Джон Апдайк - Кролик, беги. Кролик вернулся. Кролик разбогател. Кролик успокоился
— Я ведь уже говорил тебе, папа, что она мне не подружка, а приятельница. Неужели нельзя дружить с женщиной?
— Попытайся — проверь на собственном опыте. Как же в таком случае она согласилась двинуть сюда с тобой?
Терпение Нельсона на пределе, но Гарри решает продолжать наступление, а то ведь, играя в молчанку, ничего не узнаешь.
— Ей нужно было смыться из Колорадо, — говорит Нельсон, — а я ехал на восток и сказал ей, что в доме у моей бабки полно пустых комнат. Она ведь вам не мешает, верно?
— Нет, она даже сумела очаровать старушку Бесси. А что там было, в Колорадо, почему ей надо было смыться?
— О, знаешь ли, пристал к ней непутевый парень, а ей захотелось собраться с мыслями.
Дождь вновь затягивает свою песню — изо всех сил колотит по тонким стеклам. Кролику всегда нравилось сидеть в доме, когда идет дождь. Черепица на крыше, стекло не толще картона предохраняют его, не давая промокнуть...
Гарри осторожно спрашивает:
— А ты знаешь, с кем она проводит время?
— Да, пап, и ты его тоже знаешь.
— Билли Фоснахт?
— Еще одна попытка. Бери постарше. Бери в греческом направлении.
— О Господи! Да ты шутишь! Этот старый мерин?
Нельсон смотрит на отца настороженно — он ехидно замер. Он не смеется, хотя мог бы. Он поясняет:
— Он позвонил в «Блинный дом» и пригласил ее, и она подумала: а почему бы и нет? Ты не можешь не согласиться, что здесь довольно скучно. Он пригласил ее просто поужинать. Она не обещала лечь с ним потом. Вся беда вашего поколения, пап, в том, что вы способны думать только в одном плане.
— Чарли Ставрос! — произносит Гарри, думая о том, как повернуть разговор. Похоже, что малый настроен пооткровенничать. И Кролик, осмелев, продолжает:
— Ты помнишь, он ведь встречался какое-то время с твоей матерью.
— Помню. Но все вокруг, похоже, об этом забыли. Вам, похоже, вполне уютно живется.
— Времена меняются. А ты считаешь, что мы не должны жить уютно?
Нельсон фыркает, усаживается поглубже на старый диван.
— Мне на это ровным счетом наплевать. Это не моя жизнь.
— Она была и твоей, — говорит Гарри. — Ты же был тут. Мне тебя было жаль, Нельсон, но я ничего не мог придумать. Эта бедняжка Джилл...
— Папа...
— Знаешь, умер Ушлый. Убили в Филадельфии при перестрелке. Кто-то прислал мне вырезку.
— Мама писала мне об этом. Ничего удивительного. Он же был сумасшедший.
— И да и нет. Знаешь, он говорил, что через десять лет умрет. У него действительно был некий...
— Пап! Давай прекратим этот разговор.
— О'кей. Мне все равно. Конечно.
Дождь. Такой славный, такой упорный. В саду крошечные кусочки земли под салатом и скособочившимися листьями бобов, перфорированными японскими жуками, темнеют, намокая, а листья над ними блестят, с них скатывается влага, и они разделяют с овощами тайную силу дождя. Взгляд Кролика отрывается от упрямо замкнутого лица Нельсона и вновь обращается к журналу. Лучший тип тостера на четыре ломтика, читает он, тот, у которого отдельная регулировка на каждую пару тостов. Ставрос и Мелани — кто бы мог подумать? Недаром Чарли все говорил, что ему нравится, как она держится.
Словно желая загладить свою резкость — он же оборвал отца, когда тот под влиянием дождя предался воспоминаниям, — Нельсон нарушает молчание:
— А как называется должность Чарли там, у вас?
— Старший торговый представитель. Он занимается подержанными машинами, а я новыми. Более или менее так. На практике же каждый занимается и тем и другим. Вместе с Джейком и Руди, конечно. — Он намеренно твердил малому про Джейка и Руди. Это не сынки богатых родителей, они за свой доллар вкалывают вовсю.
— А ты доволен тем, как работает Чарли?
— Абсолютно. Он знает дело куда лучше меня. И он знает половину округи.
— Угу, но вот со здоровьем у него не очень. Он, по-твоему, достаточно энергичен?
В вопросе чувствуется университетский подход. Кстати, он ведь толком не расспросил Нельсона про колледж — может, сейчас воспользоваться моментом? При женщинах Нельсону легче ускользнуть.
— Энергичен? Ему приходится следить за собой и не перегружаться. Но дело свое он делает. Люди нынче не любят, когда на них нажимают, а именно так раньше вели дела в торговле машинами. Мне кажется, люди больше доверяют продавцу, который — как бы это выразиться? — немного вяловат. Так что я не возражаю против того, как Чарли действует. — А сам думает: интересно, как к нему относится Мелани. Где они — в каком-нибудь ресторане? Гарри представляет себе ее лицо: блестящие глаза слегка навыкате, точно она страдает щитовидкой, и раскрасневшиеся щеки, которые всегда кажутся нарумяненными (они были у нее румяные еще до того, как она купила «фудзи»), — молодое лицо, крепкое и гладкое; она сидит напротив старины Чарли с его профилем классического ловеласа и улыбается, улыбается, а он клеит ее. А потом внизу произойдет то, что должно произойти, член у него толстый, иссиня-смуглый, как у всех средиземноморцев, интересно, думает Кролик, волосня у нее такая же кудрявая, как волосы на голове... в нее, из нее, Кролик не может представить себе, что они будут этим заниматься, пока все остальные будут сидеть тут и слушать дождь.
— Я вот думал, — говорит Нельсон, — не стоит ли заняться спортивными машинами со складным верхом. — Он сидит на видавшем виды сером диване, и слова его, точно отяжелев от стыда, падают одно за другим, вываливаются из опущенного лица.
— Машинами со складным верхом? В каком смысле?
— Сам знаешь, пап, зачем же выуживать это из меня. Покупать и продавать. Детройт их больше не производит, поэтому старые машины ценятся все дороже и дороже. Ты мог бы выручать за каждую куда больше, чем заплатил за мамин «мустанг».
— Если ты их для начала не расколошматишь.
Это производит именно тот эффект, какой нужен Кролику.
— Тьфу! — восклицает парень, попав в западню, окидывая взглядом потолок в поисках щели, в которую можно было бы уползти. — Я же не расколошматил твою чертову бесценную «корону», я только немножко ее поцарапал.
— Она все еще в мастерской. Нечего сказать — «поцарапал».
— Я же не специально, Господи, пап, ты так себя ведешь, точно это священная колесница или что-то вроде. До чего же с годами ты стал правильным.
— В самом деле? — вполне искренне спрашивает Гарри, считая, что это может пригодиться как бесценная информация.
— Да. Ты ведь только и думаешь о деньгах и вещах.
— А это что же — плохо?
— Да.
— Ты прав. Забудь про машину. Расскажи-ка мне лучше про колледж.
— Это мура, — следует мгновенный ответ. — Город глупцов. Из-за той стрельбы десять лет назад люди думают, что в
Кенте очень радикальная атмосфера, а на самом деле большинство ребят местные, из Огайо, для которых главное развлечение — накачаться пивом до тошноты да устраивать в общежитии потасовки с помощью крема для бритья. Большинство ведь наследует отцовское дело, так что наука им до фонаря.
Гарри пропускает его слова мимо ушей и спрашивает:
— А тебе никогда не случалось бывать на большом файрстоновском заводе? О нем все время пишут в газетах — там продолжают выпускать радиальные колеса со стальными покрышками по пятьсот долларов, хотя они то и дело отлетают.
— Типичная штука, — говорит мальчишка. — Вся продукция у нас такая. Вся американская продукция.
— А ведь мы когда-то производили все наилучшее, — говорит Гарри, глядя вдаль, точно отыскивая там место, где они с Нельсоном могли бы сойтись и поладить.
— Так мне говорили. — Мальчишка снова утыкается в свою книгу.
— Нельсон, насчет работы. Я сказал твоей маме, что на лето мы поставим тебя на мойку и текущий ремонт. Ты там многому научишься, просто наблюдая за работой Мэнни и ребят.
— Пап, я слишком стар для мойки. И потом, мне, может, нужно что-то более постоянное, чем работа на лето.
— Ты что же, хочешь мне сказать, что намерен бросить колледж, хотя тебе осталось учиться всего какой-то паршивый год?
Он повысил голос, и мальчишка сразу встревожился. Он смотрит на отца раскрыв рот — темный провал рта и глазницы образуют три дыры на узком лице. Дождь барабанит по крыше веранды. Дженис и ее мамаша спускаются сверху, посмотрев «Уолтонов», обе в слезах. Дженис вытирает глаза пальцами и смеется:
— До чего же глупо так расчувствоваться. А ведь в «Пипл» писали, что все актеры перессорились и сериал из-за этого пришлось снять.
— До чего же они повторяют по телевидению одно и то же, — говорит мамаша Спрингер, опускаясь рядом с Нельсоном на серый диван с таким видом, точно небольшое путешествие со второго этажа лишило ее последних сил. — Эту постановку я и раньше видела, а все равно пронимает.
— Малый заявил мне, — объявляет Гарри, — что, наверно, не вернется в Кент.
