Густав Водичка - Родина дремлющих ангелов
Всеобщее равенство чувств
Садизм — это болезнь, присущая большинству. В толковых словарях можно прочесть: «Садизм — 1) Сексуальное отклонение, связанное с желанием причинить партнеру боль. 2) Ненормальное пристрастие к жестокости и истязаниям».
Хотелось бы узнать, кто устанавливал нормы, и могут ли они здесь присутствовать вообще? Садистом можно считать каждого, кто испытывает положительные эмоции при мыслях о чужом страдании. Дяденька, зарезавший множество граждан, ничем не хуже тетеньки, лишь мысленно зарезавшей кого-то одного. Глупо считать садистами только тех, кто не способен сдержаться. Может ли существовать в природе развитой, умственно полноценный человек, ни разу не испытавший удовольствия при мысли о чужом страдании? Наверное, нет. Садизм — болезнь излечимая, но желающих лечиться крайне мало. От садизма избавляет только одно — отсутствие личных душевных страданий. Очень немногие духовно развитые люди сумели добиться успеха в этом. Все остальные наслаждаются садизмом как единственным лекарством, способным заглушить собственную боль. Садизм и насилие часто соприкасаются, но это разные явления. Равнодушного палача, исполняющего свой долг без всякого удовольствия, садистом назвать нельзя.
Наше непонимание законов жизни порождает вечное несогласие с ними. Нас мучает буквально все: сильный ветер и слабый дождь, глупость правительства и мудрость соседа. Другими словами, нас мучает ограниченность собственных возможностей. Установленное Богом неравенство истязает людей обязательностью ограничений. У каждого человека свой потолок возможностей и соответствующие ограничения. Но все одинаково чувствуют боль и равны перед смертью. Наиболее легкий способ установить равенство с ближним — это причинить ему боль. Единственное реальное равенство в природе — это равенство чувств. Борьбу людей за равенство чувств можно увидеть повсюду. Человек, страдающий при виде чужого богатства, использует любую возможность поделиться с богатым своим чувством боли. Когда «богатые тоже плачут», измученный завистью человек испытывает наслаждение. Состоятельным людям любят портить нервы или имущество, иногда у них отнимают физическое здоровье или жизнь. Каждый садист действует согласно своему вкусу и в меру собственных сил. Но когда невыносимую жажду садистических удовольствий начинает испытывать все общество, садисты объединяют усилия и делают РЕВОЛЮЦИЮ.
Эпоха перемен радует людей безнаказанностью преступлений и возможностью насладиться чужими страданиями в полной мере. Все, кто мучил завистников своим превосходством, платят сполна.
Ликующий народ рубит головы королям, добивает штыками императорских дочерей, топит в проруби священников, глумится над мудростью ученых, вешает удачливых политиков, уничтожает состояние богатых. Охваченные садистическим экстазом, люди убивают ближних за курицу или корову, пишут доносы на родственников и друзей, предают огню хижину соседа.
У каждой революции свой лозунг: кто-то требует конституции, кто-то парламента. Но в реальности людям нужен не парламент, а врач-психиатр.
Садизм — это социальная болезнь. В животном мире существует только естественное, необходимое насилие, лишенное всякого садизма. Волчью стаю превосходство вожака не мучает, здесь каждый знает свое место. Лев раздирает буйвола именем собственного голода, а вполне сытые люди истребляют друг друга ИМЕНЕМ ПРАЗДНИКА САДИСТОВ — то есть революции.
Рано или поздно праздник затихает, усталые садисты расходятся по домам и переживают серые будни. Чтобы хоть как-то дожить до следующих праздничных дней, они придумали всевозможные правила, обеспечивающие временную взаимную безопасность. Например: насиловать и убивать маленьких девочек нельзя. В противном случае садисты не смогут размножаться. Законопослушный садист удовлетворяется регулярным избиением собственной дочери. Нетерпеливый садист Чикатило ограничений не выдержал и зарезал чужих маленьких девочек. Нарушителя статус-кво пришлось казнить.
Мужчины любят увлекаться красивыми, шикарными, независимыми женщинами. Но дорогие увлечения требуют или большого ума, или больших денег. А если того и другого нет? В этом случае измученный неравенством садист берет кухонный нож и спешит восстановить справедливость. Когда его жертва, «дыша духами и туманами», начинает банально кричать, садист удовлетворенно наблюдает в ней обычную вздорную, слабую бабу, которая страдает, как и его жена, избитая ремнем на прошлой неделе.
Люди талантливые мучают бездарей своим Божьим даром. В свою очередь, страдающие бездари стремятся захватить доминирующее положение над творческой средой. Зависимый талант — счастье для садиста. Мучать гения «ценными» указаниями сладко и почетно, потому что гений испытывает гениальные страдания.
Садисты, занимающие высокое общественное положение, постоянно создают прецеденты мучений низшим сословиям. Самым настойчивым образом они выставляют напоказ все, что способно вызвать болезненную зависть.
Чтобы издевательство имело изощренный характер, садисты придумали множество оскорбительных ценностей. Например: безмозглую картину, на создание которой художник потратил пару минут, покупают по цене величайших произведений искусства. За платье именитого модельера выкладывают целое состояние, несмотря на то что подобную вещь можно изготовить в любом хорошем ателье. Светские садистические журналы подогревают страдания завистников яркими иллюстрациями недоступной жизни. Насмотревшись журналов, угоревшие от зависти женщины мучают презрением своих неудачливых мужей, а те, в свою очередь, мечтают проткнуть стамеской дорогую голливудскую звезду…
Чтобы подчеркнуть достигнутый успех, для тупых, недогадливых садистов изготовили множество инструкций под видом крутых детективов, где «маньяки Робин Гуды» преследуют обнаглевших знаменитостей.
Садистические сообщества любят мучить друг друга на уровне межгосударственных отношений. Унижая бедных соседей показухой изобилия, государство садистов провоцирует войну. Это один из самых уважаемых способов, позволяющих на законном основании утешиться чужим массовым страданием. Всякая война начинается ради войны. Большая политика обслуживает интересы мирового МАКРОСАДИЗМА, где смакуются страдания целых народов.
Природный инстинкт самосохранения вынуждает садистов создавать гуманистические законы, подчиненные требованиям религиозной морали. Hо для талантливых садистов даже религия может служить провокатором страданий. Сколько людей было замучено на религиозной почве!
Непонятно, зачем верующие пугают грешников муками ада?! Сатана не способен превзойти своим воображением фантазию земных садистов. В Евангелие сказано: «Там будет плач и скрежет зубовный». Интересно, кого этим можно напугать? «Плач и скрежет зубовный» — норма нашего бытия. В сравнении с тем, что мы создали, любой загробный ад покажется курортом.
Скорей всего потустороннего «страдалища» не существует. Когда грешники умирают, они возвращаются на землю в наши объятия и получают все, что заслужили… В тесном семейном кругу мы будем мучить маленьких грешников до тех пор, пока они не сделаются похожими на нас и не возьмутся за старое. Возмужавшие мальчики назло нищим будут мыть ноги шампанским, а нищие будут резать по углам чрезмерно изнеженную публику. Все двинется по новому кругу до новой временной смерти и новой временной жизни.
Страдание — не путь, но путь лежит через страдание. СЧАСТЛИВА ДУША, ВЫРВАВШАЯСЯ ИЗ ВЕЧНОЙ КРУГОВЕРТИ ВСЕОБЩЕГО РАВЕНСТВА ЧУВСТВ!
Записки егеря
Скальп хорошего человека следует добывать осенью. Это лучшее время для вдохновенной охоты: первый снег, морозный воздух, лесная просека и неровное дыхание потенциального трофея — легко удовлетворят даже самого взыскательного романтика.
Странно, что охота на хороших людей до сих пор не вошла в моду, ведь это единственная дичь, которой не грозит вымирание. Хорошие люди повсюду. Еще на заре нашего детства они проникали в нашу жизнь под видом примерных девочек и мальчиков. Учителя и воспитатели пугали нас этими фантастическими антиподами так часто, что наши руки невольно тянулись к прикладам гороховых самострелов. Хорошие люди выползали из книг, кинофильмов и назидательных речей с неестественно слащавыми рожицами и лучистыми гримасами, вызывая тошноту у каждого, кто сохранял верность самому себе.
Писателю Аркадию Гайдару очень хотелось, чтобы мы стали хорошими мальчишами-кибальчишами, способными бескорыстно ходить в бой. Но фокус не удался. Всякая униженная и оскорбленная индивидуальность тайно презирала фантом в буденовке. Многие из нас в душе оставались убежденными мальчишами-плохишами. В гайдаровской оптимистической трагедии Плохиш и Кибальчиш погибли одновременно, однако самостоятельно мыслящий Плохиш успел съесть бочку варенья, корзину печенья и получил признание уважаемых буржуинов. Что касается карикатурно гордого Кибальчиша, то ему достался только пламенный салют от пионеров, и то посмертно. Это типичная судьба всех хороших людей, отрицающих народную дипломатию, товарно-денежные отношения и личностный подход к жизни.
