Маша Царева - Красотка для подиума
Но время шло, наступил вечер, и о Томке забыли. В семь часов в зале появились первые гости. Мы наблюдали за ними из-за кулис. Все они словно прилетели с другой планеты – были дорого одеты и небрежным тоном заказывали стодолларовый коньяк. Мне стало не по себе – все эти люди заплатили деньги специально для того, чтобы посмотреть, как я, тощая Настя Николаева с нулевым размером груди, буду разгуливать по подиуму, меняя наряды. Зато Лизка была в восторге.
– Это то, что мне надо! – призналась она. – Чтобы все смотрели на меня и восхищались!
В наш разговор тут же вмешалась Николь – куда же без нее.
– Откуда ты знаешь, что они будут восхищаться? – усмехнулась она. – Может быть, наоборот. Ты идешь по подиуму, а они сидят и думают: такая страшная, а туда же – в модели.
– Не сомневаюсь, что про тебя они будут думать именно так, – огрызнулась Лизка.
Тяжелая бархатная портьера отделяла гримерную от зрительного зала. Вяло прислушиваясь к ссоре Николь и Лизки, я сквозь щель в занавеске продолжала наблюдать за публикой. И вдруг…
Нет, я глазам своим сначала не поверила, но это было именно так – за одним из ближайших к сцене столиков я увидела Данилу! Старшего Лизкиного брата и моего первого мужчину, исчезнувшего из моей жизни беспардонно и, похоже, насовсем. Сердце сжалось в крохотный комочек, руки похолодели. Вот уж не думала, что мое тело так бурно отреагирует на случайную встречу.
В тот вечер Данила был хорош, как романтический киногерой. На нем был серый костюм, стильно дополненный нежно-сиреневыми галстуком и выглядывающим из кармана треугольным платком. Волосы немного отросли, он причесывал их на косой пробор.
Но что он здесь делает? Многие девушки хотели пригласить на конкурс родителей и друзей, но Лена Штиль безапелляционно заявила: никаких лишних людей. Исключений не будет ни для кого.
И как же Лизке, спрашивается, удалось протащить в зал своего брата? И почему она ничего не рассказала мне?
– Видишь того мужчину в сером костюме? – прошелестел сзади тихий голос.
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела Тамару, которая тоже с любопытством наблюдала за зрителями. Она явно говорила о Даниле.
– Ну, – кивнула я, – я даже с ним знакома. Это Лизкин брат.
– Да? – удивилась Тома. – Не знала. Вообще-то у него небольшое модельное агентство в Волгограде. Я ведь оттуда родом.
– Лизка тоже, – потрясенно пробормотала я, – нет, ты что-то путаешь. Он компьютерщик!
– Он такой же компьютерщик, как я балерина, – ангельски улыбнулась Тома, – впрочем, может, по совместительству и работает компами…
– А ты уверена?
– На все сто. Город не такой большой, все, кто заняты в модельном бизнесе, знают друг друга.
– Но…
– Идем, Лена зовет. Нам пора.
Под звуки фанфар мы друг за другом вышли на сцену, на нас были одинаковые вечерние платья из темного шелка и туфли на высоченных каблуках. Искоса я посматривала на Лизку, но та не обращала на меня никакого внимания – она явно работала на публику. Она широко улыбалась зрительному залу, весь ее вид словно кричал, умолял: выберите меня, меня, меня!
Оказавшись на сцене, я растерялась. Свет софитов был таким ярким, что я не видела зрительских лиц. Я не могла понять, смотрит ли на меня Данила, нравлюсь ли я ему в этом платье, улыбается ли он. Машинально, шаг за шагом, я шла вперед, стараясь не отставать от других девушек. Вот ведущий выкрикнул в микрофон мое имя, и я уже в гордом одиночестве прошествовала к краю подиума, чтобы дать жюри возможность меня рассмотреть. Сама же я напряженно всматривалась в темное пространство зала, а точнее – в то место, где, по моему предположению, должен был сидеть Данила. И не видела ничего. В какой-то момент я поймала себя на том, что стою на краю подиума, нахмурившись, позабыв об улыбке, и кто-то шепчет мне в спину: «Настя, назад!» И только тогда я, опомнившись, улыбнулась и, сгорая от стыда, отправилась в обратный путь.
Мне было понятно, что я сама организовала себе полный провал. Все кончено, и лазоревого платья мне не видать.
– Настя, что с тобой происходит? – кричала на меня обычно уравновешенная Лена Штиль. – Соберись! Немедленно сконцентрируйся, ты же была нашей главной ставкой.
Мой слух резануло слово «была».
– Теперь-то зачем стараться? – криво усмехнулась я.
Горечь провала застала меня врасплох и даже заставила забыть о Даниле. Конечно, я на всякий случай готовила себя к неудаче, но не ожидала, что она подстережет меня на первом же выходе.
– Еще не все потеряно, – подбодрила меня Лена, – между прочим, председателю жюри понравились твои фотографии. Выход в купальниках очень важен. Переодевайся быстрее, ну же!
Все девушки, кроме меня, уже успели сменить платья на черные бикини. Я посмотрела вверх, на золотой потолок, и поморгала, чтобы справиться с подступившими слезами. И только потом сбросила лямки платья с плеч.
Вот что странно: обычно мы с Лизкой переодевались за одним столиком, подкрашивались перед одним зеркалом и ставили сумки на один стул. Мы делили тесное закулисное пространство поровну, как сестры. Но сейчас Лизавета куда-то исчезла, словно почувствовала, что у меня есть к ней миллион вопросов.
– Девочки, на сцену, вперед! – командовала Лена. – Как только услышите музыку, шагайте! Не забывайте улыбаться. Это в первую очередь к тебе, Настя, относится.
Прямо возле меня стояла Николь. Я впервые заметила, что у нее не очень красивая фигура – слишком длинная талия, из-за чего ноги кажутся короче. Из нее получится неплохая фотомодель, но подиум с такими данными ей не покорить. Она может работать только на съемках, но никак не на показах мод. Это плохо, ведь только универсальная модель может стать настоящей звездой.
– Ничего у тебя не получится, – вдруг злобно прошипела она мне в ухо.
– Что? – растерялась я.
Вообще-то я давно привыкла к вечным нападкам Снежной королевы, но обычно они были адресованы широкой общественности. Она любила высмеивать конкуренток в присутствии других моделей, сталкивать лбами подружек – от этой невинной шалости она получала стопроцентное удовольствие. А вот такое направленное хамство ей было не свойственно.
– Выделиться хочешь! – зло сказала она, и глаза при этом у нее были совершенно сумасшедшие. – Но ничего не выйдет. С тобой никогда не подпишут этот контракт. И вообще, прежде чем надеть такой купальник, избавилась бы от вислой жопы, маленькая дурочка!
Развернувшись на каблуках, Николь нацепила на физиономию спокойную улыбку и как ни в чем не бывало прошла на сцену, причем с каждым ее шагом улыбка становилась все ярче и белозубей. Я же так растерялась, что замешкалась, запуталась в занавеске и попала на подиум позже всех остальных. Наверное, моя несобранность не укрылась от внимания зрителей. Когда я, виляя бедрами, шла по подиуму, по залу прошелестел ропот сплетни.
