Анна Джейн - Музыкальный приворот. Книга 1
— Проходи дальше.
Чудной холл плавно перетекал в гостиную, и я поспешила оказаться в ней, осторожно ступая по мягкому однотонному синему ковру с большим ворсом. Надо же, стены, потолок, полы — все одного серого оттенка, и граница между ними от этого почему-то словно стирается, и кажется, что ты оказался в слегка сюрреалистичном помещении без углов. Зато вся мебель тут черно-белая. Из ярких пятен — только этот удивительно мягкий ковер, тонкие полочки длинного и изогнутого стеллажа с металлическими креплениями и высокие спинки простых с виду стульев около бара и обеденного стола в противоположном конце комнаты, который явно служит неким «обеденным уголком».
— В одной комнате сразу две зоны, — пояснил тут же Антон, — одна — для отдыха, вторая — что-то вроде столовой. Видишь вон тот желтый проем?
— Да, — пригляделась я. — А что это?
— Все думают, что это просто элемент декора, но на самом деле это вход на кухню. Нужно коснуться этой импровизированной двери в любом месте, и она сама отползет вверх.
— Я в шоке, Антош. Чего только архитекторы и дизайнеры не напридумывают! А сколько у тебя здесь комнат?
— Пять.
— И все в таком стиле? — не поверила я, продолжая медленно осматривать помещение.
— Да, к сожалению. Отец так захотел, потому что модно.
— И тебе совсем не нравится, что ли?
— Нравится, но не совсем, — туманно ответил молодой человек и повел меня дальше.
Мы сели на прямоугольный черно-белый диван с металлическими ножками и подлокотниками, стоящий посередине огромной комнаты напротив серебряного домашнего кинотеатра. Его огромный экран был виден, кажется, из всех точек комнаты. Например, как пояснил Антон, его удобно было смотреть из-за стеклянного полукруглого бара, отделанного хромированным металлом. Около бара, на серой стене, виднелись черно-белые фотографии в легких серебристо-фиолетовых рамках, развешанные в строгом порядке по стене.
— Сейчас я попытаюсь тебя удивить.
— Как?
— Увидишь.
Антон протянул руку к стеклянному столику впереди, украшенному хрупкой белой вазочкой, откуда одиноко и гордо торчал синий-синий искусственный цветок, и взял со стола большой пульт. Затем нажал на пару кнопок, и серые строгие жалюзи принялись закрываться, и одновременно с этим в определенном порядке включились все источники света в комнате: верхнее освещение, галогенные лампы в стенах и струнные светильники.
Да, ему удалось удивить меня.
Пара мгновений — и мы с ним оказались словно в другом помещении: залитом нежно сиреневым плотным светом, который сгущался вокруг дивана, освещая его. Кое-где в комнате фиолетовый перемежался с темно-синим и нежно-салатовым, создавая причудливые узоры.
— Антон, мы как будто бы в клубе! — с восторгом огляделась я. — Как тут красиво! Я никогда не думала, что такой стиль в интерьере может быть уютным.
— А я не чувствую в этом доме уюта, — вздохнул почему-то он. — Стараюсь бывать здесь не слишком часто.
— Почему? — с сочувствием спросила я. Для меня дом очень многое значит. А куда еще идти человеку, как не домой? Дома должна быть семья, то есть те, кто тебя ждет. Бедный мальчик, неужели его действительно некому ждать?
— Здесь всегда пусто, — словно прочел мои мысли одногруппник. Он не жаловался, нет, его слова звучали как констатация факта.
— Если тебе будет скучно или одиноко, приходи ко мне в гости, — тут же сообщила я Антону.
Он не ответил, только улыбнулся краешком губ. Это значит, он придет? Ты же придешь ко мне, правда?
— Почему мне иногда хочется тебя пожалеть? — спросила я вдруг тихо, повернувшись к нему. Рядом с ним я иногда чувствую себя матерью Терезой. И хочу дарить тепло.
— Я не знаю, — он немного грустно улыбнулся.
Мне вдруг показалось, что он едва себя сдерживает от какого-то необдуманного поступка, и это дается ему тяжело. — Ты делаешь со мной что-то странное.
— Что же?
— Делаешь уверенным в себе. И я постоянно думаю о тебе.
— Я тоже о тебе часто думаю, — сказала я. — Ты один из самых необычных людей, которых я встречала. — И я засмеялась, приглядевшись к парню.
— Ты что? — не понял причину моего смеха хозяин квартиры.
— Твой дом напоминает мне космический корабль, а ты сам — инопланетянина! — обрадовала я его милым сравнением. — У тебя лицо фиолетовенькое такое, как у инопланетянина, из-за освещения. У меня, наверное, тоже, но все равно смешно.
Антон нажал еще на какую-то кнопку на пульте, и по комнате медленно закружились светлые снежинки и звездочки.
— Чудеса светотехники! Я тоже такую штуку себе домой хочу.
Он ничего не ответил, просто сидел и смотрел на меня, подтянув одно колено к себе и положив на него подбородок. Я улыбнулась ему. Почему он такой милый? И почему я хочу его обнять?
Никто этого не знал.
Пару минут мы просто молчали. Я уж хотела напомнить парню о том, зачем мы пришли к нему домой, но почему-то у меня вырвалось совершенно другое.
— С тобой что-то не то.
— Что?
— Ты расстроен. Или переживаешь из-за чего-то. Может, чувствуешь себя плохо?
— Нет. Если только морально плохо. Но ты не должна об этом думать. Кать… — Антон что-то хотел сказать, но не стал продолжать, и опять повисла долгая тишина.
— Ты сегодня чудовищно напряженный, — покровительственно произнесла я, чувствуя ответственность за молодого человека, как за маленькую собачку (кстати, один из плюсов в общении с Кеем — я не чувствую никакой ответственности!), — что-то плохое случилось?
— Нет, — покачал он головой.
— Точно? Ты сегодня, как мы вышли из «Лапландии», странный.
— Катя, тебе кажется.
— Ты от меня так просто не отвяжешься! — погрозила я ему кулаком, решив взбодрить. Мне захотелось подурачиться, пока волшебство современных световых эффектов не пропало, и я, чуть подумав, какой бы фортель мне выкинуть, на коленях переползла весь широченный диван, остановилась около Антона и, взяв его лицо в ладони, поцеловала в щеку и неожиданно, от чего он вздрогнул, слегка укусила за нос. Когда я была маленькой, я частенько так делала — кусала всех за носы.
Такое бесцеремонное поведение, как я и рассчитывала, взбодрило Антона.
— Что с тобой? — потер он нос слегка обалдело, но не теряясь и обнимая меня за плечи. Я замерла — так приятно мне было ощущать его руки.
— Что с тобой? — повторил парень мне на ухо.
— Я тебя так веселю, — обиделась я, вырвавшись из его объятий, и отползла подальше. Обычно я не веду себя так в гостях, но сейчас на меня напало какое-то игривое настроение. — Ты скучный и грустный, как дерево.
