KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Илья Игнатьев - Зависимость количества попаданий от плотности огня.

Илья Игнатьев - Зависимость количества попаданий от плотности огня.

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Илья Игнатьев, "Зависимость количества попаданий от плотности огня." бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- Передохнуть?

- Ну-у… и передохнуть, и осмыслить, и… Дибидахнемся? Давай?

- Базар. Дибидахнемся.

- Это ж надо, - «дибидахнемся», всякое я слыхал…

- Это из «Агаты Кристи», - трах, трах-тиби-диби-дах. «Опиум»… м-м… Здор… м-м… фух!

Я выдуваю Илюшке в рот, - хорошо целоваться, но дибидахаться, это… это слов нет. Это как дибидахаться. Та-ак, - не пятнадцать лет Илье, это точно! - это побольше у него, чем в пятнадцать у меня, по-любому… Хотя, у меня, наверное, вообще, не очень большой… не заню, откуда бы мне знать… только ведь в порнухе и видал… тьфу, вспоминать не хочу. Красивый он у Ильи. А что у него некрасивое? Как бы мне так… вот, так удобно… м-м, а вкус-то я и не пойму… да нет особого вкуса, вкус не во рту, вкус в голове… ха, не пятнадцать лет ему! Вон как выгибает его… колотит. Это я так умею, - и, оказывается, всегда умел я так сосать. Илье. Только он не всегда был со мной. А теперь всегда, и навсегда… м-м, здорово… и бёдра его, и не волосатый Илюшка совсем… в меру… а на груди вообще нет волос… Самая красивая грудь, которую я видел. И я могу эту грудь целовать, гладить… шрам этот, его даже Сладкоежка не мог целовать и гладить, после Сладкоежки этот шрам… память… а я могу. Нет, так я не могу, так не удобно мне… Ему удобно… ещё бы, на спине лежит, в плечо мне одной рукой вцепился, другой волосы мне перебирает… тянет… пусть тянет, не больно ведь… Пореже буду стричься, - ему так больше нравится, чтобы подлиней волосы… Нет, мне так…

- Фух, Илья, давай ты сам? Давай так, я вот так… погоди… на подушку, повыше, а ты…

- Погоди, Севка… так?

- Ну.

- Хорошо. Севка, я глубоко не буду… постараюсь… Чтобы ты не поперх… о-о…

Ну, так-то лучше, Илья качает сам, я держу ладонью его бедро, правой, сзади, я так ритмом управляю, - а левой… да, по животу… он у него то как каменный, а то… классно, короче, и до груди я могу дотянуться… Да уж, ритм. Куда там, какой там ритм, вон как Илюшку… А ведь он кончит сейчас. Нет, так ему не удобно будет, - вот, вот так, легонько на бок его, и чтобы ритм не терять, теперь-то я сам могу по-настоящему ритм… вот так, головой, и хорошо, и ему лучше, ведь на руки ему не надо опираться, и он меня… по плечам, по волосам, руки мне вверх поднимает… ух ты, ладонь мне целует… бля… и ещё… ага, не пятнад… ничо себе, три раза глотать пришлось! Здорово… Блин, опять вкуса не понял… Говорят, - полезно очень…

- Илюш, а правда, что ли, что сперма полезная?

- Глупости… погоди, я отдышусь… Севка… Если бы ты не зашёл ко мне, если бы не разревелся, если бы ты не решился, - я ведь трус, оказывается…

- Ты дурак, просто, как и положено взрослому, а так-то ты не трус…

- И на том спасибо.

- И что? Нет, я про «спасибо» понял, я не понял, что бы случилось, если бы я не зашёл к тебе, если бы я не разревелся… в грудь тебе вот в эту вот, самую-самую… Зашибись, Илья, - ты качался, да?

- Нет… То есть… Севка, дрянь, отпусти сосок мой, я ж… Аж мороз по коже, надо же так, у меня так и не было никогда, надо же, думал всё знаю… Умер бы я, если бы ты не зашёл. Севка, я умирал, - всю эту неделю я был на грани. Это Смерть болела, - никакой не осколок, - я умирал, и понимал это, я же очень близко с ней знаком, со смертью, - просто не узнал её на этот раз…

- А со Сладкоежкой? Я не про смерть, - мне плакать снова хочется, когда я о нём думаю, о вас с ним, - нет, я про то… Неужели тебе так с ним не было? Вот как щас со мной?

- Так не было. Всё по-другому было. Ярче, - это оттого, что рядом была Смерть, - легче, - потому что не приходилось ни на кого оглядываться, - труднее, - потому что Сладкоежка мой…

- Что?

- Он был… С ним всегда у нас было как в бою. Он… Не знаю я, как объяснить. Он ничего не боялся, - смерти ведь не было для нас с ним, - она стояла за плечами, впереди, вокруг, дышала нам в губы, - а Сладкоежка улыбался ей в губы, - он любил, но не в этом дело. Он должен был умереть, - это я сейчас понимаю, - то, что он задержался со мной, - это была просто задержка, Смерть любит помешкать иногда, и ещё… Он должен был умереть вот так, как он умер, - ради меня, рядом со мной… И ради вас, - ради Ласточки, ради тебя… Блядь, я больше не хочу об этом. Я хочу, чтобы ты меня… как это, диби…

- Дибидахнул! Что сложного, не понимаю! Такое слово простое, ясное, - главное, что моё слово, и твоё, конечно тоже. Дибидахнуть. Я тебя дибидахну. А как?

- А как тебе хочется?

- А тебе?

- А мне хочется, так как тебе. Бль… Севка! Ну что такое, в самом деле… Ой!.. Дрянь ты, сероглазая…

- Ну, может и дрянь, это пережить можно, если я для тебя дрянь, - но только если я сероглазая дрянь… Погоди, всё-о-о… ха-ха-ха… всё-о-о, И-ил… Кто дрянь-то ещё… зеленоглазая. Так. Погодь, я думаю. Так. Да. Я хочу… дибидахнуть хочу тебя… В попу хочу.

- Вперёд. Хм, вперёд…

- Вот-вот, кто ещё дрянь-то… Ой, ну, всё… Погоди, Илья, а давай так, давай я тебя сперва…

- Дибидахнешь!

- Да. Во-от, а потом ты меня, всё-таки. Тоже в попу. Ну, не сразу там, перекурим… Кстати, я курить хочу…

- Да кури, чёрт с тобой, можешь и при мне курить.

- Вот. Ещё одна маленькая победа, - я победитель. Твой. Тебя, в смысле… В смысле, я над тобой… ржёт, дрянь зеленоглазая… Ну, Илья, я серьёзно, - давай ты меня тоже потом, в попу…

- Больно будет Севка. Первое время всегда больно.

- Очень?

- Не знаю, у всех по-разному, у меня в первый раз… Да нет, кстати, мне первый раз не очень больно было. Но всё же, больно. Терпимо, в общем…

- Ну, вот видишь… Я вообще, не понимаю, ты что, не хочешь?.. Ну и всё. Потом, значит, и сделаем. Сделаешь, в смысле, - Илья, не спорь, а! Ты пойми, у меня же с тобой сейчас всё впервые, и так вот сразу, всё по-настоящему. Я хочу, понимаешь…

- Хорошо… Всё как ты хочешь, - таков закон.

- Вот. Умный мальчик. Погодь, отстань, я же… ну хорош, Ил! Вот же… Погоди, я ещё спрошу, а потом дибидахну тебя, потом перекурим, а потом ты меня…

- Дибидахну.

- Ну. Так, вопрос, Ил Ласочев: - я красивый?

- Боги! Вы что, сговорились со Славкой? Тоже вечно пристаёт…

- Ну, правильно, надо же знать! Ты ответь, да? Красивый?

- Ну, хорошо, поднимись-ка… вот так, выпрямись… чуть боком… Урод. Страшный, самый-самый мой…

Илья хватает меня в охапку, - мне смешно, он же так хватает, пальцами, гад, ещё по рёбрам! - тянет к себе, я ему в грудь лицом вжимаюсь, хихикаю, голову в плечи втягиваю, локтями его ладони себе к бокам прижимаю, сам щипаю эту широченную, самую красивую на свете грудь, - вот у Славки такая же будет, ведь он сын Ильи, по-любому сын! - и у меня встаёт, надо же… Удивительно, почему бы это…

- Илюш, погоди, у меня встал…

- Да ну? Как это так?

- Сам удивляюсь! Но ведь вот.

- Чувствую, как такое не почувствовать. Так, погоди, я… давай вот так, я на спине, я тебя видеть хочу, ты же самый некрасивый, я же не могу от такого зрелища…

- Илюха, блин! Помолчи, да? Так? Так, что ли, сверху я, да?

- Молчу.

- Ну, Илю-уш…

- Вот ведь… Так, постой, я немного слюны… всё-таки, у тебя приличный размер, Севка, а у меня уже давненько, года три, наверно, ни с кем этого…

- Зашибись! Ил! Классно, что давненько, но ты учти, больше у тебя вообще ни с кем не будет. Только со мной. Такой закон. Постой, а что, у меня, правда, что ли, не маленький! Член?

- Вру, конечно, для твоего удовольствия.

Я, нависнув над Ильёй, - моим уже Ильёй! - поджав губы, со всем возможным сомнением, смотрю в его глаза. Врёт. Или, не врёт. Дрянь… И я не выдерживаю, я хихикаю, а потом вдруг замираю, у меня в груди что-то… нет, не взрывается, не рвётся, не ломается, - просто в груди у меня вдруг поднимается волна, которая меня будет теперь всю жизнь нести на своём гребне, - это я понимаю. Это навсегда. Илюшины глаза, его такой, полный любви взгляд, его плечи, грудь, его руки, на которые я сейчас опираюсь своей грудью… Ладно. Дибидах. Так… Так, Ил?.. Во-от… Я упираюсь головкой Илье в его… ну, пусть дырочку, - слова, слова, - замираю, снова возвращаюсь взглядом к глазам Ильи, и… нет, не резко, не плавно, - я не знаю, как. Я сейчас ничего не заню, не понимаю, - я сейчас люблю Илью. Не медленно, не быстро, - так, как надо. Ритм. Блин, не могу больше я ему в глаза смотреть… кончу ведь… подольше хочется… Надо же, ведь первый раз у меня, и всё так по-настоящему, - и с кем? С Ильёй. С самым любим на свете человеком, - Сладкоежка, спасибо тебе. Это ты ради меня ушёл, и я уверен, что ты ушёл не в пустоту, тебя встречают там, куда ты ушёл, и я даже знаю, кто. Илья  «Ил-2» Ласочев. Ты имеешь право его так называть, «Ил-2», ведь через столь многое вы с ним прошли в ТЕХ горах. У вас там, куда ты ушёл, Сладкоежка, новая жизнь, и кто знает, - лишь Боги, - я тоже там вас встречу, я же теперь с вами…

Нет, и на грудь Илье я не могу смотреть, - могу, то есть, но такая она у него… даже когда лежит Илья, она у него рельефная, и твёрдая, и мягкая, и капельки пота… в глаза ему… сейчас… нет, медленней… Да по фигу, всё равно… а-а… м-м… А-а-а… О-ох-х-х, И-ил… вау… нет, Илюха не любит, когда «вау», или «йес», - ух, ты-ы… ух, ты… ха, а интересно как, мой член сам выскользнул, прикольно так, и приятно… Вау! - всё-таки, вау!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*