Andrew Лебедев - ТВари
– Как же мне его? Прямо на себя повалить, что ли? — наивно округлив глаза, спросила Натаха.
– Не испорти, здесь грубостью не возьмешь, не тот случай, здесь лаской и тонким соблазном, — задумчиво поглядев в камеру, говорил Джон. — Сперва, как приедут, мы в гостиной посидим, поговорим там о делах, а вы с Розой вроде горничных, вроде официанток прислуживать будете, виски, кофе, коньяк, пепельницы и все такое прочее. А потом я им предложу пройти в сад, на горочку для мини гольфа клюшками помахать, ну и перед этим переодеться в комнатах, скинуть пиджаки. А комнаты им вы с Розой покажете, каждому свою. Тут ты и должна проявить максимум талантов. Должна сделать свой блиц. Поняла?
Натаха понять-то поняла, но при всем желании обойтись в этом древнем искусстве обольщения одним лишь волевым порывом было явно недостаточно.
– Может, Ира с Лелей? — спросил Борис.
– Нет, Ира с Лелей еще хуже, — сказал Джон, — они с охранниками Махновского будут сидеть, телевизор смотреть.
Решили, что Роза позанимается с Натахой, покажет, поучит. Поднялись на второй этаж в спальные комнаты, чтобы сразу в реальной обстановке учиться.
– Тебе надо внезапно и натурально обнажиться, понимаешь? — спросила Роза, показывая, как может порваться специально заранее надорванная бретелька. — У тебя грудь большая, вон, больше моей, так и соблазни его грудью, мужики любят формы.
Натаха трижды показала в камеру, как она будет распахивать перед Махновским свою блузку с черным под ней лифчиком.
– Ничего, сойдет, — кивал Джон.
– А потом, а потом тебе надо обязательно прикоснуться к нему, тоже невзначай, и извиниться, чтобы он не подумал, что ты специально, а если и подумал бы, то усомнился, что не наверняка специально.
Натаха потренировалась. Сделала раз наклон, два наклон.
– Ты делай вид, как будто ты суетишься, прибираешься, будто рассыпала что-то здесь, ну и как положено горничной, наводишь порядок, поняла? А он здесь, ты вокруг него суетишься и цепляешь его своей грудью, прикасаешься. Мужчина и спиной почувствует, когда к нему девушка грудью прижимается.
– А потом? — спросила Натаха.
А потом разыграй смущение, смутишься — еще обнажись, разыграй невинность, но при этом ты должна быть очарована высоким статусом гостя, типа тебе так приятно, что такой знаменитый человек с тобой в этой комнате, а ты хоть девушка честная и застенчивая, но так млеешь от славы, исходящей от него, что теряешь голову… Поняла? Мужчинам нравится такой театр, они в него верят.
Пару раз Натаха проиграла сцену перед Джоном и Розой. Роль высокопоставленного клиента при этом играл Борис.
– Ничего, вполне достоверно, — кивал Джон.
– Если он мужчина, то должен соблазниться, — с апломбом заявила Роза.
ГЛАВА 2
Король рейтинг
Революционное шоу вызрело-таки в дюрыгинской голове.
Идея с Делакруа и Парижской коммуной отмелась. Ведущей у него будет простушка.
Пастушка-простушка.
Этакая Элиза Дулитл.
Он шел от того, что у него не будет породистой Ирмы Вальберс.
И сперва просто хотел сыграть на контрасте.
Его элитарное гламурное шоу с королями и королевами бизнеса, с президентами компаний и известными политиками будет вести простушка.
Разве это не ход?
В этом будет фишка совершенно нового стиля.
Этакий неожиданный вкус необычного коктейля, где эффект совкусия достигается видимой несовместимостью компонентов.
Дюрыгин принял решение и начал договариваться с директором программ «Москва-сити FM».
Программного директора — Лешу Ксютова — Дюрыгин знал лично.
Делали с ним вместе несколько совместных проектов.
В жюри каких-то идиотских конкурсов вместе сидели, да еще, как-то давно, ездили с ним в Канны на фестиваль.
Отношения между ними вполне приятельские, и Дюрыгин надеялся на то, что Агаша поработает у Ксютова в его радиоэфире и накрутит себе первичную популярность.
Дюрыгин отловил Лешу во второй аэсбэшке.
В офисе «Москва-сити FM» у программного директора практически не было кабинета. Только рабочий стол с компьютером в соседней с «эфиркой» комнате, отделенной от студии стеной с большим звуконепроницаемым окном.
Программный сидел возле компьютера, набитого форматной музыкой его радиостанции, и глядел в окно на своего дискжокея, рядом мигала всеми своими лампочками пиковых индикаторов эфирная стойка фильтров и усилителей.
Собственно, это функциональная подсобка, а не кабинет. И дискжокеи, и продюсеры бродячих голодных музыкантов, все кому не лень заходят сюда и роются в длинных стеллажах CD, пользуются и часто не возвращают любимые Лешины раритеты.
– Слушай, давай пойдем где-нибудь перетрем, здесь у тебя не поговоришь, — предложил Леше Дюрыгин, выразительно кося глаз на пасшегося возле длинного стеллажа с дисками длинноволосого, аля хардрок семидесятых, парня.
– Только недалеко, — поставил свое условие Леша, — у меня через сорок минут собрание, разбор полетов и ошибок, у нас прямой эфир, сам понимаешь.
– Понимаю, — кивнул Дюрыгин, — разбираете, кто на вчерашнем эфире в микрофон «…твою мать» сказал.
– Типа того, — кивнул Ксютов, — но бывает и хуже.
– Это когда проплаченную спонсором песню диджей забыл поставить в жесткую ротацию, — хмыкнул Дюрыгин.
– Все-то ты знаешь, — покачал головой Ксютов, — с тобой даже как-то и неинтересно.
Вышли из офиса, направились по коридору к лифтам.
– Я все удивляюсь, Лешка, — размышлял вслух Дюрыгин, — кабинета у тебя практически нет, где же ты взятки от всех этих директоров и раскрутчиков берешь? От спонсоров этих Наташ Краснопуповых, Вов Дилановых и прочих полуголых сисястых ансамблей за то, чтоб поставить их в жесткую ротацию?
– Я взяток не беру, это все знают, — серьезным тоном сказал Ксютов.
– Да я так, пошутил, это же общеизвестный факт, что ты взяток не берешь, — хлопнув Ксютова по плечу, примирительно сказал Дюрыгин. — Надеюсь, ты и с меня взятки не попросишь за мою протеже.
– За какую протеже? — оживился Ксютов. — У тебя появилась певичка? У нее есть хит?
– Нет, не певичка, у меня лучше, — заговорщицки улыбаясь, сказал Дюрыгин, — у меня отлетная дискжокейша для тебя есть.
– Да? — удивился Ксютов. — Откуда и зачем?
Они спустились на лифте на четвертый этаж и прошли в кафетерий.
– Ну, что у тебя за жокейка? — спросил Ксютов, когда они уселись за дальним столиком.
– Понимаешь, я ее готовлю себе на новое шоу, она очень способная, живая, непосредственная, оригинальная…
– Стоп, — прервал Дюрыгина Ксютов. — Она на эфире когда нибудь работала?
– Нет, но она очень артистичная и способная, все на лету схватывает. Музыкальную школу окончила… В Твери.
– Но ты же знаешь, у нас на нашем радио дискжокей работает в одно лицо без звукорежиссера и сам за пультом микширует звук, а это значит, что ее, твою протеже, надо полгода готовить на эфирного звукорежиссера, учить ее пульту и микшированию, возиться с ней, а для чего — чтобы раскрутить ее к твоему шоу? — усомнился Ксютов.
– А ты ее поставь в пару с кем-нибудь, а хоть бы и с Сережей Мирским на утренний эфир, — предложил Дюрыгин. — Мирский будет звук микшировать, программу вести, а моя Агаша как гость на эфире… А?
– Нуууу… — нахмурился Ксютов. — У Мирского ведь и свое самолюбие есть, он не захочет программу с кем-то делить.
– А Ирма Вальберс у него была на нескольких эфирах? — возразил Дюрыгин.
– Ну, сравнил жопу с пальцем! — воскликнул Ксютов. — Ирма сама по себе звезда, с ней и Мирскому не западло на эфире побыть, неизвестно кто кого еще раскручивает в этой паре, а твоя эта, как ее? Агаша? Кто ее знает? Она же не Ирма Вальберс! С ней Сережа еще и не захочет эфиром делиться.
– А ты заставить не можешь, как программный директор?
– Могу, но пока не вижу резона зачем.
– А если денег дать? — улыбнулся Дюрыгин.
– Ты же знаешь, я не беру, все мои действия только на благо рейтинга станции.
– Знаю, поэтому и уважаю.
– Льстец, — укоризненно покачав головой, сказал Леша. — Ладно, приводи свою протежейку, погляжу я на нее, да, может, и правда поставлю с Мирским.
– Правильное решение, — похвалил Дюрыгин.
– Ты не думай, что меня так легко уговорить, — назидательно заметил Ксютов, — я соглашаюсь чисто из прагматически корпоративных соображений.
– Типа я тебе, а ты потом мне, и наоборот?
– Правильно, — кивнул Ксютов, вытирая салфеткой рот, — я сейчас сделаю тебе, а ты потом сделаешь мне.
* * *Агаша пришла на «Москва-сити FM» как раз на еженедельную сходку всех дискжокеев. Программный директор проводил разбор полетов.
