Александр Гриценко - Сон о Ховринской больнице. Иллюзорный мир Бреда Волкера
Рутинным потоком участники клуба записывались на прослушивание. Бред внес в список свою группу и обнаружил, что стал пятидесятым желающим прикоснуться к признанию. Он с грустью подумал, что очередь дойдет до него почти через пять лет, если к тому времени ничего не изменится.
Форма здания напоминала бублик: оно было круглое, с дыркой внутри. Посередине располагалась вместительная площадка для выступлений. Летом высокие стеклянные потолки раздвигались, а зимой сквозь них было видно бесконечное небо. По бокам находились студия, бары, комнаты отдыха.
Внутри царил полумрак, надрезанный тонкими пластинками прожекторов. Выступала начинающая группа Бадро, демонстрируя, чего добилась за короткое время. Хлюпающий гам пьяной публики собирал отрывки фраз, надрывный свист, пустые хлопки.
Громогласная Лиза, рывком кинувшаяся на шею, оставила сырой отпечаток помады на щеке Бреда. Умение нейтрализовать мужское горло цепкими объятиями являлось частью ритуального поведения клубной тусовки. Бред не знал, кому он действительно симпатичен, а кто вешается на него по привычке. Лиз захватила Джима, парализовав намек на сопротивление. Бред невзначай заметил, как Мэди не сводила с них глаз. Шустрая чувиха ловко оттягивала жертву в затемненный угол, сопровождая свой акт крикливым смехом.
Холодный стакан виски любезно сопровождал Бреда по пути к наслаждению концертом. Ребята из группы умели расшевелить публику. Он сам не заметил, как начал подпевать известным песням.
— Привет, Бред! Как тебе новенькие?
— Здорово, отлично! А тебе?
— Полный улет! Покурим?
— Нет, спасибо.
— Ну ты что, пошли!
— Не курю.
— Хватит жаться! Ты за нас или против нас?
— Ладно, давай покурим.
Бред редко курил, но пачку всегда держал при себе. Он достал две сигареты. Пьяный парнишка считал Бреда другом и старался с ним проводить все время в «ББ». Подошли три девушки, среди которых была Энн, доставшая пригласительный в рок-клуб для группы Naked Manhattan. Она презрительно посмотрела на Бреда и демонстративно прижалась к стоявшему рядом юноше. Глядя на нее, Бред думал: «Красивая, чертовка!» Энн, пожалуй, самая симпатичная из всех, с кем он встречался. Ветреная девчонка вымотала ему все нервы, но, несмотря ни на что, было приятно ее видеть.
Люди мельтешили, проходя туда-сюда. Они здоровались друг с другом, но все жесты были пропитаны притворством и завистью. Девушки, обнимая одного, через плечо улыбались другому. Парни давали клятву дружбы, а спустя минуту бросали своего товарища, соглашаясь на более привлекательное предложение.
Откройте окна, ведь это нестерпимо!
Здесь духота, здесь полно грима.
Мы все в притворстве утонули,
Как плохие актеры на сцене уснули.
Завяли цветы от наших слов,
Лишенных приличия и всяких основ.
Мы лжем, как жена — изменнику мужу,
Упали лицом в дождливую лужу.
Прогнили все доски на крышах домов.
Мы — как прилив к морю песков,
То восхищаемся, то восхищаем,
То как камень с горы друг друга кидаем.
Что ж делаем, мы друзья или просто?..
Не нужно ломать своих же так жестко.
Пусть будет не душно в наших квартирах
И морей на песок больше приливов.
Обстановка навеяла мысли о том, как странно устроен человек: с теми, кто нравится внешне, не найти общего языка, другие не привлекают сексуально, с третьими нет общих интересов — и этот перечень можно продолжать до бесконечности. Кто же среди многих друг, и есть ли он вообще? Чокнутая пляска мыслей перемешалась со спиртным, Бред не заметил, как начал рассуждать вслух. Наперехват собственным словам он собрался и вышел вон.
Нетерпимая погода освежила затхлую голову. Бред немного постоял на улице, сбрасывая силки алкоголя. Когда скулы свело от холода, парень сел в машину, завел мотор и медленно поехал в сторону дома.
«ДАЙНЕР» СЕМНАДЦАТОГО ФЕВРАЛЯ
СПОР
Костюм модного фасона идеально сидел на симпатичном молодом человеке. Пиджак и брюки в тонкую белую полоску на темно-синей ткани напоминали о дороговизне известного бренда. Голубой галстук прижимал к горлу светлую шифоновую рубашку. Маленький кожаный портфельчик казался продолжением руки бизнесмена.
Вычурной походкой, теснясь между занятыми столиками, очередной посетитель «Дайнера» двинулся к единственному свободному месту в кругу компании своих знакомых. Выступала его любимая группа Naked Manhattan.
Деловой мужчина аккуратно пристроил элегантный пиджак на деревянной спинке стула. Спустя несколько минут холодный виски обжигал его уставшее тело. Каждый глоток скользил по горлу, добираясь до забытой за работой души. Спиртной напиток разжигал в ней погасшие угли, стремясь за короткий вечер восполнить запас утерянного позитива. Несмотря на вечную усталость, шутки сами катились из уст городского ухажера. Голова делала широкие повороты, оглядывая женские прелести. Дамы за столом не были обделены вниманием. Он млел над ними. Уделяя внимание одной, для других он также оставался доступным. При первых звуках музыки мужчина закружил ближайшую девушку в вихре рок-н-ролла.
Группа выкладывалась на полную катушку. Вокалист пел проникновенно, взывая к самым сокровенным чувствам. Ритмы заполняли маленькое заведение, как плотный газ — воздушный шар. Еще немного экспрессии — и бар мог не выдержать напора. Под медленные композиции танцевали пары, порою познакомившиеся только этим вечером. С жаром плясали молодые мужчины и женщины, каждым движением понимая друг друга и проявляя солидарность. Кадрильная страсть отражалась в глазах сумасшедшей публики, безудержно рвавшейся в пляс. Алкоголь пропитал посетителей насквозь, делая бескомпромиссными во всем. Когда голос музыканта затихал, раздавались громкие аплодисменты, взывавшие к продолжению.
Трое друзей сидели за столиком подальше от танцующей площадки, не принимая участия в общем безумстве и лишь невольно наблюдая за ним. Задорная девушка и двое веселых парней пили пиво. Маленькие бутылки теснились в железном ведерке со льдом. Светловолосые брат и сестра болтали с кудрявым брюнетом. Он вожделенно следил за каждым движением накрашенных ресниц дайнеровской принцессы. Отделенные от общего импровизационного бунтарства, они вели остроумную беседу в своем кругу. На лицах гарцевала капля затейливости. Гарцевала капля? Это надо представить…
Фривольное поведение бизнесмена с каждой композицией становилось всё заметней. Его распущенные на сковывал полосатый костюм. Динамике пошлых движений аккомпанировали потрепанные звуки баса. Эпатажник узнал светловолосого парня и поздоровался с ним. Обратив клейкое внимание на его сестру, он добровольно приковался к экзотичному столику. Старательно красуясь, он стал потехой для девушки и раздражителем для брюнета. Упорно прокладывая себе путь к лукумным глазам, по пути он захватывал возбужденные взгляды всех остальных посетительниц «Дайнера».
В пируэте он разворачивал партнершу лицом к музыкантам, а сам подмигивал брату и сестре. Ощупывая соблазнительные формы девушки, он строил смешные рожи, добиваясь милой улыбки златокудрой музы. Заканчивался очередной сингл, и, проводя одну даму, ловелас снова оказывался напротив заветного будоражащего столика. Довольный собой, он залихватски переходил к новой зазнобе.
— Интересно, с которой из них он уедет домой? — произнесла блондинка.
— Ни с какой, я его знаю. Да и напился он уже.
— А по-моему, он очень даже пользуется популярностью… Сто пудов будет спать не один.
— Думаешь, не один? Спорим?
— Давай.
Брат с сестрой пожали друг другу руки. Темноволосый разбил.
— На что спорим?
— Мм… На ящик пива?
— Отлично!
— Как мы узнаем, с кем он спал?
— Посмотрим, с кем он выйдет из «Дайнера».
— Я тоже могу выйти с девушкой и поехать вместе на такси, просто подвезти ее домой. Так что это не доказательство! — возмутился брат.
— Ну, ты же его знаешь, вот и спросишь. Может, он поосмотрительней тебя и девушку повезет к себе!
— Вариант.
— А ты мне можешь соврать!
— Не, я честно!
— А он может тебе соврать…
Бизнесмен не переставал поражать окружающих своеобразным представлением. Музыка становилась громче, а спиртное быстрее разгоняло кровь. В прокуренном помещении раздавались подбадривающие крики ликующего народа. Каждая песня находила своего слушателя, пробираясь в сознание и меняя его. Из бизнесмена получился кутила, устроивший сегидилью. Он стал любимцем публики, которая делила свое внимание между танцором-непоседой и музыкантами.
Непроизвольный отрыв от обыденности приносил неподдельную радость заводиле. Несмотря на всеобщий кутеж, его внимание было привлечено к одному столику, наверное самому тихому во всем заведении. Изощренными трюками он добивался внимания коварной девушки. Почувствовав, что теряет контроль над ее магической улыбкой, он пустил в ход первобытный инстинкт — жаркое раздевание.
