Игорь Фролов - ТЕОРИЯ ТАНЦА
— Особь хорошая, а зона массажа — лучше не придумаешь — тазобедренный и бедро — в смысле попка и ляжка. Пианисточка, поскользнулась на гололеде, упала, теперь хромает. Отчего бы не помочь? А у меня сейчас две сразу, я уже с тремя не справлюсь.
И массажист У., соскучившийся по молодым телам, с жаром взялся за дело, попутно по телефону уговаривая начальницу как следует отлежаться. Правда, он не злоупотреблял служебным положением, как массажист Х., - может, боялся последствий в виде столкновения интересов начальницы и пациентки, а может, робел.
— Интеллигентку подсунул, — говорил он. — Вся скованная, на шутки только улыбается. Если женщина не хохочет, значит, не хочет. В смысле, в ней мало секса. И потом, у нее такие тугие трусики — и, что непонятно, уже четвертый сеанс одни и те же — коричневые с отливом, цвета мебели. Может, конечно, и каждый раз новые, но на вид все те же, — накупила, небось, семь пар одинаковых. Кстати, трусы как носки — в парах измеряются? Глухая защита, короче…
А на пятый сеанс так случилось, что массажист У. не мог явиться к назначенному ей времени. Он переживал:
— Придет, ждать будет, а там уже другие подвалят. И телефона нет.
— Но у тебя в журнале адрес есть, — сказал массажист Х. — Если недалеко, можно сходить.
Оказалось недалеко — в квартале от стационара. После работы друзья зашли в пятиэтажку, массажист У. поднялся на третий этаж. Пациентки дома не было, и он предупредил о смещении завтрашнего времени ее маму.
— А ты знаешь, — задумчиво сказал массажист Х., когда они вышли на улицу, — завтра она придет к тебе в белых трусиках.
— Почему?
— Не знаю, интуиция. Сейчас вдруг понял. Ну, если анализировать, то девушка будет подсознательно — именно подсознательно! — рассуждать так: мужчина позаботился о ней, он пришел к ней домой, он думал о ней, он, в конце концов, познакомился с ее мамой! Такой представительный и галантный, похожий на артиста Костолевского! Верь мне, она будет думать о тебе весь вечер. И вот тут ей захочется как-то тебя отблагодарить, приоткрыться навстречу. А как это можно сделать на знаковом уровне? Мне кажется, только белыми трусиками. А это уже белый флаг!
На следующий день после сеанса массажист У., выйдя из кабинки, сразу потащил массажиста Х. в курилку.
— Ты представляешь? Я как зашел в кабинку, как увидел — чуть под кушетку не упал! Она — в белых трусиках! Да еще в таких, знаешь, по-детскому типу, как на Барби — хэбэшные, чуть просторные, с кружавчиками. И там, в тени этого белого простора, когда я властным движением рук слегка раздвинул ей ноги, стала видна самая поэзия — краешек нежности с пушком! Аж сердце замерло! А когда массировал внутреннюю сторону бедра, и мой мизинец, находясь в непосредственной близости, чувствовал этот влажный жар, она так задышала! Но я даже не коснулся — поздно, блин! — и страшно, как бы Л. не узнала, — послезавтра на работу выходит… И все-таки, как ты догадался про трусики?
— Не знаю, — пожал плечами массажист Х. — Наверное, в прошлой жизни женщиной был. Помнишь тест — кем вы были в прошлой жизни? Так я был женщиной среднерусской возвышенности. То есть полной дурой. Раз тебе отдал такую пациентку.
ВАЛЫ И ОСИ
Если кто из "технарей" помнит, есть такой справочник. Как-то студент Х., плывя на экзамене по сопромату, нагло попросил у доцента Петровского:
— А можно, я в библиотеку сбегаю, "Валы и оси" принесу?
— Да я бы разрешил, — сказал доцент, — но вы такой хрупкий, боюсь, надорветесь…
Однако речь о валах и осях зашла совершенно случайно, — просто автор, полагаясь на непринужденные ассоциации, взял эти два слова в заголовок. Но, как мы помним, повествование наше идет про обработку человеческого материала давлением (совсем рядом с дипломной профессией массажиста Х. — ОМД оно и есть ОМД, вот и дед его был деревенским кузнецом, а некоторые особенно стальные спины, по мнению массажных дел мастера, явно требовали не его слабых рук, но дедовской кувалды).
Ну а если серьезно, то сегодня мы поговорим о размерах. Точнее — о диаметрах неких протяженных предметов. Если вы подумали о серебряных иглах для акупунктуры, то вы недалеки от истины. Потому что рефлексотерапевт З. наконец-то решилась прийти на массаж к Х. - пока все та же Л. была на больничном.
— Только никаких поползновений! — предупредила З., ложась на кушетку. — Помни, я — верная жена своего третьего мужа, и ты не должен сбивать меня с этого пути самурая. Давай вести отвлеченную беседу. Можешь рассказать мне про войну — кстати, у тебя на военных фотках такая противная фашистская морда! Так и кажется — попадись к нему в рыжие лапы, поставит раком, ствол в затылок — и снасилует как вьетконговку. Вот и переубеди, успокой девушку, расскажи о чем-нибудь далеком от этой кушетки…
Пока она говорила, массажист, представляя ее в позе вьетконговки, возбудился, и начал нарушать правила классического массажа. Он уже шумно дышал и все увеличивал поверхность соприкосновения своего тела с телом пациентки, — массировал не только ладонями, но уже протяжными скользящими движениями касался ее попы локтями, уже щекотал легкими пальцами бока, уже начал поглаживание от поясницы до лопаток всем шерстистым предплечьем… Тут доктор З. замолчала, подобралась как кошка перед прыжком, и вдруг, ловко кинув свою руку себе за спину, поймала запястье массажиста и, удерживая захват, ощупала его пальцами.
— Что с тобой? — удивленно спросил массажист Х.
— Фу-у… — выдохнула З. с облегчением, убирая руку обратно. — А я подумала — чем это ты меня гладишь? Такое твердое, шерстистое…
Массажист Х., замерев на секунду, вник, и, рассмеявшись, сказал:
— Ну, вообще-то размеры сопоставимы. А знаешь, кажется мне, что пришла пора самураям сразиться…
И, наклонившись, нежно укусил ее в загривок…
В это время в дверь постучали, она открылась, и мужской голос сказал:
— Доктор З., вы здесь?
Массажист Х. отпрянул, вырвав зубами волос З.
— Ай! — вскрикнула она.
— Ты здесь, я слышу, — сказал мужчина, входя в кабинет.
— Кто это? — хрипло спросила она.
— Я это, не узнаешь, что ли?
— Кто — я? Подождите за дверью, я с пациентом занимаюсь!
— Ну щас! — сказал мужчина, идя к кабинке. Штора отдернулась, и массажист с пациенткой увидели мужа доктора З.
— Богатым будешь, — сказала она, мгновенно беря себя в руки. — А я вот лечусь от бронхита.
— Ну-ну… — сказал муж, окидывая подозрительным взглядом массажиста Х., прижавшегося передней частью к краю кушетки, чтобы силой сравнять неровный профиль своего тела. — Лечи, я в коридоре подожду. Главное, чтоб ты не кашляла, радость моя…
— Первый раз со мной такое, — сказала она, лихорадочно одеваясь. — Выйди, не смотри на меня, — я тебя как папы стесняюсь… Нет, это ж надо — голос мужа родного не почуять… Ой, как я не хотела, чтобы он про массаж узнал! А все ты со своими фашистскими лапами…
***
Поскольку доктор З. по знаку — Весы, то для равновесия здесь просто необходимо рассказать о другой крайности восприятия. Частой пациенткой — то у массажиста У., то у массажиста Х. была пожилая, огромная, раздавленная собственным весом, пациентка, — позвоночник не выдерживая ее тяжести, уже отказывался обслуживать ноги, и она передвигалась на костылях. Она была такого размера в поперечнике, что массажисту Х. даже приходилось вставать на подставку, как мальчику военного времени у заводского станка, — иначе поясница пациентки была на уровне его груди, и массировать ее было просто невозможно. И вот однажды, когда он, стоя на приступке, ожесточенно пытался продавить многослойный жир и добраться до точек, используя даже локоть, налегая при этом всем своим телом на слоновий бок, она вдруг зашарила рукой, которой держалась за край кушетки, и схватила массажиста за карман халата. Он замер, отстранился и посмотрел вниз. Ее большой пухлый кулак сграбастал полхалата и мял через ткань то, что лежало в кармане.
Там лежала пластмассовая пробирка с завинчивающейся крышкой, в которой был спиртовой раствор хлоргексидина для обеззараживания рук. Пробирка была 7 сантиметров длиной и сантиметр в диаметре.
— А я думаю, — чем это вы меня таким твердым в руку тыкаете… — сказала она, отпуская. — А это что-то отдельное. Извините, обозналась…
— Обижаете, — сказал массажист Х. — Во всех смыслах.
ВРАТЬ ЛЕГКО
Чего хочет женщина? — можно ли одним словом ответить на этот вопрос? Всего! — скажете вы, и будете правы. Но мы сузим зону поиска ответа. Женщины любят, чтобы им гадали — на картах, на сгоревшей бумаге, на воске в воде, — на чем угодно. Но особенно они любят, когда им гадают по руке, поглаживая ладонь. Тут женщины могут впасть в сладкий ступор, как курица, перед которой провели черту на земле. Однако, несмотря на остекленевшие глаза, они чутко улавливают и фильтруют информацию, поступающую из уст гадателя.
