Виктория Токарева - Птица счастья (сборник)
Луку Надька взяла с собой как вещественное доказательство. И как средство давления. Лука подрос – беленький, кудрявый, глаз не оторвать. Надька обожала Луку всем сердцем. Но в этом же сердце цвела и ненависть к Светлане. Надькино сердце клокотало от двух противоположных чувств.
Машина остановилась возле особняка. Над дверью красовалась витиеватая надпись, на старинный манер.
Надька вышла, вытащила Луку из машины. Прошла к дверям. Ее остановил охранник:
– Вы к кому?
– К Андрею Петровичу Хныкину.
– Он знает, что вы придете?
– Он ждет, – соврала Надька, глядя на охранника преувеличенно честным взором.
Охранник впустил Надьку. Надька отметила, что помещение – чистое, строгое, элегантное, как в Германии. В правом углу – небольшой бар, столики.
Надька села. Взяла кофе. Луке сунула сухарик, он стал его сосать.
Из глубины офиса появилась Светлана, подошла к лестнице. Потом обернулась. Лицо женщины показалось знакомым. Она вспомнила, что видела это лицо на фотографии. Ребенок не похож, но дети меняются. А может, у нее их несколько.
Светлана дождалась, пока глаза японки пересекутся с ее взглядом. Спросила:
– Вам Андрея? Я его сейчас позову.
И ушла. Ничего не заподозрила.
Андрей спустился вниз. Увидев их, просиял. Обрадовался.
Подошел. Сел рядом. Взял Луку на руки. Бармен тут же принес кофе.
– Что-нибудь случилось? – спросил Андрей. – Что-то очень срочное?
Ему и в голову не могло прийти, что Надька нарывалась на скандал.
– Я… хотела у тебя спросить… мне нужна хорошая бригада для ремонта квартиры.
Андрей достал мобильный телефон, набрал нужный номер.
– Какие бригады у тебя освобождаются? – спросил Андрей. Послушал. – Спасибо.
Андрей поднял незамутненный взгляд на Надьку.
– Лучше всего югославы. Но они дорогие. Если хочешь дешевых, бери хохлов. Но хохлы пьют.
– Заплатишь? – спросила Надька.
Скандал не получался. Хотя бы деньгами.
– Я уже заплатил, – ответил Андрей. Он ничего не боялся.
– Какой-то ты… непоследовательный…
– Я очень последовательный.
Андрей внимательно посмотрел на Надьку, будто гипнотизировал. В самом деле, он сразу сказал Надьке, что женат, и ничего не обещал. Однако Надьке казалось: если он любим и любит… Сказав «А», он должен сказать «Б». Но получилось только «А». Нескончаемый гудок. И если Надька проявит активность, то не будет и гудка. Рот захлопнется.
– Ладно. – Надька поднялась. – Я пойду.
Ей хотелось плакать, но гордость запрещала.
– Увидимся, – сказал Андрей, как телевизионный ведущий. Безличное такое «увидимся».
Надька вскинула Луку. Вышла к машине. Охранник помог. Подержал ребенка.
Надька обернулась, увидела голову Светланы в ок-не, как портрет в раме. Беленькая, простенькая, как ромашка на лугу. Чем она лучше? Ничем. Просто раньше случилась в его жизни.
Надька вернулась домой в состоянии ступора. Но постепенно ступор начал ослабевать. Злоба охватывала Надьку, скручивала в жгут. Почему такое неравенство? Почему Надька должна беситься, а Светлана ходит с прямой спиной и тихим голосом?
Надька набрала рабочий телефон Андрея. В трубке отозвался женский голос.
– Мне Андрея Петровича, – потребовала Надька.
– Его нет. Что передать?
– Передайте, что звонила любовница.
– Ваше имя…
– Он знает.
– Хорошо. Я передам.
В трубке затикали гудки.
– Вот так, – сказала Надька гудкам. – Пусть она тоже поплавает в соляной кислоте.
Светлана положила трубку и села за компьютер. Она не собиралась плавать в соляной кислоте.
Она знала, что Андрей – увлекающийся человек. Ему нравятся женщины, особенно доступные. Ему некогда искать, ухаживать. Он берет тех, кто сам валится в руки. Почему и не взять то, что плохо лежит. Эта его готовность не могла нравиться Светлане, но она знала: Андрей никуда не денется. Даже если он вдруг увлечется и уйдет, то все равно вернется. Такое уже было. Ему что-то померещится, потом размерещится. Может быть, судьба дается человеку вместе с рождением, как сертификат. И изменить судьбу не в человеческих силах. Для этого надо умереть и родиться во второй раз, с другим сертификатом. А может, дело в другом: у Андрея и Светланы совпадали характеры, как ключ к замку. Все выемки и впадины идеально подогнаны, и замок открывается и закрывается только данным ключом.
Однако Светлану возмутил Надькин звонок. Андрей не должен допускать к себе таких женщин, которые звонят жене. Это нарушение неписаного закона. Светлана понимала: японка пошла в наступление не от хорошей жизни. Это значит, что Андрей уперся рогом, не идет в руки. Она тянет – он упирается. Все так понятно… Японка хочет ее разозлить. Значит, задача Светланы – не злиться и не делать никаких резких движений.
Светлана воспринимала Андрея как мужа и как сына одновременно. У нее не было детей, Андрей стал ее ребенком. Она видела, что он – сильный организатор, но слабый хищник. Конкуренты стоят плотным кольцом, как волки, и ждут момента. А когда почувствуют слабое звено – налетят, сомнут и сожрут. Андрей не должен быть слабым. И не будет слабым, пока Светлана у него за спиной. Японка не угрожает бизнесу, но угрожает равновесию.
Работа не шла. Светлана встала из-за компьютера. Оделась и ушла домой.
Андрей вернулся не поздно. Раньше, чем всегда. И, как всегда, сыт. Последнее время он проводил деловые встречи в ресторанах. Как на Западе.
– Сядь! – сказала ему Светлана.
Андрей сел в кресло, открыто, с удовольствием смотрел на жену. Ему всегда нравилось, как она одевается. Дорого и скромно. Одежда была не видна на ней. А Надькины наряды всегда были главнее самой Надьки.
– Ты влюблен? – прямо спросила Светлана.
– Что-то в этом роде, – сознался Андрей. Не хотел врать.
– А ребенок чей?
– Наш.
– Значит, эта женщина – Дева Мария?
– Почему?
– Рожает от непорочного зачатия. А ты, значит, плотник Иосиф?
Андрей молчал. Ему была тяжела эта тема.
– Если ты захочешь уйти, я тебя не держу, – сказала Светлана.
Андрей молчал.
– Но ты можешь вернуться, когда захочешь. Я буду ждать тебя всегда.
– Считай, что я уже вернулся.
– Насовсем?
Это был основной вопрос. Светлана не допускала, чтобы ее муж бегал туда-сюда и превратил ее жизнь в помойку. А японка именно этого и добивалась.
– Насовсем, – сказал Андрей.
Светлана и Андрей выбрали день и поехали в церковь.
У Светланы был свой духовник, отец Михаил. Раньше он был Миша, занимался ремонтом техники. Потом в его жизни что-то случилось, он не рассказывал – что именно, но это событие перевернуло всю его сущность. Миша превратился в отца Михаила с тихим голосом и спокойно-светлым взглядом, какой бывает у верующих. Отец Михаил был ровесником Андрея, они хорошо понимали друг друга.
