Илья Зданевич - Собрание сочинений в пяти томах. 1. Парижачьи
— Не верю ни одному вашему слову. Ни вашей беседе со щеголем, ни тому, что вы ему приписываете. Хотите теперь переложить на него вину, как вы только свалили на мужа. Клеветник. Только заключаю из ваших слов, что есть что-то между вами и щеголем, чего вам не удалось утаить. Ну так что же? После домой. Беседа гостя начинала походить на попугая, повторяя одно и то же и не двигаясь с места. Переливанье из пустого в порожнее. Бессилие. Беспомощность. Полюс где нет движения. Что еще? И какой северный или южный. Кто прав, кто виноват? Отчего и оттого? Если что то возьмет между лицедеем и щеголем. Щеголь, но разве он непогрешим. Клевещет ли лицедей. Но и лицедей ведь не папа.
Она повернулась опять к собеседнику. Поглядела она на него. Лицо того постарело и вытянулось. Не страдает ли он также как и она. Она обошлась презрительно с его рассказами, а может быть они были не меньше горестны, чем для нее. И лицедей совсем вытянутый, как он должен был бы если бы...
Она встала посрамленной. Ах, очевидно щеголь обманывал ее, пристрастившись к лицедею. А она то поверила лебяди. Прощайте. Лицедей спустился, провожая ее. У крыльца действительно стояла рядом с его автомобилем машина лебяди. Я не поеду в лес, добавила швея. Извинитесь за меня перед друзьями. Передайте мужу, что я дома.
Лицедей захлопнул дверцу и замахал кистью. Занял место за рулем и без шляпы с лицом покойника уехал в заросли.
12.29
Больше получаса истрачено на сочиненье этого несчастного письма. Нужно наверстывать.
С лихорадочной поспешностью стал одевать щеголь ся в женское платье, немного слишком пышное и откровенное для послеполуденного обаяния женщины.
Но как он не был увлечен этим, мысли, слова на редкость назойливые, не отставали от него. Каждая новая его удивляла и заставляла с ней соглашаться.
Кожуха он оставит для себя. Он взял с ночного столика несколько автомобильных журналов и стал пересматривать снимки, где фигурировал кожух. Какая гадость, что кроме мужа ему решила пакостить и жена. Звонок умницы застал его в разгаре умозаключений.
После двусмысленного поведения лицедея экстравагантный приезд к нему умницы был явным вызовом, но несомненно должен был осветить проблему его больше всего занимавшую. Разве попробовать отбить ее у кожуха. Сможет ли он поделать что нибудь против этого колосса, который раздавил его, и потом послать к ебаной матери?
Во всяком случае решил быть как можно оборонительным, провести к нему умницу немедля как приедет без доклада. Закурил длиннейший чубук и, развалившись, ждал.
Он побежал к ней на встречу с задором и весельем, схватил ее за руки, тряс, крутился, прыгал, чуть было не расцеловал.
Умнице кажется, что она на грани обморока. Женское платье щеголя, его ловкие жесты, кокетство, назойливость выглядели нарочитым желанием осуществить в самой чудовищной форме сплетню, которую умница приехала сюда разрешать. Одеться женщиной, чтобы отбить любовницу у жены. О позор, ужас тягостному.
Ухватившись за какую-то мебель, она оперлась на нее слабей. С глазами вылупившимися от страха прохрипела: Что с вами щеголь?
— Я поражен вашей гениальной мыслью приехать ко мне и именно сейчас, сюда, в одиночестве. Я в восторге. Выйдем на балкон наслаждаться рекой и ее пароходами. Не хотите? Тогда сядем вот сюда. Болтать не стоит. Этому креслу сто одиннадцать лет. Или триста тридцать. Будем щебетать.
— Вы говорите — дурачиться, я же сегодня не так настроена. Старше Вас и требую уважения.
— Не грозите, бабушка.
— Прошу Вас молчать и слушать.
— Я вас обожаю.
— Вы сплетник, щеголь
Щеголь зато
— Я не успел сказать Вам ни слова ни о ком, ни по поводу кого, а уже бранитесь. Вы очаровательны.
— Я вам не дала права быть ветреным.
— Я чуть не сказал глупость, но я вас обожаю
— Перестаньте, говорю вам. Лучше обсудим ваше поведение.
— Что вы знаете о моем поведении, умница. Но если вы что нибудь и узнали, то оно совершенно безупречно в отношении вас.
— Не думаю. Во всяком случае вы любитель преувеличивать.
— Я ничего не преувеличиваю. Я вас действительно обожаю.
— Вы опять принимаетесь.
— Я хочу чтобы вы верили мне.
— Отлично друг, но при условии, что вы будете также верить и мне и тогда мы сможем с вами столковаться.
— Это возражение неуместно умница. Я вам и в вас всегда верил.
— Вы играете
— Ничуть. Подобно вам. Я убежден, что вы сюда прибыли для игры.
— Не для игры, вы правы. Я приезжаю, чтобы поговорить с вами о ваших кознях
— Вы гений, умница, но беспочвенный и неплодородный. Я еще никому ничего не говорил. И если вы приехали предупредить возможные разговоры, то это пророчество
— Да, я прихожу сюда, чтобы предупредить возможные разговоры. По этому поводу мы с вами согласны
— Мы достигнем соглашения и по другим, но мне хочется именно возможных разговоров, так как они больше подходят нам, чем разговоры невозможные.
— Вот именно поэтому я и прошу вас не возвращаться к ахинее.
— Но в вашем присутствии я могу говорить только глупости, так как вы мне их не позволяете делать, без вас же я могу делать глупости, но не говорю их.
— Но у вас и без меня деланье глупостей выражается в разговорах
— По прежнему настаиваете, что я сплетник
— Конечно
— Но, серьезно, с чего вы взяли?
— Мне приятно слышать, что вы становитесь способным говорить серьезно.
— Я не говорю серьезно, я только спрашиваю серьезно.
— Я же могу вам серьезно ответить.
— Что вы это высосали
— Глупо и грубо
— Критикуете не ошибаясь
— Вы наглы сегодня непомерно
— Это оттого, что я обожаю вас
Умница видит что этим путем ни к чему не придет, поэтому она спрашивает:
— Вы говорите это кому нибудь, кроме меня
— Это ведь для вас безразлично
— Нет, это мне было бы неприятно
— Постараюсь вас не огорчать
— Это меня не огорчает, но мне это неприятно
— Постараюсь не причинять вам неприятности
— В будущем
— Разумеется
— А в прошлом
— Вы ищете подтверждение вашего взгляда, что я сплетник
— Вы догадливы
— Скорее внимателен
— Вот и отлично, ваша манера теперь мне нравится.
— Я целюсь понравиться вам не только манерой говорить
— Но никак не манерой поступать
— Вы значит убеждены, что в прошлом я вам чинил неприятности
— Хочу знать да или нет
— Вам отвечу при условии взаимности
— Пожалуйста
— Не причинил вам неприятностей, если и вы мне не причинили
— Не понимаю, щеголь. Перестаньте кривляться
— Вы сердитесь, вы проигрываете от этого
— А разве мы играем
— О нет, мы не играем больше, но вы проигрываете значит вам это не к лицу
— Ах, да
— Не кривляюсь и не играю больше. Я вам предлагал щебетать, вы не захотели. Но ведь вы вздумали приехать сюда. В поисках чего?
— Истины
— Ну что вы говорите, разве ее пристало отыскивать здесь
— Она мне нужна, я ее требую
— Но я же не дно, я высший свет
— Фанфаронство. Вы отлично можете сказать то, что я требую
— На началах взаимности.
— Вы с ума сошли. Взаимность?
— Конечно, умница
— Вы больны или пьяны, щеголь
— Нет, это вам кажется потому, что вы меня не поняли. Я говорил о взаимности в ответах. Я хочу, чтобы и вы мне указали правду.
Умница откидывается в кресло. Щеголь преобразился так скоро, что видимо опасность не велика. Но кто его знает, добрый он или злой. Теперь не попробует ли мстить в будущем. Сдавшись неожиданно оборачивается. Жалко щеголь, что вы слово взаимность взяли не с тем смыслом, каким я поняла. Возьмите мою руку, щеголь. И протянула ему руки вниз ладонями.
Движение настолько неожиданное, что пойманный щеголь затрепетал. Но опомнился и взял ее руки в свои. Вопросительно
— Заслужил ли я их, умница?
Положение было щекотливым и обоюдоострым с ее стороны — прием, чтобы развязать себе эти руки в отношениях с кожухом или еще с кем нибудь другим. И не хочет ли она, женщина, связать этим его.
— Недостоин их умница.
Щеголь посмотрел на нее неземными глазами. Эта Марфа хлопочущая, прозаическая, дерзновенной связи с кожухом, почему она, вслед за лицедеем точно сговорившись с мужем, гнала туман на их девственные высоты. Какие права у них запрещать нам, до нас, резвиться на лужайках небесных и реять. Но он не мог бороться, безрукий, но крылатый, освободиться, он мог просить.
Право, так лучше, я не думала что. Я думала... Молчит. Река за окошком больше нечем занимать ее внимание. Она в тупике, тупик есть тупик, из которого она не может выбраться, и найти из него выход оказывается невозможно. С каких пор жизнь такая сложная и трудная.
