О'Санчес - Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти
– Эл, он ведь про подушку и легкие тоже не зря молотил. И Фант этот кусок не зря оставил. Правильно я понимаю, Джеф? Газовую атаку в обозначенное время предлагаешь?
– Похоже, что не я – шеф предлагает… Он, гм… в нас верит.
– Да, ты его правильно понимаешь. Джеф, вот тебе планец вентиляционных труб по всему зданию. Дальше излагай…
– Приход и уход предполагается подземный, но попытка может быть только одна. И наверняка на территории они все люки перекрыли либо пасут. Отсюда проблемы…
Гек тосковал. Он уже третью неделю скрупулезно «гонял волны», качал и готовил тело, мышцу за мышцей. Он старался отрабатывать мелкие группы мышц, чтобы через датчики на экранах активные всплески не привлекали особого внимания медперсонала. По-прежнему отмечал он и запоминал моменты, способные ему пригодиться в ближайшие дни… Но все это он проделывал без души, полуавтоматически.
«Зачем все это? Ну, вывернусь вдруг, отвалю от них… А дальше? Опять Черный Ход, стрельба, третейские разборки… Опостылело влачить свое ярмо. С кем бы судьбой поменяться?… И опять же бесполезно: любая биологическая особь – суть мелкое копошение открытой системы в диапазоне пищеварительного тракта и половых инстинктов. Не хочу быть рабом пищеварительного тракта. Не хочу ежесекундно заботиться о вентиляции легких и получать удовольствие, пережевывая будущее дерьмо. Не желаю по нескольку раз в неделю за деньги и в резине тереться о лучшую половину человечества. И познавать через любые произведения искусства то, как все это проделывают другие особи, – тоже не желаю. Отчего же в таком случае я не хочу умирать? Или хочу? Нет, потому как если бы захотел – ушел бы. Что меня держит в этом мире? Надо подумать и понять, может – важное что?… На ребят надежда есть, но ждать, пока они справятся, – роскошь. Успеют в ближайшие двое суток – хорошо, нет – самому надо когти рвать. Придется всех заделать, кто в здании. Потом, если все образуется, и Президента убьем, а то неудобно получается: вроде как чужие лавры себе присвоил… Но спихнем на спецслужбы.
Гек почувствовал прохладу на сгибе локтя и открыл глаза. Медсестра с глазами больной коровы ваткой в спирту протирала место для очередного укола. Геку внезапно не понравилось это, и он попробовал протестовать: де, мол, ему гораздо лучше и он хочет поговорить с допросчиком… Но инструкция – это шлагбаум, через который никто здесь своевольно перескакивать не будет. Ладно, как раз врачей сегодня не будет до глубокого вечера, сделаем вам приступ, чтобы прислушивались впредь…
Гек привычно расслабился, дал команду сердечной мышце и стал считать удары… На этот раз выход в «пограничное состояние», как он это называл, пошел поразительно легко: буквально секунды – и он в легком звенящем тумане, где разум кувыркается лениво среди немятежных эмоций и только краешком следит, чтобы не потеряться…
«Что-то неправильное происходит, – сонно отметил „сторожевой пост“, – все должно выглядеть по-другому, о-о-ох…»
Гек с нечеловеческим усилием разлепил веки и ощутил себя парящим посреди пространства. Большого или маленького – трудно было сказать: стены, если они вообще были, терялись в блеклом полупрозрачном тумане, освещаемом размазанным светом.
Невесомость была не полная, Гек ощущал примерно, где пол, где потолок, но под ложечкой разливался ледяной страх, словно бы при падении с большой высоты, и этот страх непостижимо соседствовал с одуряющим безразличием ко всему.
Не было ни одной четкой детали вокруг, ни звука, ни дуновения, и все же Гек ощущал, что он движется… Движется в сторону овального входа в некую пещеру, истекающую пронзительно белым светом… Где-то я уже видел такой свет… Странно, что я не боюсь его… Когда-то я был им напуган… Гек впустил в себя умиротворение, и это было славно, потому что все страхи, сомнения, мысли и боли исчезли, растворились в белом всепокоряющем потоке.
Интересно… А вот и нет, мне неинтересно, мне просто хорошо… Нет, это неверное слово… Мне спокойно… Кажется, что прошли часы, десятки часов, армии часов, а он все плывет и плывет, нет, он летит… В сторону входа, откуда становится светло… Гек понял, что он так и будет плыть или лететь всегда. Приближаясь к белому гроту, но без надежды достигнуть его… Я и не надеюсь… Надежда мне больше не нужна… И меньше не нужна… И опять мимо промаршировали, четко печатая шаг, отряды часов, а вход… пройден. Теперь свет мощными струями сыпался на Гека со всех сторон, за исключением одного темного пятна, которое отныне стало входом… или выходом… Который пульсировал, но с каждым разом становился все меньше…
Я устал… Что же вы молчите, скажите мне слово… Часы… Если вы собьетесь в большую стаю, а из нее в ком, из вас получится… Варлак… И как я раньше не додумался… Это Варлак, рассредоточенный на отряды часов, что шагают мимо меня. Я их не вижу… и не слышу… Отчего же я знаю, что они идут? Варлак, а до него Суббота прошел… И Патрик…
Эй, Патрик, поговори со мною, ведь я так долго тебя искал и ничему не верил… пока… Да, пока, Патрик… Но я тебя так и не слышал… Пока… Я не понимаю смысла этого слова… Не понимаю… Свет осыпается… Волновая природа света… А он дискретен, вот же он… Квант… Я слышал его… квант связан со светом… Свет мне знаком… Мы знакомы… Мысли как кванты… распадаются… Свет… Я видел его… На то он и свет, чтобы его видеть… А часы слышать… А часы – это время… Да, время… Вот откуда свет… Там время сидит… Оно истекает… как свет… Я его искал… и… Вот оно рядом… Я погляжу сей… час… час… Я увижу… где и как… оно… сидит…
– Нет!!! Хозяин! Не надо! Хозяин! Не надо… Оно страшное, мы боимся… Хозяин! Пырь боится, нам страшно-о-о!
– Ва… Вакитока… Где ты, я ничего не вижу… Пырь!…
– Оно тебя ослепило… Здесь… Здесь мы, хозяин! Пырь дрожит… А-а-а… Нам холодно… Ух, холодно… Где ты, хозяин?…
Гек заворочал глазами, пытаясь повернуться и высмотреть голоса… Вроде пятнышко темное… там, где вход… или выход…
– Хозяин!!! Миленький, ой-ой-ой! Здесь мы, зде-е-есь…
Гек попытался разомкнуть сложенные на животе руки… Сложил зачем-то… Не поддались они ему… Гек упрямо оскалился и развел их в стороны… Вот они плывут рядом с ним… невесомые… Холодно… ногам. Гек подтянул было колени к груди – нет. Нет? Да. Еще… Патрик… Где-то был Патрик… Он его многому учил… Учил, объяснял… Надо со…средоточиться.
Гек как во сне напрягся, чтобы справиться с ватными руками и ногами, и ему показалось, что он принял вертикальное положение. Дышалось неважно. Свету вроде бы и полно, а в глазах темновато… Он вяло-вяло барахтался в мерцающей… теперь она мерцает… пустоте. Где-то внизу находится пол… поверхность… На нее нужно встать, опереться…
Движение продолжалось, но совсем уже медленно, по… секунде… Или миллиметру? Миллиметр – это мера длины.
– Вакитока, Пырь! Где вы, морды, покажитесь!
– Мы здесь, хозяин, вот-вот рядом. Но мы не морды, мы совсем другие! Вот мы. Нам страшно… Оно до нас добирается… Хозяин, защити!!!
Свет перестал осыпаться, но вдруг задул, подвывая, как заправский ветер… Гек уже выбивался из сил, дергаясь, как лягушка на спице, но его сдувало этим сверхъестественным ветром все ближе и ближе к…
– Ко мне-е-е!!! – Гек взревел, судорожно дергая тяжеленной головой. Крик его ударной волной отбросил мерцание по сторонам, и он увидел перепуганных Вакитоку и Пыря, они, вцепившись друг в друга, беспомощно барахтались на вытянутую руку от него. Гек, продолжая плыть в пустоте, которая уже и не пустота вовсе, а липкий холод, протянул левую руку… Еще… Еще чуть-чуть…
– Вакитока, зараза бесклювая! Хватайся за палец, ну же!… – Голос Гека грохотал, отражаясь от невидимых стен, отгоняя мерцающую пелену еще дальше. Пырь повернул к нему раскосые глазки, выпученные от ужаса в кольца, клацнул и вцепился своими похожими на акульи зубами за указательный палец. Руку пронзила острая боль, от кончика пальца – глубоко в грудь. Гек зарычал и поволок руку вместе с грузом к себе. Пальцы ног словно бы шаркнули по чему-то там, внизу…
– Хозяин, а хозяин! Нам бы поближе, а? Боязно, холодно. Ой, холодно нам с Пырем!
– Ладно, только не кусаться. – Гек поднес руку к груди, Пырь мгновенно выпустил палец и скакнул на грудь, Вакитока за ним…
Ветер света сменился ураганом холода и мерцающей полутьмы. Гек почувствовал ногами твердую поверхность и одновременно боль в груди, на месте сердца, как раз там, где вцепились в Гека два дрожащих уродца. Боль рванула так, что Гек охнул и закричал.
– Пырь, Тока! Невыносимо так, оторвитесь… Да отлепитесь же-е-е! Тока-а-а!!!
– Хозяин, миленький, мы не можем. Не можем мы, пропадем тогда… Не гони нас, а? Хозяин?…
Сквозь нечеловеческую, мозг разрывающую боль Гек едва услышал дрожащий лепет Вакитоки… Ноги подгибались, не в силах держать обезумевшее тело… Ноги… Он стоит.
