Анна Гавальда - Просто вместе
Франк ошарашенно взглянул на него и покачал головой.
- Знаешь, ты и правда странный тип…
Уже стоя в дверях, он обернулся и буркнул:
- Эй… Залезь в холодильник, я там кое-что приволок. Кажется, это утка…
«Спасибо» Филибера повисло в пустоте. Наш гонщик стоял у выхода и ругался, как ломовой извозчик, - никак не мог найти свои ключи.
Он молча отработал смену, не моргнул глазом, когда шеф демонстративно забрал у него из рук кастрюльку, и только зубами скрипнул, когда официант вернул недостаточно прожаренное утиное филе, а потом принялся с такой силой драить плиту, как будто хотел снять с нее стружку.
Кухня опустела. Он сидел в углу и листал «Moto Journal» поджидая своего дружка Кермадека, пока тот считал скатерти и салфетки. Тот наконец заметил его и мотнул головой в его сторону: мол, ты чего, старина?
Лестафье закинул голову назад и приложил палец к губам.
- Уже иду. Мне осталось всего ничего.
Они собирались сделать круг по барам, но Франк вусмерть нажрался уже во втором по счету.
Этой ночью он снова провалился в дыру. Не в ту, детскую. Совсем в другую.
18
- Я… это… Ну… я хотел извиниться… Попросить у вас…
- Что ты хотел у меня попросить, мой мальчик?
- Прощения…
- Да я давно тебя простила… Ты ведь сам не верил в то, что тогда говорил, но все же будь поосторожнее. Надо бережнее относиться к людям, которые к тебе расположены… В старости сам убедишься, что таких совсем мало…
- Знаете, я думал о том, что вы мне вчера сказали, и понял - чтоб у меня язык отсох! - что вы правы…
- Конечно, я права… Я хорошо знаю стариков - знаешь, сколько их вокруг меня…
- Ну тогда, э…
- В чем дело?
- А в том, что мне некогда всем этим заниматься - искать место и все такое…
- Хочешь, чтобы я взяла хлопоты на себя?
- Знаете, я могу заплатить…
- Не начинай снова грубить, дурачок. Я все сделаю, но сказать ей должен ты. Тебе придется объяснить Полетте ситуацию…
- Вы пойдете со мной?
- Пойду, если хочешь, но ей и так прекрасно известно мое мнение на этот счет… Я ее давно настраиваю…
- Нужно подыскать что-нибудь классное, так ведь? Чтобы комната была хорошая и чтобы обязательно парк…
- Знаешь, это будет очень дорого стоить…
- Насколько дорого?
- Больше миллиона в месяц…
- Ох… погодите, Ивонна, вы в каких деньгах считаете? У нас теперь евро в ходу…
- Ах да, евро… Ну а я уж как привыкла, так и считаю, и за хороший интернат придется выложить больше миллиона старых франков в месяц…
- Франк…
- …
- Это… это все, что я зарабатываю…
- Тебе следует зайти в собес и попросить пособие, узнать, какая пенсия была у твоего деда, и подать документы в Совет на помощь, выделяемую иждивенцам и инвалидам.
- Но… Она ведь не инвалид…
- Может, и так, но ей придется разыграть спектакль, когда они пришлют инспектора. Полетта не должна выглядеть слишком бодрой, иначе вы почти ничего не получите…
- О черт, вот ведь хрень какая… Простите.
- Я заткнула уши.
- Я никогда не сумею заполнить все эти бумажки… Может, расчистите для меня площадку, хоть чуть-чуть?
- Не волнуйся, в следующую пятницу я буду в Клубе, уверена, все получится!
- Спасибо, мадам Кармино…
- Да не за что… Это самое малое, что я…
- Ладно, ладно, мне пора на работу…
- Я слышала, ты теперь шеф-повар?
- Кто вам сказал?
- Госпожа Мандель…
- А…
- Она до сих пор не забыла кролика по-королевски, которого ты приготовил для них в тот вечер…
- Не помню.
- Зато она помнит, уж ты мне поверь! Скажи-ка, Франк…
- Да?
- Я знаю, это не мое дело, но… Твоя мать…
- Что моя мать?
- Не уверена, но, возможно, нужно с ней связаться… Она могла бы взять часть расходов на себя…
- Теперь уже вы грубите, Ивонна… И не потому, что вы плохо ее знаете…
- Люди иногда меняются…
- Не она.
- …
- Только не она… Ладно, я уже опаздываю, пошел…
- До свидания, мой мальчик.
- И…
- Да?
- Постарайтесь найти что-нибудь подешевле, ладно?
- Посмотрю, что удастся сделать, и сообщу тебе.
- Спасибо.
В тот день стоял такой холод, что Франк был даже рад вернуться на раскаленную кухню к своим каторжным обязанностям. Шеф пребывал в хорошем расположении духа. От посетителей отбою не было, кроме того, он только что узнал, что в одном из журналов вскоре будет напечатан положительный отклик на его заведение.
- В такую погоду, дети мои, будет спрос на фуа гра и хорошее вино! Конец салатам, зелени и прочей ерунде! Баста! Мне нужны красивые и сытные блюда, и я хочу, чтобы клиенты уходили от нас «тепленькими»! За дело! Подбавьте жару, дети мои!
19
Камилла с трудом спускалась по лестнице. Все тело ломило, голова раскалывалась от чудовищной мигрени. Словно кто-то воткнул нож; ей в правый глаз и медленно проворачивал его при каждом движении. На первом этаже ей пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Ее била дрожь, она задыхалась и уже собралась было вернуться, но поняла, что просто не сумеет сейчас вскарабкаться на восьмой этаж, уж лучше она потащится на работу. В метро она по крайней мере сможет сесть…
Во дворе она столкнулась с медведем. Это оказался ее сосед, облаченный в длинную шубу.
- О, простите, мсье, - извинился он, - я… - Он поднял глаза. - Камилла, это вы?
У нее не было сил отвечать, и она проскользнула у него под рукой.
- Камилла! Камилла!
Она уткнулась лицом в шарф и ускорила шаг. От проделанного усилия у нее мгновенно закружилась голова, и ей пришлось прислониться к билетному автомату.
- Камилла, вы в порядке? Боже мой, но… Что вы сделали с волосами? И как ужасно вы выглядите… Просто чудовищно! А ваши волосы? Ваши чудесные волосы…
- Мне нужно идти, я уже опаздываю…
- Но на улице собачий холод, дорогая! Почему вы без шапки, так можно умереть. Возьмите хотя бы мою…
Камилла попыталась улыбнуться.
- Она тоже принадлежала вашему дяде?
- Черт побери, конечно, нет! Скорее, прадеду - тому, который был рядом с маленьким генералом во время русской кампании…
Он нахлобучил шапку ей на голову.
- Хотите сказать, эта штука побывала под Аустерлицем? - попыталась пошутить Камилла.
- Именно так! И на Березине, увы, тоже… Как вы бледны… Уверены, что хорошо себя чувствуете?
- Просто немного устала…
- Скажите, Камилла, у вас наверху не слишком холодно?
