Дэвид Стори - Сэвилл
«Сэвилл» по жанру может быть отнесен к «романам воспитания», ибо в нем зафиксированы ступени социального и духовного созревания главного героя Колина Сэвилла, формирование его личности. Повествование охватывает более двух десятилетий жизни героя: от его рождения до вступления в пору зрелости. Колин Сэвилл, без сомнения, главный персонаж книги, но очень важное место отведено его родителям, братьям, соседям по поселку, товарищам. Словом, в романе дана достаточно широкая панорама жизни английского общества с конца 20-х годов и до середины 50-х.
«Сэвилл» полон тщательных, многословных описаний. Подробно, со знанием и вкусом воссоздается быт шахтерской семьи, на фоне которого раскрываются характеры людей, их привычки и интересы. Навязчивое, монотонное повторение деталей быта не случайно. Оно призвано дать читателю ощущение безнадежной рутины мелочных забот каждого дня, из длинной череды которых складывается жизнь. Ходить за покупками, готовить, печь хлеб, убирать, стирать, потом недолгий отдых… Такая обыденная жизнь…
Писатель наверняка сознательно уходит от изображения в романе трудового процесса. Но несколько скупых фраз об усталости отца после смены под землей, о том, что его глаза всегда «обведены каймой угольной пыли», характеризуют «рабочую жизнь» ничуть не хуже, чем подробное описание процесса добычи угля.
«Сэвилл» — роман не производственный, а социально-семейный. В нем с высокой степенью достоверности воссоздана атмосфера повседневного существования шахтерского поселка, состоящего из примыкающих друг к другу домишек, — вся жизнь проходит на глазах у соседей, тонкие стены позволяют слышать все, что говорится в доме рядом.
Взрослея, Колин начинает замечать, как быстро стареет отец, словно становится меньше ростом — так выматывает его шахта.
Именно эта неотпускающая усталость, рожденная изнурительным трудом, плата за который едва позволяет сводить концы с концами, и полная бесперспективность в будущем заставляют отца требовать от Колина с первых школьных лет усидчивости и прилежания. Колин серьезен и трудолюбив. Ему с раннего детства слишком хорошо знакома картина «гордой бедности», когда у матери всего два платья, в доме всего четыре стула и никогда не бывает лишнего куска хлеба, а когда на скопленные ценой неимоверных усилий деньги ему покупают школьную форму, то мать выбирает все вещи «на вырост».
У Колина постепенно зреет желание как можно скорее выбраться из этого унизительного положения. Его стремление стимулирует и развивает отец, не имеющий никакого образования, но человек, безусловно, незаурядный. Он мастер на все руки, не брезгующий и домашней работой; огородник; во многом наивный, но изобретатель. Приучая сына заниматься, он сам тянется к знаниям: проверяет сочинения Колина, сидит за полночь после смены, ломая голову над математическими задачками.
Колин накапливает знания, но духовное развитие личности никогда не бывает автоматическим следствием образования. А духовная жизнь в поселке сводится к посещению воскресной школы и прогулкам в парке. Вонь испарений, поднимающихся от канализационных отстойников, рядом с которыми приятели Колина построили себе хижину, — мрачный символ жизни в поселке.
Все вокруг как будто кричит Колину: надо бежать отсюда, и чем скорее, тем лучше. Шагом вперед, к освобождению кажется поступление в городскую классическую школу, выпускники которой получают право продолжать образование в университете. Однако в школе короля Эдуарда Колину приходится туго — много времени и сил отнимают уроки, дорога на автобусе в оба конца, но ужаснее всего — отношение учителей, особенно классного наставника Ходжеса, педагога старой имперской закваски, который в первые же дни начинает жестоко и последовательно третировать мальчика потому, что отец у него — простой рабочий, шахтер. Ходжес чувствует в десятилетнем мальчике силу и твердость характера и глухой протест против унижений. Он считает необходимым укротить, сломать Колина, ибо, только сломив, можно навязать рабочему пареньку идеалы Империи, которым всю свою жизнь поклонялся Ходжес: «Некоторые злополучные государства пользуются десятичной системой, потому что им больше не на что опереться… Мы же в нашей стране и в тех землях, которые составляют нашу Империю, наши владения… пользуемся системой, которая на радость и на горе присуща только нам. То есть присуща повелевающей нации. Империалис, империум. Нации, приобщенной власти, владычеству…»
Сегодня, когда Британская империя прекратила свое существование, речи эти звучат анахронизмом. Однако идеи расового превосходства, богом данного права повелевать и диктовать свою волю другим народам, увы, живучи. Верные ученики и последователи Ходжеса и ему подобных в наши дни точно так же, как и прежде, притесняют и ущемляют не только тех, кто происходит из «низших классов», но и тех граждан бывшей Британской империи, у которых темный цвет кожи.
В борьбе с Ходжесом Колину как будто удалось выстоять. Но у мальчика есть противник еще более могучий и страшный — рутина. Рутина поселковой жизни сменяется рутиной иной. Не случайно не раз и не два писатель задерживает наше внимание на автобусных поездках Колина, которые служат символом постоянного, монотонного движения взад-вперед, без продвижения по существу. За окнами в утренней дымке или в сумеречной мгле мелькает привычный пейзаж индустриального Йоркшира: заводские трубы, копры, терриконы… «Поселок становился для него чужим, всего лишь источником неудобств, потому что был далеко от города». Но и город не становился своим, поскольку был слишком далеко от поселка. Колин постепенно теряет себя: утрачивая связь с поселком, он не укореняется в городе. Его истинное место в пути — между городом и поселком.
Жизнь Колина идет по инерции. Не выспавшись как следует, он торопится на автобус, отвечает в классе, играет в регби, готовит задания и т. д. Даже каникулы не вносят в эту жизнь никакого разнообразия. Все лето от зари до зари он трудится на окрестных фермах наравне со взрослыми мужчинами, убирает хлеб. Здесь он, как всегда, старательный работник и, как везде, не чувствует себя своим. «Его жизнь обрела новую инерцию. Он мог думать только о рядах копен, о поле, где им предстояло работать завтра…» Но подобное «инерционное» существование у героев Дэвида Стори всегда оканчивается бунтом. Будет бунтовать, конечно, и Колин. Но его бунт много обоснованнее и потому драматичнее бунта персонажей прежних произведений Стори.
Для правильного понимания причин конфликта Колина с родителями, самим собой и в конечном итоге с обществом в целом особенно важны его взаимоотношения с товарищем школьных лет Невилом Стэффордом и братом Стивеном.
С Невилом, отпрыском одной из самых богатых семей в округе, Колина связывает неожиданная и довольно длительная дружба. Их отношения отчасти напоминают отношения Толсона и Рэдклифа в раннем романе писателя — «Рэдклиф», поскольку Невил отчасти играет по отношению к Колину роль «злого гения». Но власть Толсона над Рэдклифом носит мистический и патологический характер, тогда как взаимное притяжение Колина и Стэффорда убедительно мотивировано социально и психологически. Кстати, именно Невил ищет расположения Колина, даже делает ему подарки. Все в Колине для Стэффорда чуждо и удивительно: редкая в подростке твердость и основательность характера; молчаливое упорство и в учебе, и на спортивной площадке; вопиющая бедность; необходимость работать тогда, когда все другие отдыхают. Есть и еще одна причина, заставляющая Стэффорда искать дружбы Колина. Несмотря на свое материальное благополучно, Невил откровенно одинок. В его большой и безалаберной семье до младшего сына никому нет дела: у братьев свои занятия и интересы, мать проводит время в обществе светских приятельниц, отец — в обществе гусей и свиньи. Создается впечатление, что есть все основания для прочной и длительной дружбы мальчиков, выросшей из взаимной симпатии и психологической потребности. Но Стори ясно дает понять, что Колину Сэвиллу никогда не сравниться с Невилом Стэффордом. Колин до поры до времени относится к своему приятелю ровно, как бы не ощущая между ними никакой принципиальной разницы. Но когда Стэффорд впервые приезжает в дом Сэвиллов, Колин замечает, как побледнел отец, засуетилась мать, угощая богатого товарища сына и явно смущаясь скудностью обстановки и стола. Колин проигрывает дружку первый же серьезный бой. Невил легко, будто шутя, отбивает девушку Сэвилла Маргарет, на которой тот собирается жениться. Никогда не мог Колин ощутить себя полноправным партнером Стэффорда, хотя бы потому, что в то время, когда Невил и их общие приятельницы развлекались, он должен был помогать по дому, присматривать за младшими братишками.
Колина Сэвилла, как и героев прошлых книг Стори, «Пасмор» и «Временная жизнь», привлекают женщины, стоящие на несколько ступенек выше по социальной лестнице. Но эти романы никогда не кончаются удачно. И этот «путь наверх», которым в свое время воспользовался Джо Лэмптон из известного романа Брейна, для них закрыт.
