Юрий Горюнов - Прощание колдуна
— А если не почувствую или дела?
— Если не почувствуешь, значит вопрос закрыт. А что касается дел, то никуда они не денутся. Может он и меня примет, я бы съездил.
— Ты серьезно?
— Нет, шучу. Конечно, серьезно. Я не собираюсь выпытывать у него знания и прочее. Мы не пацаны, и уже задумываемся не только о делах насущных, а и о том, что вокруг нас. Разве не так?
— Да, мы уже не хлебом единым сыты.
— Поэтому общение — это духовная пища и важна не менее чем обычная.
— Если поеду, то обязательно поговорю. Только ты Ксении, даже не намекай, что знаешь о ее деде.
— Само собой, иначе она, даже если подойдет мне, сама откажется.
— Наверное, ты прав. Значит, ты считаешь, что со временем надо продолжить отношения.
— Уверен. Не отказывайся от того, что тебе скрыто предложено. Не каждому дается такой шанс.
— А мне ничего и не предлагали.
— Это ты так думаешь. Мы не знаем продолжения, а неизвестность очень опасна, но притягивает, иначе никакого развития человека не было бы.
— Разумно. Неизвестность притягивает. Что не знаем, к тому и идем.
— Примерно так.
На этом мы закончили обсуждать данную тему, и перешли на обычные разговоры о делах, о женщинах, а затем поехали по домам. Сначала на машине Павла завезли меня. Дома я посмотрел на часы, они показывали половину одиннадцатого. Я принял душ и выпил таблетку аспирина, чтобы утром чувствовать себя, как ничего и не пил, и лег спать.
17
Прошло около месяца, с тех пор, как я вернулся. Наступил октябрь с его непредсказуемой погодой, которая чередовалась так, как ей хотелось. Могли идти дожди, а могло светить солнце, радуя окружающий мир. Ночью начинало подмораживать. Листья на деревьях уже опали, и дворники собирали их в кучи, чтобы не разлетались, но ветер делал свое дело, разнося их по улице, не давая забыть об ушедшем лете.
Я полностью погрузился в работу и домой приходил поздно. Это была обычная жизнь трудоголика, при том одинокого. Что было мне делать дома? Я чувствовал себя лучше среди людей. Я пытался себя занять, уходя от личного, да и было ли оно у меня. Разговор с Павлом в первое время не выходил из головы, и было ощущение ожидания, что я почувствую потребность, как он выразился, поехать, но я ничего не чувствовал, и мысли за не имением поддержки, потихоньку отступали. На их место пришли обычные житейские, чему я был несказанно рад. Зачем занимать себя тем, чего не знаешь. Это же самоедство, словно сам себя выедаешь изнутри, копошишься, раскладываешь, анализируешь, а в действительности просто фантазируешь. Сидеть и фантазировать бывает приятно, но и фантазии стали иссякать. Я был обычный реалист и не знаю, к счастью или, к сожалению, но больше радовался реальным результатам, чем фантазиям.
Я порадовался, когда недели через две, после встречи с Павлом, мне позвонила Ксения и сообщила, что Павел берет ее на работу. Голос был радостный довольный. Еще бы, та обстановка и те условия работы, что были у Павла в клинике, были далеко впереди, по сравнению с тем, где она работала, что иных эмоций я и не ждал.
— Юра, я тебе очень благодарна. Если бы ты был сейчас рядом, я бы тебя расцеловала.
— Это лишнее. Прибереги пыл для своего избранника. Кстати, а как он к этому отнесся?
— Порадовался за меня, он понимает, что такое работать в клинике доктора Сергеева. А когда узнал, как я туда попала, ну почему меня пригласили, чуть изменился. Мне кажется, он меня ревнует к тебе.
— Главное, ты знаешь, что повода нет, а остальное успокоится. Все пройдет.
— Конечно. Я не собираюсь ничего ему рассказывать и оправдываться. Я-то знаю, что ничего не было, — и она искусственно вздохнула, — так что пусть верит, тому, что скажу, хотя попасть в ту клинику не просто.
— Как видишь и не сложно. Я рад за тебя. Все будет хорошо. Удачи.
Так я узнал, что Павел взял Кению на работу. С тех пор я не слышал ее, да и не было необходимости, у нее своя жизнь, я в нее не вписывался, и не хотел.
Иногда, вечерами, я вспоминал Риту, как мы сидели вдвоем вечерами дома, что-то обсуждали, порой молчали, но нам было уютно. Я так до конца и не понимал ее решения, вернее не сумел почувствовать, а удерживать не хотел. Она взрослый человек и сама принимает решения. Если она так решила, значит так нужно ей. Мне это точно не было нужно. Хотя, как сказал колдун, не бывает случайностей. А в этом есть смысл. Если бы Рита не ушла, то я точно не поехал бы в тот город, а значит и не встретил колдуна. Сложно все. Разуму не подвластно, чтобы принять, что цепочка свершившихся событий кем-то заложена в мою жизненную программу, хотя он дал понять, что выбор был. Если бы я попытался удержать Риту, то все было бы по-другому. Значит, как обычно мы в своей жизни регулярно стоим перед выбором, и в тот момент я сделал свой выбор. Почему именно такой, я не мог объяснить себе. Мы часто делаем выбор по разуму, а не по чувствам. Если бы люди всегда руководствовались разумом, то, наверное, жизнь была бы скучна и однообразна, как сейчас у меня. Эмоции, чувства приносят в нее некоторую бесшабашность, которая и раскрашивает жизнь. Это дает нам возможность переживать, радоваться. Но что теперь об этом думать. Я имею то, что имею. Я не считал себя одиноким, как иногда думал. Не любил это слово. Я жил среди людей, общался, а то, что порой был дома один наедине со своими мыслями, так это не плохо. Одиночество это когда один и физически и в мыслях. У меня не было одиночества.
В один из дней позвонила мама, что тетя Катя приезжает в пятницу днем. У меня был очень плотный график, и я передал, что пришлю машину, чтобы ее встретили, а вечером заеду. Так все и было. Я приехал к родителям, тетя Катя меня обняла, расцеловала:
— Здравствуй, дорогой.
— Я и не ждал, что ты приедешь.
— А вот надумала. Скучно что-то совсем стало, и решилась.
Мы просидели весь вечер, я предложил ей показать город, тем более что назавтра была суббота, и я был свободен. Родители поддержали меня. На другой день я забрал их всех и возил по городу. На предложение пообедать в ресторане, оказались.
— Ты посмотри на себя и на нас. И как мы будем смотреться в тех местах, где ты бываешь? Приперлись старые. Ни вилку, ни нож, по нормальному держать не умеем. Нет. Мы без ресторана обойдемся.
— Тогда поехали ко мне — решительно заявил я.
На это они согласились. Тетя Катя ходила по моей квартире и восклицала:
— Хоромы. Молодец, всего сам добился. Только вот не хватает кой чего в доме.
— Это чего же? — удивился я.
— Женской руки, Юра, женской руки. Все хорошо, чисто, но вот женская рука не чувствуется.
— Ко мне приходят убираться. И приходит женщина.
— Это не то, она чужая. Пришла, навела порядок и ушла, а надо, чтобы своя.
— Так, где же ее взять, свою.
Отец с матерью слушали наш разговор, не встревая. Мы с ними уже прошли эту тему разговоров.
— Неужели так мало женщин вокруг? Я думаю, многие согласились бы.
— Ясное дело. Вопрос в другом. Согласен ли я.
— Что, так никого и не приглядел? Может, не туда смотришь?
— Может и не туда, но пока так, как есть.
— Смотри, останешься один.
— Ну, уж нет. Вот еще чуть подожду и решусь.
— А Ксению, видел?
Я уловил взгляды родителей.
— Ксения, это женщина, которая была в гостях у деда по соседству с тетей Катей, — пояснил я им, — мы вместе прилетели. Нет, не видел, — обратился я к тете Кате, — пару раз разговаривали по телефону. Я помог ей устроится на новую работу, и на сколько, понимаю, она собирается замуж.
— Ну, вот увели. Из-под носа увели. Красивая, умная, хозяйственная. Что тебе еще надо?
— Наверное, чувства.
— Э, милок. Чувства можно ждать всю жизнь, а они могут прийти, если уже живешь вместе. Но тебе виднее.
После выходных я тетю Катю не видел. В будни днем было некогда, а вечерами возвращался поздно. Вскоре она уехала.
Возвращаясь вечерами домой, когда уже стемнело, я смотрел на мелькающий свет фонарей и витрин. Вечер наполнялся иллюминацией. И вот в следующую пятницу, мне была уготована еще одна встреча. Я решил вечером зайти в магазин и, проходя по улице, столкнулся с Ксенией. Она шла мне навстречу с мужчиной. Видимо она раньше увидела меня, потому, как возникла передо мной неожиданно, улыбаясь и загораживая дорогу.
— Привет. Вот так встреча. Город большой, а все же встретились. Познакомьтесь. Это Евгений, а это Юра, мой добрый волшебник.
Мы пожали руки:
— К сожалению, я не волшебник и уж точно не добрый.
— Это почему?
— Быть добрым и возглавлять компанию, вещи несовместимые. Всегда будут не довольные.
— Не скромничай. А ты здесь, какими судьбами? Ходишь по улице?
— Почему нет?
— Я думаю, ты обычно ездишь на машине и редко ступаешь на асфальт, где ходят простые жители.
— Обычно так и есть, но я живу не на Олимпе и ничто человеческое мне не чуждо. В магазин иду.
