Jordan Grant - Сборник "Cambiare Podentes: Invocare"
– Откуда начнем? – задумчиво размышляла она. – Ну, для пробы... Чтобы привлечь твое внимание, да? О! Придумала.
Она без предупреждения нагнулась и полоснула кинжалом по его лицу – от скулы до подбородка.
Гарри завыл.
– О да, достаточно острый, – зубы Беллатрикс блеснули в тусклом свете лампы. – Все еще уверен, что тебе нечего сказать?
Гарри прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать, и тут же пожалел об этом. Движение заново отозвалось на раненой стороне лица обжигающей вспышкой боли.
– Ах да. Ты же у нас упрямый.
Беллатрикс чуть сменила позицию, затем нагнулась, приставив лезвие к левому соску юноши.
В голове Гарри вспыхнул фейерверк. Этот сосок предназначен Северусу, его метке. Беллатрикс Лестранж больше не угрожала одному только Гарри Поттеру – она подвергала риску сам Cambiare Podentes. Гарри не мог позволить себя кастрировать! Ему нужно пройти ритуал. Во время которого он обязан кончить. Трижды.
Это будет означать конец всему. Это все равно что преподнести весь мир Волдеморту на блюдце с золотой каемочкой.
Это убьет всех, чья судьба ему небезразлична.
– НЕТ! – закричал он. Внутри него что-то разорвалось. Гарри рванулся вперед одним мощным движением. Невидимые путы тянули его вниз, пытаясь припечатать к кровати, но он резко дернулся и почувствовал, как они лопнули.
Выбивая из рук Беллатрикс кинжал, он ударил её по запястью с такой силой, что мог сломать его. Она открыла рот, но вместо крика раздалось бульканье, потому что руки Гарри уже схватили ее за тонкую, хрупкую шею и исступленно сжимали.
Глаза ведьмы широко распахнулись, тело билось, как рыба, выброшенная на берег, а руки пытались вцепиться в Гарри. Но сам Гарри ничего этого не чувствовал. Все его внимание сосредоточилось на Беллатрикс, на том, как под давлением его пальцев убывала ее жизненная сила. О да, Гарри ее ненавидел. Будь у него сейчас палочка, он смог бы сотворить превосходный Cruciatus, но нет, он ее ни за что не отпустит, даже для этого.
Он будет душить ее до тех пор, пока она не испустит дух, пока ее выпученные глаза не остекленеют, а руки-ноги не прекратят биться в воздухе.
Она заплатит. За Сириуса. За Тауэрский мост. За то, что делала с Гарри в этой самой комнате, за то, что позволила делать другим.
Сейчас она заплатит за все.
И Гарри не ослаблял хватку до тех пор, пока ведьма не заплатила.
Пятница, 12 июня 1998, 21:31
Какое-то время Гарри неподвижно посидел на кровати, не спуская глаз с тела Беллатрикс Лестранж. Руки по-прежнему сжимали ее горло. Но женщина больше не шевелилась, не сопротивлялась, вообще никак не реагировала на его смертельную хватку.
Гарри резко оттолкнул тело и отшатнулся. Его руки дрожали – он ее убил. Убил ее. Конечно, он ненавидел Беллатрикс, желал ей смерти, хотел ее прикончить… И все же казалось немыслимым: он убил ее, она мертва.
Зубы выбивали дробь, желудок скрутило.
Он ее убил. Он – убийца. Так, как обещало пророчество. Убийца или жертва…
Последнее слово вернуло Гарри в сознание – по ту сторону двери поджидали двое Упивающихся. Кажется, они ничего не слышали. Да и с чего бы? Он же душил Беллатрикс, и та даже не пискнула. Но они могли войти в любую минуту, и от этой мысли у Гарри перехватило дыхание. Юноша лихорадочно огляделся в поисках выхода – нужно успеть выбраться отсюда, пока не поздно.
Однако логическое мышление давалось ему с трудом. В голове царила неразбериха. Боль, шок, страх… отвращение от того, что он сделал… он даже не мог определить суть проблемы. Он знал только, что необходимо срочно взять себя в руки.
Прикусив от боли губу, он дрожащими руками натянул трусы и брюки. С каждым вдохом ему становилось все хуже. На теле не осталось живого места после всех примененных к нему проклятий, но сильнее всего пострадала задница. Как внутри, так и снаружи. Боль вызывала тошноту, а вместе с ней отголосок страха, что он все испортил. Какого черта ему пришла в голову мысль провести время в Лондоне?
Ну, если путешествовать по Лондону в одиночку было идиотизмом, то стоять тут – в ступоре – было таковым вдвойне. Нужно срочно делать ноги, пока сюда не вернулись насильники.
Закрыв глаза, Гарри попытался аппарировать, но его снова поглотило то жуткое ощущение ускользающей магии. Что ж, значит, антиаппарационные чары накладывала не только Беллатрикс. С ее смертью сотворенная ею магия должна была немедленно рассеяться.
Оставалось окно. Гарри метнулся к нему, но поскользнулся на чем-то круглом. С грохотом рухнув на пол, он нашарил помешавший ему предмет.
Его палочка.
Вероятно, та выпала у Беллатрикс, когда он атаковал ведьму.
Схватив палочку, Гарри снова бросился к окну, скрежеща зубами от нестерпимой боли, вызываемой каждым движением, и стал вертеть ржавую рукоятку, которая поддавалась с громким скрипом.
– Лестранж? – голос Талмаджа прозвучал так близко, что у Гарри чуть не остановилось сердце. – Все в порядке, Лестранж?
Гарри резко вдохнул и завертел рукояткой еще быстрее, сжимая другой рукой палочку и лихорадочно вспоминая какие-нибудь чары, удерживающие на расстоянии. Или запирающие. Или охранные. Или…
Но мозг словно окаменел. В голове безостановочно пульсировала единственная мысль. Защита крови, немедленно. Защита крови, немедленно. Защита крови, немедленно.
Окно не поддавалось. Рычаг, видимо, неисправен.
Однако дверь работала отлично. Обернувшись, он увидел, как поворачивается дверная ручка. И только тогда он плюнул на рукоятку.
Изо всех сил Гарри ударил плечом в окно, навалившись всем своим весом. Звук бьющегося стекла донесся будто издалека. Он смутно ощутил, как что-то больно царапает обнаженную грудь и спину, пока выпадал из окна. И он все падал, падал вниз.
Вниз, вниз, вниз, до тех пор, пока не рухнул на мощеный тротуар, ударившись левой рукой. Жуткий хрустящий звук. О, Мерлин. Нахлынувшая боль казалась нереальной по своей силе и внезапности.
Но времени на размышления не оставалось. Дальше он просто повиновался инстинкту. Закрыв глаза, он снова попытался аппарировать, призвать силы в единой вспышке магии, способной унести его отсюда подальше – и неважно, куда именно. «Защита крови, немедленно», – вот все, что сейчас пульсировало в голове.
Наверху, в оконном проеме, появились лица, но выглядели они искаженными, словно виднелись сквозь длинную, узкую трубку. Его сжимало со всех сторон, давление настолько стягивало, что было невозможно дышать, но это было хорошее чувство. Оно означало, что он был на пути в Суррей.
