Леонид Каганов - Таблетки
Митя вдруг вспомнил, как в ту ночь перед походом в суд, еще в родном городе, который казался теперь таким бесконечно далеким, он листал интернет, пытаясь найти информацию, каким может быть в жизни везение. Но нашел лишь чью-то рецензию на неведомое кино, где утверждалось, что волшебным везением люди считают лишь три вещи: первое — успех, куда входит карьера, признание и богатство, второе — любовь, и третье — месть врагам. Но успех оборачивался пылью раньше, чем Митя успевал его осознать. Любовь осталась в далеком родном городе, и что с ней, Митя не знал. А месть его не интересовала никогда. Ну какой смысл мстить Чашечкину? Оказалось, у везения есть и четвертая сторона: выживание. Оно уже давно не приносило радости. Иногда Митя ловил себя на мысли, не лучше ли было, к примеру, взорваться вместе с тем вертолетом, чтобы не пришлось бежать по Маньчжурским сопкам без еды, воды и неизвестно куда…
— Оглох, что ли? — донесся голос Чашечкина. — Я спрашиваю, у тебя есть еще пуговица?
— Есть… — негромко ответил Митя.
— Поделись! — потребовал Чашечкин.
— Флешку отдай, — заорал Митя.
— А что там, на флешке-то, ты хоть знаешь?
— Синтез и описание, — крикнул Митя. — Наверно. Я не смотрел.
— Я тоже.
Митя вздохнул, прислонился к бугристому бетону и заорал:
— Ты мне флешку, я тебе пуговицу. Идет?
— Десять пуговиц!
— У меня всего одна.
— Врешь!
— А какой мне смысл врать, Чашечкин? Ты ее сейчас съешь, и тогда все остальные сам у меня найдешь, если повезет.
Чашечкин молчал.
— Ладно, давай одну, — согласился он.
— Сначала флешку!
— Зачем она тебе?
— Для сохранности. Кидай!
— Сперва пуговицу! — потребовал Чашечкин. — Я тебя знаю, ты как получишь флешку, так сам и сожрешь пуговицу!
— Дурак ты, — откликнулся Митя. — Если б я хотел, я бы сожрал пуговицу, а потом мне бы повезло отобрать у тебя флешку.
— А чего не сожрешь пуговицу?
— Тошнит, — ответил Митя, подумав.
Настала тишина, лишь далеко внизу гудели моторы и потрескивал котел с металлом.
Что-то просвистело над головой, ударилось в стену, и на ребристые листы перекрытия упала флешка. Та самая, только замызганная. Митя взял ее в руку, глянул в последний раз, а затем высунулся и прицельно швырнул ее вниз — в котел с металлом.
«Не промахнуться бы на остатках везения», — только и успел он подумать. Но не промахнулся — флешка упала в котел и тут же исчезла без остатка.
— Идиот!!! — заорал Чашечкин. — Ты что сделал?!
— Что надо, то и сделал, — тихо ответил Митя и заорал: — Иди сюда, получи свою пуговицу, или я ее туда же кину! Я считаю: раз… два…
Чашечкин выглянул из-за бруса с автоматом наперевес. Калашников. И где он его только взял, этот автомат? Чашечкин пробежал по мостику и торопливо присел рядом с Митей, словно в них уже кто-то целился. Впрочем, рано или поздно так и будет.
— Давай! — он протянул ладонь.
Митя выдал ему бумажный сверточек, Чашечкин развернул и торопливо проглотил последнюю пуговицу, еще не веря своему счастью.
— Та-а-ак! — произнес он, расправляя плечи.
Он встал в полный рост над Митей и зачем-то лязгнул пустым автоматом:
— Ого! — удивился Чашечкин, приглядевшись. — Да тут еще последний патрон есть! Повезло мне!
— Повезло тебе, — устало согласился Митя.
— Теперь, — скомандовал Чашечкин, — вынимай остальные пуговицы!
— Нет остальных, — объяснил Митя.
— Я не верю.
— А какой мне смысл врать… — пожал плечами Митя.
— А какой тебе смысл был отдавать мне последнюю? Ты же теперь целиком в моей власти!
Митя пристально глянул на Чашечкина.
— Это ненадолго, Тимур. Часа на два, при твоей разросшейся толерантности. А потом у тебя начнутся проблемы…
— У тебя начинаются уже сейчас!
— Верно, — согласился Митя. — Зато из нас двоих ты будешь страдать от проблем последним. А кто тебя тогда будет спасать? Тот, у кого полоса неприятностей уже заканчивается. Так что закрой свое хлебало, бери автомат и конвоируй меня отсюда.
— Куда? — растерялся Чашечкин.
— Ты везучий, ты и решай, куда! Но только хочу тебе напомнить, дорогой мой бывший следователь, — Митя встал в полный рост и повысил голос, — что из-за твоего дебилизма и убогой фантазии мы сейчас в Северной Корее на металлургическом заводе. Который хоть и немного пострадал от взрыва твоей идиотской ракеты, но окружен армией и спецподразделениями. И как ты из этого дерьма собираешься выпутываться — к счастью, уже не мои проблемы, а твои! — Митя ткнул Чашечкина пальцем в грудь. — Для того я и отдал последнюю пуговицу тебе, чтобы ты это дерьмо расхлебывал, а не я!
— Вот ты сука… — приуныл Чашечкин. — Впрочем… — Он задумался. — Кажется, до границы с Южной Кореей здесь всего километров двадцать…
— Давай, давай. Вези нас, везунчик, — подбодрил Митя. — Подземный ход там какой-нибудь найди, монаха-отшельника, вертолет спецслужб. Думай, не сиди, время идет!
* * *Теперь, задним числом, Митя понимал, что в этом есть своя справедливость: все неприятности после пуговиц, какими бы чудовищными ни казались, надолго не задерживались. Они рассеивались почти так же быстро, как и та иллюзорная удача, которую они приносили. Почти, хотя не совсем. Неприятности исчезали медленней и мучительней, чем везения. Словно забирая часть энергии на трение, грение или еще какие-нибудь неведомые законы физики происшествий. Так что общий баланс выходил отнюдь не в плюс, и даже не в ноль. Однако, если гибель несчастного Гриши считать исключением, то беды не убивали до конца. А что не убивает, то делает сильней.
Восстановление было долгим и тяжелым. Но уже через месяц Митя и Тимур вернулись из южнокорейского изолятора в родной город, еще через месяц с них сняли судимости и полностью оправдали. О пуговицах постепенно забыли все, даже корейцы. По крайней мере, больше Митя о них ничего не слышал, и похищать его никто не пытался — возможно, эту шайку задержали отечественные спецслужбы, или они сами вернулись в родную страну. Митя так и не выяснил, откуда северокорейская разведка проведала о свойствах пуговиц и почему именно корейцы бегали сперва за Гришей, а потом за Митей. А у Гриши было уже не спросить.
К концу третьего месяца Тимура снова взяли на должность участкового, и он был счастлив. Удивительно, но они остались друзьями.
Зато у Мити осталась Олеся, и это было чудом. Они вместе проанализировали случившееся по минутам, расписали все эпизоды по самодельным таблицам и выяснили, что удача была слегка управляемой: в те моменты, когда к пуговице прилагались силы, идеи и настойчивость, удача достигала максимума. Да и полосу невезения тоже удавалось нейтрализовывать при помощи настойчивости и энергии — например, папка, успешно украденная Тараскиной в разгар неудач, в суд так и не вернулась. Поэтому было решено выстроить отныне жизнь так, чтобы прилагать максимум сил и добиваться целей. Но без пуговиц поначалу было трудно: казалось, мир сговорился и мстит неудачами. Но они решили не сдаваться, и вместе им было легче.
Олеся повторила эксперимент с гримом: притворилась актрисой Панчуковой, съездила в Москву на Мосфильм, дошла до дирекции и устроила сцену: кричала, что ей не дают ролей, всё кончено, и она уезжает в Голливуд. Ролей у этой Панчуковой было предостаточно, поэтому дирекция пребывала в шоке, пока Олеся не отклеила грим, объяснив, что это был актерский этюд. За такую шутку могли выгнать прочь, а могли оценить и дать роли. Собственно, так оно и вышло — сперва выгнали. Но через неделю разыскали и пригласили на пробы. Разыскать Олесю было нетрудно, потому что ролик, который снял Митя во время всей этой сцены, собрал двести тысяч просмотров в интернете.
В Москву они переехали вместе. Но если Олесю сразу завалили ролями, то Мите пришлось хуже: никакой работы, кроме разносчика пиццы, он найти не смог. Митя не роптал: при том количестве пуговиц, которые ему довелось сожрать когда-то, отныне даже работа разносчика пиццы была редкой удачей в череде его бесконечных разочарований.
Митя не сдавался — все свободное время от тратил на усилия и попытки. Он завалил своими тощими резюме все агенства, он ходил на собеседования, но никакой работы по профессии найти не удавалось: то ли в столице вообще нигде не паяли электронику, а только возили из Китая, то ли продолжалось кармическое проклятие. Даже электриком в ЖЭК Митю не взяли, потому что по диплому он был не электрике — предложили поработать помощником электрика, но зарплату предложили совсем смешную, меньше, чем получал разносчик пиццы, готовый много бегать.
Тогда Митя обложился учебниками и каждую свободную минуту тратил на изучение разных дисциплин — от веб-программирования до бухгалтерского учета, еще не зная, что может пригодиться. Самым полезным в итоге оказался трениг Джава-скрипта на сайте http://javascript.ninja — ему посоветовал этот курс один неглупый человек на форуме программистов, где Митя задавал глупые вопросы, не умея программировать и не понимая, с чего вообще начинать. Поначалу Мите идея онлайн-тренинга не понравилась: курсы оказались платными. Но он посоветовался с Олесей, и они прикинули, что попытки учиться бесплатно обходятся дороже — время стоит денег. В итоге он все-таки отправился на http://javascript.ninja, и курсы помогли: с помощью толковых тренеров Митя с полного нуля поднялся до вполне приличного уровня. И с этого момента всё пошло легче. Веб-разработчиком Митю по-прежнему в серьезные фирмы не брали, потому что не было опыта работы и успешных проектов в портфолио. Тогда Митя решил их сделать самостоятельно, программировать он уже умел. Первым делом Митя написал чисто для себя веб-приложение, которое оптимизировало его заказы: строило оптимальные маршруты по карте. Эффективность оказалась налицо — Митя стал выполнять на треть больше заказов, и его ставили в пример. Маршрутные карты работали, и надо было что-то делать дальше. Митя занялся своим любимым вертолетиком — приделал к прошивке уже привычный язык скриптов и принялся программировать. Вертолетик его к тому времени уже неплохо летал, а теперь Митя его научил самостоятельно выбирать траектории по карте, огибать здания, строить маршруты и строго их держать, возвращаясь время от времени на балкон для подзарядки. Некоторое время Митю просто развлекало, что он развозит по району пиццу, а над ним в вышине тем же маршрутом следует вертолетик — как ручная птица. Но когда напарник уехал в отпуск, Митю завалили заказами и он перестал справляться, от отчаяния ему вдруг пришло в голову поручить вертолетику отвезти пиццу самостоятельно. Он подвязал коробку на веревке, позвонил клиенту и объяснил, что пицца прилетит к нему на балкон, и ее надо лишь отвязать. Митя говорил таким тоном, словно это привычное дело, и клиент, убаюканный будничным тоном, задавать вопросов не стал. Так первая пицца улетела в самый неудобный конец района, там была без проблем получена, это сэкономило Мите пятьдесят минут, а клиент остался доволен. Каждый, кому пицца прилетала прямо на балкон или к окну, приходил в неизменный восторг и начинал заказывать пиццу снова и снова — просто чтобы увидеть и показать друзьям, как прилетает вертолетик. Митя начал практиковать новую технологию и вскоре обзавелся еще двумя вертолетами, но и сам продолжал бегать по району. Кончилось тем, что один постоянный заказчик, которому пицца прилетала каждый день по воздуху, вдруг получил ее из руки Мити по старинке. Он оказался настолько раздосадован, что позвонил в пиццерию и нажаловался менеджеру. Тот был не в курсе и сперва никак не мог сообразить, о каких вертолетах речь. А сообразив, пришел в такой гнев, что обозвал Митю ленивым халтурщиком, оштрафовал на сумму месячного оклада и строго запретил доставлять пиццу вертолетами.
