Том Шарп - Уилт незнамо где
Уилт допил пиво, сел на велосипед и покатил на Оукхерст-авеню, где Ева встретила его на удивление приветливо.
— Ах, Генри, ну разве не замечательно! Мы едем в Америку, — восторженно воскликнула она. — Дядя Уолли оплатил дорогу. Тетя Джоан так рада! Она звонила узнать, доставили нам билеты или еще нет, а их как раз утром принесли. Ну разве не…
— Замечательно, — сказал Уилт и скрылся в туалете — во-первых, отлить, а во-вторых, избавиться от необходимости ликовать.
Глава 2
У Евы день прошел преотлично. С той самой секунды, как принесли билеты, она без устали вычисляла, сколько в точности стоит дядя Уолли, прикидывала, какие наряды произведут наилучшее впечатление в Уилме, штат Теннесси, и гадала, как сделать так, чтобы дочки не выражались. Последнее было особенно важно: набожный дядя Уолли не одобрял сквернословия. Он — один из отцов-основателей уилмской церкви Вечноживого Господа Нашего, и не годится, чтобы Саманта в его присутствии говорила «блин» или еще что похлеще. Никак не годится. Да и тете Джоан это не понравится. Между тем, в отношении четверняшек Ева вынашивала вполне определенные планы: Господь не благословил потомством брак мистера и миссис Уолтер Дж. Иммельман, а тетя Джоан как-то сказала Еве, что Уолли подумывает оставить состояние ее девочкам. Словом, жизненно важно, чтобы Саманта вела себя подобающе. Пенелопа, Джозефина и Эммелина, естественно, тоже. Да, собственно, все, кроме, разве что, Генри, которого дядя Уолли не одобряет в целом.
— Мужик твой, детка, конечно, типичный англичанин, и у него, конечно, есть свои положительные стороны, но, скажу прямо, у вас четверо детей и их нужно кормить. Добытчик нужен. Настоящий, я имею в виду. А Генри… что Генри? Ни амбиций, ни предприимчивости. И к жизни относится вроде как не всерьез. Ты должна его как-то растормошить, понимаешь, детка, о чем я? Этак вот раззадорить и отправить воевать за счастливую семейную жизнь. Чтоб вернулся с добычей, поняла? А он у тебя что-то не чухается.
Про себя Ева согласилась: действительно, Генри начисто лишен честолюбия. Уж она ли ему не твердила, чтобы он нашел место получше, бросил Техноколледж, устроился в промышленную либо страховую компанию, где хоть зарабатывают по-человечески. Без толку! Генри такой сидень. Так что теперь все надежды на приличное будущее для девочек и обеспеченную старость для себя связаны с дядей Уолли и тетей Джоан. Они познакомились в пятидесятые, в Лейкенхите. Уолли служил пилотом ВВС США, а Джоан — продавщицей в военном магазине. Ева была в восторге от своей тети, и особенно от того, что ей удалось выйти замуж за Уолли Иммельмана, владельца «Иммельман Энтерпрайзис» в Уилме, штат Теннесси, и заполучить новый особняк довоенной постройки и дом у озера в лесу неподалеку от городка, название которого Ева никак не могла запомнить. И пока она носилась по дому с пылесосом и занималась кучей других дел, которые надо было переделать прежде чем отправиться в общественный центр ухаживать за стариками — сегодня четверг, ланч для Третьего Возраста и чай с танцами, — ее душа полнилась радужными надеждами. Не то чтобы она открыто мечтала, что дядя Уолли умрет от инфаркта или, еще лучше, разобьется на своем двухмоторном самолете, а тетя Джоан очень кстати окажется вместе с ним. Нет. Такие порочные мысли добродетельное сознание Евы отвергало. Тем не менее, дядя с тетей далеко не молоды и… Нет, этого думать нельзя. Но заботиться о будущем девочек — оно ведь еще не скоро — она просто обязана. Да и в любом случае, поездка в Штаты — это очень увлекательно и расширяет кругозор. И потом, чертеняшки своими глазами увидят, каких высот можно достичь в Америке. Даже Уолли Иммельман, до вступления в ВВС США — простой деревенский парень, взял и стал мультимиллионером. А все благодаря честолюбию. Да, дядя Уолли — прекрасный пример для девочек. Куда лучше, чем отец. И перед Евой снова во весь рост встала «проблема Генри». Известно, что он будет делать в Уилме. Напиваться в дешевых барах, отказываться ходить в церковь и пререкаться по любому поводу с дядей Уолли. Как в тот кошмарный вечер, когда Иммельманы приехали за ними и повезли ужинать в Лондон, в свой невероятно шикарный, дорогущий отель. Как же он назывался? «Таверна у парка». Генри напился как свинья. Дядя Уолли еще сказал: бриташки даже с выпивкой управиться не в состоянии. Ева затолкала неприятное воспоминание подальше и переключилась на старика Экройда — тот пожаловался, что у него отошел мочеприемник. Не могла бы Ева прикрепить его обратно? Всего-то и делов, что… Нет, извините, не могла бы. Однажды он уже провел ее таким образом, и Еве пришлось стоять перед каталкой на коленях, держа негодника за пенис, под гнусное хихиканье других похотливых маразматиков. Нет, пакостному старикашке больше ее не обдурить.
— Я позову сестру Анбал, — сказала Ева. — Она закрепит так, чтобы больше не выпадало. — И, невзирая на протесты бедного мистера Экройда, пошла и привела грозную Анбал. Сразу после этого понадобилось разбираться с миссис Лимли — старушка во что бы то ни стало желала знать, когда отходит автобус на Кроуборо.
— Совсем скоро, дорогая, — заверила Ева. — Осталось недолго. Вчера, правда, я простояла больше получаса.
Через полчаса миссис Лимли, бог даст, забудет и про Кроуборо, и про то, что общественный центр — не автобусная станция, и вновь станет довольна и счастлива. Затем Ева сюда и ходит — делать людям добро. Итак, первая половина дня ушла на обласкивание представителей Третьего Возраста, а по дороге домой Ева думала об Америке и о том, как обзавидуется Мэвис Моттрэм, когда узнает. Потом она готовила сэндвичи с копченым лососем и соус для сегодняшнего собрания «Группы защиты окружающей среды». Потом ей показалось, что лосося маловато, и она пошла в магазин деликатесов и купила рольмопсов — вдруг народу будет больше обычного. Затем поставила в холодильник «винья верде». При этом ее мысли постоянно возвращались к тому, как одеть дочерей в поездку. Хочется, чтобы они выглядели достойно, но важно не переборщить, иначе тетя Джоан может подумать… ну, что Ева балует детей и слишком много на них тратит… или, того хуже, что у нее водятся лишние деньги! В голове Евы промелькнула целая серия промежуточных соображений. Во-первых, тетя Джоан сама англичанка, служила подавальщицей в баре, а если верить Евиной матери, еще кое-чем подрабатывала — что, скорее всего, и объясняет ее теперешнюю щедрость. С другой стороны, мамаша тети Джоан была та еще скряга, не лучше, чем ей самой следовало быть, ну, то есть, не тогда, когда она была девочкой. Правда, это, опять же, если верить тому, что говорит мама, когда у нее плохое настроение… Ева сама однажды слышала, как миссис Дентон страшно ругала Джоан, что та отдается янки за гроши. «Десять фунтов на заднем сиденье и двадцать пять, если по полной программе. А меньше — это себя не уважать». Еве было восемь, она успела вовремя раствориться в пространстве, и ее не заметили. Впрочем, это неважно, сейчас главное — действовать правильно, осторожно, не перегнуть палку. Может, надо самой одеться победнее, чтобы тетя Джоан ее пожалела? За то, что у нее все уходит на детей? В общем-то, Ева совершенно не осуждала тетю Джоан. Мало ли что бывает в юности. Зато теперь она богата и уважаема, и замужем за мультимиллионером. Ах, лишь бы девчонки вели себя прилично, а Генри не напивался и не говорил гадостей про Америку, будто там нет государственного здравоохранения.
Между тем, Генри в туалете думал именно гадости. Да он скорее лопнет, чем поедет в Штаты к дяде Уолли и тете Джоан! Скажите пожалуйста, благодетели! Тетя Джоан как-то прислала ему в подарок шорты — бермуды в шотландскую клетку — так он не стал их надевать даже ради фотографии, которую Ева хотела приложить к благодарственному письму. М-да. Придется придумать какую-то отмазку.
— Что ты там делаешь? — требовательно спросила Ева из-за двери минут десять спустя.
— Ну что по-твоему? Догадайся.
— Тогда потом не забудь открыть окно. Гости же.
Уилт открыл окно и вышел из уборной. Он уже принял решение.
— Штаты — это, конечно, заманчиво, — сказал он, споласкивая руки на кухне и вытирая их о тряпочку, специально разложенную для сушки латука. Ева подозрительно посмотрела на мужа. Когда Генри называет предложение заманчивым, обычно это означает, что он не намерен его принимать. Но придется — уж об этом она позаботится.
— Жаль только, что я не смогу поехать, — продолжил Уилт, заглядывая в холодильник.
Ева, которая только что завернула латук в чистую тряпочку, застыла на месте.
— Что значит «не смогу»?
— У меня же канадский курс. Ну, знаешь, по британским традициям и культуре, как в прошлом году.
— Ты ведь говорил, что не хочешь его брать. После всего геморроя, который был в тот раз.
— Говорил, — признал Уилт и сунул в рот кусочек «Ривиты» с гуммусом. — Но у Свинбурна жена в больнице, и ему не на кого оставить детей. Пришлось его заменить. Я не мог отказаться.
