после чего наверняка почувствовал себя рыцарем Поднесенного Чемодана и на обратном пути упивался собственным благородством.
Вокзал гудел. Двери, ведущие на платформу, постоянно распахивались, чтобы впустить или выпустить тех, кто приезжал, уезжал, встречал, провожал… Полина оставила бабушку в зале ожидания, а сама отправилась искать чтиво в дорогу. Покупка книг, специально предназначенных для прочтения на пути из пункта А в пункт Б, доставляла ей особое удовольствие, как, впрочем, и приобретение дорожных сумок, соломенных шляп, крема для загара — всего, что непременно должно пригодиться в путешествии.
У книжного лотка курила продавщица с шиньоном цвета пепла, слетевшего на глянцевые обложки. Под ними жгучие брюнетки обнимали графов, чья флегматичная внешность скрывала вулканы страстей. Хрупкие блондинки засыпали в объятиях доблестных капитанов, говоривших «пустяки, царапина» в ответ на удар шпагой. Рыжие бестии отдавались мускулистым мачо на кухне, сметая со стола только что приготовленный обед. Сначала все они противились чувствам, но, в конце концов, голос разума замолкал, дыхание становилось прерывистым, и они сливались в экстазе. Потом говорили «да» перед алтарем и… А что там бывает дальше, уже никому не интересно.
Полина купила роман под названием «Грезы любви». Дома, на лестничной площадке, уже пылилась пухлая стопка подобных книжонок. После десятой она поклялась себе больше их не покупать, но на этот раз оправдание было веское: чтение в дороге помогает убить время, а лучшего орудия убийства, чем «Грезы любви», не придумаешь.
Тут объявили поезд на Москву, и Полина побежала к бабушке, которая уже успела завести знакомство со странниками, желавшими прямо с вокзала отправиться в кабак. По неведомой причине они решили, что бабушка может посоветовать им подходящее заведение. К счастью, они не нашли в себе сил, чтобы двинуться дальше привокзального бара, иначе их утро пропало бы в поисках «чудного» кафе «Мимоза», закрывшегося семь лет назад.
Полина с бабушкой схватили вещи и поспешили на платформу.
* * *Мальчик Петя оказался бы на последнем месте в рейтинге удачных попутчиков, если бы таковой существовал. Едва Полина устроилась в кресле, как тут же получила по коленке Ниндзя-черепашкой.
— Я не хочу, чтобы ты тут сидела, — заявил сосед, хмуро глядя на Полину мутно-зелеными глазенками без ресниц.
— Почему? — удивилась она.
— Это место Рафаэля, — мальчик погрозил ей черепашкой, незаслуженно награжденной именем великого художника.
— Петя! Ты что?! Извинись сейчас же, — сказала женщина с волосами, выжженными до полного отсутствия цвета, сидевшая напротив мальчика.
— Ничего страшного, — улыбнулась Полина.
Петя тоже так считал. Вместо извинений он взял нос Полины на мушку.
— Петя!
— Бдыш!
— Петя, дай сюда!
— Неа. Бдыш!
— Я что сказала! Дай сюда, а то я тебя оставлю на вокзале.
— А вот и не оставишь, а вот и не оставишь, а вот и не оставишь, не оставишь, бе-бе-бе…
— Петя, а Петя, маму надо слушаться, — решила вступить бабушка.
Петя посмотрел на нее исподлобья, но выстрелить не осмелился. Надувшись, он стал болтать ногами. Бабушка умела внушить робость. Даже водопроводчик, прибежавший требовать сатисфакции за ушибленную картофелиной голову (это был первый и последний раз, когда Полина кидалась корнеплодами с балкона), увидев бабушку, сник и начал извиняться за беспокойство. И даже, кажется, пришел на следующий день чинить кран. Полина всегда удивлялась и даже немного завидовала этой способности влиять на людей. Дело вряд ли было только во внушительности — бабушка была женщиной крупной, из тех, что «коня на скаку…» — а скорее, в силе, которую излучали ее насмешливые серые глаза. Сила эта могла достаться в наследство от какой-нибудь безвестной пра-пра-пра-бабки, изгнанной из родной деревни за использование приворотного зелья. Или это просто была непоколебимая уверенность в собственной правоте. Полине была больше по душе первая версия.
Как только поезд тронулся, Полина достала из рюкзака Наташкино послание. В конверте, кроме письма, оказалась фотография: Полина, еще не стриженная, с распущенными волосами до плеч, сидит на кровати, позади нее из-под подушки торчат Наташкины золотистые кудряшки, а с другой стороны болтаются Наташкины же ноги в красных щлёпанцах. Финал подушечного боя «Титанус против Циклопуса».
Развернув кусок миллиметровки, Полина загородилась им от Пети, который, строил ей рожи, ничуть не пугаясь перспективы «остаться таким навсегда».
«Здравствуй, милая моя и дорогая Жан-Поль! Большое тебе спасибо за то, что не забываешь меня. Читая твое письмо, я с трудом сдерживала смех, твое неизменное чувство юмора подняло мне настроение. Не обессудь, что мое послание будет несуразное, просто у меня слишком много мыслей в голове, столько всего происходит, не знаю, с чего начать. Ты, конечно, ждешь от меня горячих новостей про сама знаешь кого. А зря! Я решила, что моё письмо будет посвящено теме «Наташа-ударник». Я провожу столько времени на грядках, что скоро прорасту там сама (папе пришла в голову счастливая мысль расширить огород). Наверняка тебе также очень интересно будет узнать, как я езжу в магазин и мою посуду. Хе-хе-хе. Ну ладно, не буду тебя больше томить. На прошлой неделе случилось нечто очень важное. Мы с Андроидом гуляли до карьера, и по дороге зашли на наше место, помнишь, где мы всегда костер жжём. Думали, что там Вова-Ниндзя или Лаки (извини, я обещала тебе не говорить про него, хотя не понимаю, почему он так тебя взволновал, по-моему, урод редких кровей), но там никого не было. Мы сели на бревно, и тут он меня обнял за плечи и стал щекотать нос травинкой (мой нос, конечно, а не свой). Я смотрела на него и думала, что вот сейчас он меня поцелует. И точно. Жан-Поль, это так здорово! Ужасно приятно. Он сказал мне, что я хорошо целуюсь, наверное, не догадался, что это у меня в первый раз. «Пихаться языками» — помнишь это дурацкое выражение — с ними как-то само собой получается. Если бы это была единственная новость, которой я не могу не поделиться со своей дорогой подругой! Случилось такое, что я прямо не знаю, как моя голова это выдержит. На следующий день был его день рождения. Утром я пришла с поздравлениями, смотрю, во дворе стоит девушка, явно не с дачи, потому что местных я знаю всех. Выходит Андроид, расплывшись в мерзкой улыбочке. Я стою у забора, из-за куста жасмина меня не видно. И тут он обнимает ее, говорит: «Какие люди!» и тащит в дом. Жан-Поль, я там чуть не села в жасмин. Как выяснилось, это его «городская» девушка, однокурсница. И, представь себе, ее тоже зовут Наташа!!! Причем она просит называть себя Натали, что по-моему очень глупо, французского в ней не больше, чем в почтальоне Печкине…Не знаю, серьезно все у них или нет, но вечером, когда мы пришли на наше место, отмечать, он, бедняжка, чувствовал себя так неудобно, старался казаться абсолютно равнодушным к нам обеим, я прямо видела, как он шарахается то от нее, то от меня, и притворяется, что ему очень весело. Я делала вид, что мне плевать с высокой колокольни на все это безобразие, и в расстройстве съела два шашлыка. Понимаешь, я вполне могла подставить его, даже мысль была на глазах у Натали поцеловать его взасос. Но… Видимо, я не так устроена, или просто еще надеюсь на что-то… Хотя надеяться не стоит, потому что на кой мне нужен такой подлец? Еще странно, что он был так удивлен её приездом. Неужели не позвал на день рождения? А она решила ему сюрприз сделать, приехав ни с того, ни с сего, как в кино. Кстати, в кино такие затеи ничем хорошим не заканчиваются… И лучше, что она приехала, я ведь, честно говоря, уже подумала, что люблю его… Тут еще есть некий Рома, который явно в мою сторону неровно дышит, так что я решила отомстить. Ну вот, мне, к сожалению, пора закругляться, папа принес грибы, надо чистить. Больше всего меня расстраивает, что рядом нет тебя, и я не могу поплакаться в твою жилетку или хотя бы в футболку. И мы так долго не увидимся! Но ты, пожалуйста, не переживай, с твоей подругой всё будет хорошо, потому что где наша не пропадала. Не забывай меня, пожалуйста, и желаю тебе завести десять романов. Аста ла виста, бэби! Непобедимый Циклопус».
