Кота Нодзоми - Счастливого дня смерти. Организатор самоубийств Ёмидзи и убийца Дуриан
Такое чувство, что твою жизнь оценили в сто тысяч иен.
– Кем бы ни был клиент, оплата фиксированная, – сказал Ёмидзи, словно прочитав мои мысли. – Но есть одно условие.
– Условие?
– Вы должны оставить завещание. В противном случае, цена возрастет в сто раз и составит десять миллионов иен.
Что ж это за бизнес такой?
– ...Ясно. Завещание напишу.
– Большое спасибо. Мне больше по душе, чтобы вы оставили завещание, чем брать с Вас десять миллионов.
Он неприятно хихикнул.
У этого парня лицо как стандартная экипировка. По нему не понять – то ли улыбка фальшивая, то ли искренняя.
– И как Вы предпочитаете? У Вас есть какие-нибудь пожелания? Лучше, чтобы родственники Вас сразу нашли или не нашли вовсе?..
– Чтобы без боли, – сказал я тут же.
– Хорошо, – Ёмидзи натянуто улыбнулся. – Вы хотите, чтобы было понятно, что это самоубийство, или представить все как несчастный случай? Также можно представить это как убийство и сфабриковать улики против человека, к которому Вы питаете отвращение. Хотя лично мне этот вариант не по душе...
– ...Ммм… Ааа… Да мне без разницы. Лень заморачиваться, – ответил я, не задумываясь и попивая чай.
Как-то меня все это не особо интересовало.
– Ну и ну, – вздохнул он с удивлением.
– Сид-сан, Вы странный человек. Обычно это мне до боли в ушах приходится выслушивать: сделай то, сделай это.
– В итоге, я же все равно умру. Так какая разница, будешь ли ты следовать указаниям или нет? Я не смогу оценить твою работу.
– Тонко подмечено, – Ёмидзи радостно зааплодировал.
– Вам придется довериться мне. Вреда от этого никому не будет, и оплата не возрастет.
Я скрестил руки на груди и задумался. Но это не изменило моего решения.
– Меня все устраивает. Я ведь буду уже мертв. А как я умру, кто найдет мое тело, всполошится ли общественность, не важно. Потому что я буду уже мертв.
– А Вы проницательны. В плохом смысле. Вы не верите ни в призраков, ни в загробный мир?
– С призраками не встречался, в загробном мире не бывал. Пусть даже призраки и существуют, я не могу ни увидеть, ни прикоснуться к ним, так что все одно.
Я вздохнул и окинул взглядом комнату.
– Взять, к примеру, эту комнату. Несколько лет назад здесь похититель убил заложницу и себя... Я здесь почти год живу, но за это время ничего необычного не видел и не ощущал. Я даже рад, что квартплата такая низкая.
Это правда. Я не верю в существование ни призраков, ни души, поэтому я страшно обрадовался, когда узнал об этой комнате.
Когда я говорю об этом, все знакомые стараются сменить тему, но Ёмидзи, почему-то, был рад: «Ну надо же».
– Подведем итоги. Сид-сан, Ваше желание – чтобы без боли, значит, проведем эвтаназию с помощью медикаментов. Ликвидацию последствий и прочее Вы оставляете на мое усмотрение. Все верно? – обобщил Ёмидзи. Не похоже было, что он делал записи – запомнил, наверное.
– Да, верно.
– Спасибо, что облегчили мне задачу. Вот бы все были такими же, как Вы, – то ли похвалил меня, то ли подколол.
Ёмидзи взял чашку с чаем, наверное, чтобы сделать передышку, но не донес ее до рта. Посмотрел на нее и как ни в чем не бывало поставил на место.
Этим он как будто бы хотел сказать: «Стану я ЭТО пить, что ли?!» Но, ни один мускул не дрогнул на его лице. Видимо, решил сделать вид, будто бы этого чая не было.
Невоспитанный тип.
Хотя, наверное, это моя вина. Я поленился и заварил завалявшийся и уже использованный чайный пакетик... Да, это полностью моя вина. Я сам, когда пил, почувствовал странный вкус.
– Ёмидзи, ты пришел не для того, чтобы остановить меня... – вдруг выпалил я.
– Что?
– Ну... Я никогда не слышал об организаторе самоубийств, поэтому решил, что за этим скрывается какая-нибудь религиозная организация, которая отговаривает людей, желающих покончить с собой, от задуманного...
Я смутился и опустил глаза. В комнате воцарилось неловкое молчание.
– Сид-сан, почему Вы решили покончить с собой? – спросил Ёмидзи, склонив голову набок.
Я сделал паузу и с важным видом сказал:
– Тебе не кажется, что в жизни нет смысла?
– Люди умрут, рано или поздно. Я уже говорил, что не верю в загробный мир, поэтому, когда человек умирает – это конец. Даже если твое имя войдет в историю, даже если ты оставишь прекрасных потомков – все бессмысленно. Ведь когда ты умрешь, ты просто исчезнешь. Лишишься своей личности.
Что-то я разболтался.
Об этом я говорил только своему лучшему другу Фуве.
– Жизнь, она похожа на домино, тебе не кажется? Все равно однажды костяшки упадут, но мы упорно продолжаем расставлять их. Но домино должны упасть. Я не хочу, чтобы кто-то другой уронил их. То есть, я не хочу, чтобы меня убили, или погибнуть в результате несчастного случая. Продолжительность жизни тоже своего рода «кто-то другой». Она не зависит от твоей воли. Я хочу сам уронить костяшки. Хочу сам умереть.
Ёмидзи слушал меня спокойно и с наслаждением.
– Человекосмерть, – проронил он.
– Что? Человекосмерть?
Незнакомое слово.
– Мне не нравится выражение «человеческая жизнь». Человек живет. Вам не кажется это неправильным? Человекосмерть. Это больше подходит. Люди не живут, они умирают.
– Да, может быть... Нет, ты прав.
Человекосмерть, да? Интересные вещи говоришь.
Антоним слова «умереть» не «жить», а «родиться». В таком случае, что значит «жить»? Возможно, как он и сказал, «жить» значит «умирать».
Полжизни мы живем, а начиная с какого-то отрезка, умираем. Или же мы с самого начала и до конца живем, а может, умираем.
Чем больше думаешь об этом, тем более неопределенным все становится.
– Жизнь – это миг, смерть – это вечность, – сказал Ёмидзи звучно.
– Человек живет лишь несколько десятков лет. Смерть же напротив, длится бесконечно.
– Это... сомнительно. Человек умирает в мгновение ока.
– Нет, – он непринужденно покачал головой, – это мгновение длится вечно. После смерти человек продолжает быть мертвым. Смерть не кончается. Ее часто называют вечным сном. Время, когда человек мертв, гораздо длиннее, чем время, когда человек жив.
– Время, когда человек мертв... ты веришь в загробный мир?
– Нет. Смерть – это конец, но он продолжается. Поэтому такие выражения, как «мертвый человек» или «после смерти» – ошибочны, – заявил Ёмидзи.
– Смерть никогда не будет в прошедшем времени. Она всегда будет в настоящем и будущем времени.
– …
– И Ваши родители тоже сейчас благополучно мертвы.
Эти невзначай сказанные слова ошеломили меня. Наверное, глупое выражение лица у меня было тогда.
– Откуда ты знаешь?..
– Подобного рода сбор информации перед встречей с клиентом – проявление хороших манер.
– Чё?..
Это не хорошие манеры, а вторжение в личную жизнь. Большей наглости и вообразить нельзя. Так если ты наводил обо мне справки, мог бы и имя мое настоящее узнать. Но, тем не менее, он упорно называет меня «Сид-сан», издевается.
Полная бессмыслица.
– Смерть гораздо прекраснее, чем о ней думают люди.
– Понятно.
Я бы мог сколько угодно доводов привести против теории, точнее, абсурда Ёмидзи. Однако мне не хотелось возражать абсолютно уверенному в своих словах Ёмидзи, видя его улыбку.
– Сид-сан, а Вы интересный человек, – сказал он с восхищением, без капли сарказма.
– Вы не бежите от этого мира, Вы не пресытились им. Вы, следуя собственной философии, познали этот мир. Вы очень интересный человек.
Он похвалил меня? Ладно, будем мыслить позитивно.
– До этого почти все, кто обращался ко мне, выбирали самоубийство, как способ сбежать от реальности...
Ёмидзи вздохнул.
– Было немало людей, чьи причины уйти из жизни были мелочными. Возможно, для них самих они и были серьезными, но... На самом деле – мелочными. А, только давайте оставим это между нами, – Ёмидзи приложил указательный палец к губам, закрыл один глаз и мило улыбнулся, как школьница.
...Да почему же его улыбка такая милая!
Кошмар. Сердечко екнуло. Блин, я придурок! Он же парень.
Нужно вернуться на правильный путь.
Сиськи это класс!
Женские попки банзай!
Так, я в норме.
Пока я маялся дурью, Ёмидзи поднялся.
Он встряхнул свой черный белый халат.
Выступать собрался? У этого парня избыток театральности.
– Что ж, Сид-сан, Ваше самоубийство состоится через неделю.
– Неделю?
Еще так долго. Я-то думал, что умру сегодня.
– Это время на написание завещания?
– И это тоже... А вообще, это отсрочка. Я хочу, чтобы Вы еще раз обдумали Ваше решение умереть. Разумеется, если Вы передумаете, наш договор можно аннулировать. Однако, поскольку мне будет необходимо все организовать, в том числе приобрести нелегальный препарат, то, в случае отмены заказа, Вы выплатите неустойку в размере ста пятидесяти тысяч иен...
