Арто Паасилинна - Сын Бога Грома
На мгновение Сампса почувствовал себя так же, как когда-то Иосиф. Но ведь в Финляндии никто не поверит объяснениям, что на самом деле настоящий отец ребенка Рутья, на него просто повесят незаконнорожденного! И придется до конца своих дней платить алименты на чужого ребенка. Чего не случается в этом мире!..
Сампса постарался успокоиться и принялся объяснять сыну Бога грома, чем мужчина отличается от женщины. Рассказывал о половых органах, матке, яичниках, яйцеклетках и сперматозоидах. Объяснил, что женщины беременеют, рожают детей, что Рутье следует проявлять большую осторожность в вечернем ритуале. Он сказал, что совсем не удивлен тем, что налоговый инспектор оскорбилась, услышав предложение Рутьи. Воспитанные мужчины не делают прямых и откровенных предложений женщинам.
Рутья внимательно выслушал и сообщил, что отныне постарается избегать вечерних ритуалов. А про себя подумал, что в отношении инспектора Суваскорпи можно сделать исключение.
Тем временем инспектор Суваскорпи сидела в маленьком грязном кафе и пила какао в смятенном расположении духа. Она злилась на себя за то, что целый день просидела в антикварном магазине, краснея и смущаясь. И в итоге мелкий торговец не постеснялся сделать ей, официальному лицу, бесстыдное предложение. Но стоило ей вспомнить синие глаза торговца, как у нее начинали пылать щеки и колотиться сердце.
глава 12
На следующее утро инспектор Суваскорпи прибыла в магазин Ронкайнена для продолжения проверки. О вчерашнем конфузе ни она, ни он не упоминали.
Среди бумаг инспектор увидела набросок поэтажного плана магазина и поинтересовалась, собирается ли директор Ронкайнен заняться ремонтом. И вообще, с какой целью сделан чертеж?
— В этом зале я собираюсь организовать место для жертвоприношений, — пояснил Рутья и принялся в деталях объяснять план.
— Здесь будут скамейки, здесь стол для даров, а в задней комнате сделаю помещение для шамана. Здорово придумано? Только вот не знаю, как сделать дымоход. Я уже выяснял у владельца дома, здесь нет системы вывода дыма, она разрушена при реконструкции…
— Вы просто невозможный человек! — не сдержалась инспекторша.
Рутья уже успел привыкнуть к тому, что, когда он заводит разговор о своем божественном происхождении или вере, его называют невозможным, а иногда и сумасшедшим.
Инспектор Суваскорпи углубилась в бумаги, но через некоторое время подняла голову:
— Послушайте… Сейчас я читаю записи, датированные ноябрем 1982 года. И не могу понять, почему в течение целого месяца в магазине не совершено ни одной покупки. Не могу поверить, что за весь ноябрь сюда не зашел ни один покупатель…
Глядя в бумаги, Рутья склонился над рыжеволосой инспекторшей. Он понятия не имел, почему в ноябре 1982 года не было совершено ни одной покупки. И решил позвонить Сампсе в Пентеле и выяснить все у настоящего хозяина, если тот, конечно, вспомнит события осени 1982-го.
— Привет, это Рутья. Послушай, налоговый инспектор хочет знать, почему у тебя в документах нет записей за ноябрь 1982 года. Объясни ей, пожалуйста, сам.
И Рутья протянул трубку инспектору Суваскорпи.
Сампса пояснил ей, что в то время он путешествовал по северу страны и покупал старинную кухонную утварь, а у госпожи Мойсандер был отпуск, и она уехала в Испанию. Поэтому магазин был закрыт.
— А как остальное? Надеюсь, у вас не слишком много замечаний? — осторожно поинтересовался Сампса.
— Полагаю, вы и сами прекрасно знаете все свои нарушения, — сухо ответила инспектор и повесила трубку.
Она вернулась к столу и продолжила работать.
«Какой-то странный хозяин. Такое впечатление, что он вообще не в курсе дела», — подумала она и резко спросила:
— Эй, послушайте. Если человек, с которым я сейчас разговаривала по телефону, — хозяин Ронкайнен, то кто же вы?
— Я — Рутья, сын Бога грома. Дело в том, что я спустился в Финляндию с финских небес, и мы с Сампсой Ронкайненом обменялись телами. Так что Сампса сейчас сидит в Пентеле в обличье бога, а я занимаюсь его делами здесь. Вроде как разделение труда. Мы решили, что…
— Замолчите, пожалуйста! Налоговая проверка — сложное дело и требует тишины!
Когда в Пентеле зазвонил телефон, полуодетая Анелма сидела на веранде и пила кофе. В библиотеке на втором этаже окно осталось открытым, уезжая в Хельсинки, Сампса забыл его закрыть. «Дурень», — подумала Анелма о брате. Она как раз дожевывала сдобную булку, когда кто-то ответил на телефонный звонок. Анелма навострила слух. Ей показалось, что это голос Сампсы, только более низкий и глубокий. Анелма похолодела. В этом доме вообще происходит что-то неладное. Теперь вот в пустой библиотеке кто-то разговаривает по телефону…
Разговор закончился. Анелма побежала в новую часть дома, где в гостиной на диване дремал «брат» Сиркки. Растолкав парня, она отправила его на исследование дома. Она утверждала, будто кто-то есть на старой половине дома, и она своими ушами слышала, как этот «кто-то» разговаривал по телефону.
Рами совершенно не хотелось просыпаться от сладкой утренней дремоты и тащиться на старую половину, но Анелма была неумолима. Она дала ему ключи от дверей и отправила на расследование.
И правильно. Дверь была на замке. Парень повернул ключ и вошел на старую половину.
Рами постепенно передался мандраж Анелмы. Ему было страшно идти и осматривать дом, в котором, возможно, кто-то был.
Он быстро обошел комнаты первого этажа, они оказались пустыми. Затем Рами остановился перед лестницей, ведущей на второй этаж. Ему не хотелось подниматься наверх. Может, вернуться и сказать, что там никого нет? В конце концов, даже если наверху и завелся кто-то, какое ему, Рами, до этого дело?
Сампса слышал, как кто-то ходит по первому этажу. Он осторожно выглянул из двери библиотеки. Внизу у лестницы, глядя прямо на него, стоял «брат» Сиркки. Сампса сообразил, что Рами никак не мог его узнать, потому что он в облике Рутьи. Сделав шаг назад, Сампса плотно прикрыл за собой дверь. Не было ни малейшего сомнения, что Рами разглядел человека в медвежьей шкуре. Ох, и что же теперь будет?!
Увидев в дверях библиотеки здорового незнакомого мужчину в шкуре, Рами ужасно испугался. От страха у него отнялись руки и ноги, он не мог даже пошевелиться, лишь чувствуя, как по телу струится холодный пот. Только когда за лохматым существом закрылась дверь, Рами выскочил из дома, забежал в спальню на новой половине и забился под одеяло. Он не мог поверить в увиденное, но и совсем не верить своим глазам тоже не мог.
Женщины перешептывались, путаясь в предположениях, кого мог увидеть Рами? И почему так испугался, что даже не вошел внутрь?
Успокоившись, Рами появился перед женщинами и сообщил, что в старой части дома завелось привидение. Что теперь там живет лохматое существо и что завтра первым же автобусом он уезжает в Хельсинки. И вообще, он не из тех людей, которые живут в одном доме с привидениями.
— Ты не бросишь нас здесь одних! — твердо сказала Анелма и, забрав у Рами ботинки, спрятала их в чулан, ключ от которого положила в свою сумочку.
Рами понял, что ему не удастся сбежать из «Ронкайла», ведь не может же он уехать в столицу босиком!
А в Хельсинки Рутья пытался втолковать налоговому инспектору Суваскорпи, что он никакой не человек, а самый настоящий бог.
Госпожа Суваскорпи в историю не поверила, но и удивления не высказала.
— Знаете, я занимаюсь этой работой уже более десяти лет, с тех пор как умер муж. Каких только историй не наслушалась, но лучше этой не было! Но можете не сомневаться, все равно я вам устрою налоговую проверку по полной программе, не важно, человек вы или бог!..
На это Рутья ответил, что он помнит мужа госпожи Суваскорпи:
— Ваш супруг был крупным мужчиной с большим крючковатым носом. На спине между лопатками продолговатое родимое пятно. Вставная челюсть. Припадал на левую ногу. Так?
Инспекторша признала, что приметы совпадают. Только не очень понятно, к чему клонит господин Ронкайнен.
— Видите ли, в тот день, когда умер ваш муж, я случайно спустился по делам в Преисподнюю. Там всегда толпится народ, но господин Суваскорпи мне запомнился. Кажется, его звали Оскар?
И Рутья рассказал Суваскорпи, что, попав в Хорну, Оскар спустился по всем кипящим порогам в пиджаке и галстуке, не выпуская из рук портфеля. Прибыв в Преисподнюю, он поднял ужасный шум, требуя, чтобы его немедленно вернули на небеса. Так частенько случается, в Преисподней многие скандалят… Но Суваскорпи заявил, что он судья и знает законы. Крючкотвор обосновал свое требование тем, что нельзя отнимать заработанные привилегии без уважительной причины. А то, что он внезапно умер от сердечного приступа, таковой считаться не может. Суваскорпи требовал обеспечить ему на небесах такое же жилье, как было у него в Финляндии. Настаивал на корректном обращении и полагал, что на новом месте его уровень жизни должен быть не ниже прежнего. Кроме того, хотел получить молодую и красивую жену, такую же, как была на земле.
