Василий Бетаки - В поисках деревянного слона. Облики Парижа
А Париж, не зная меры,
Что-то шепчет про тебя…
Итак история площади Бастилии продолжается без самой Бастилии.
По этому поводу в 1966 году историк Жак Илларэ писал: "Остаётся только пожалеть о знаменитой крепости, так бессмысленно разобранной, ибо и парижане могли иметь достопримечательность не худшую, чем лондонский Тауэр. Это был бы всемирно известный памятник истории…Но тут вам не Англия, которая "conservat omni"…
Осталась от крепости отметка на мостовой да название…
9 июня 1794 года на площадь перевезли гильотину, которая уже почти три года ездила по городу, задерживаясь по нескольку дней на каждой большой площади, чтобы все желающие могли посмотреть на казни. Тут она простояла всего три дня — это ведь был край города. За эти три дня сложили головы тут 73 "врага народа" (термин, введенный в революционный жаргон Маратом).
Стремясь скорее "отменить христианство", новые власти, зная что "свято место пусто не бывает", наспех соорудили некое подобие религии, смешав античное язычество, хоть как-то знакомое людям через модное в те годы искусство классицизма, с самыми разными осколками всевозможных верований. На площади начали срочно строить фонтан в виде гигантской статуи Изиды, у которой вода должна была течь из обеих грудей.
Почему Изида?
Как показала история, когда разрушительные тенденции овладевают обществом, то культ ли Верховного Существа, придуманный якобинцами, воскрешение ли Одина и Тора, предложенное министерством Геббельса, или смехотворные в своей серьёзности попытки крайних "патриотов" в России по следам "академика" Рыбакова оживить Перуна или Ярилу, известных в основном понаслышке, — всё годится, лишь бы внедрить свою религию, служащую своему государству.
А когда на смену революционному полухаосу пришел революционный император, то и идеология стала быстро менять форму. Был заложен на площади новый фонтан. Великая империя приняла вид гигантского слона, у которого из хобота должна была бить струя.
Наполеон писал из Мадрида в Париж: "Он должен быть великолепен и таких размеров, чтобы на башенку на спине его могли подниматься зрители". Задуман был этот фонтан-монумент в честь того, что в Париж поступила чистая и дешевая питьевая вода по новому каналу Сен-Мартен, соединившему Сену с рекой Орк.
Одновременно слон должен был напоминать, что своими победами в Африке император напоил жаждущую Францию. Однако, судя по тому, что отлить слона предполагалось из испанских пушек, он мог напомнить и о том, что не только водой напоил свою страну Наполеон.
Вместе с башенкой на спине слон должен был быть высотой в 24 м.
Деревянный покрытый гипсом макет в натуральную величину был установлен в углу площади и позабыт-позаброшен сразу после падения императора, хотя архитектор Алавуан год за годом подавал каждому правительству всё новые и новые напоминания о монументе. То слон должен был символизировать возрождённую монархию, то революционную мощь — в зависимости от того, какова была в тот момент власть.
А Виктор Гюго поселил в слоне своего Гавроша.
Сломали слона (продали на дрова за три тыс. франков) в 1847 году, накануне новой революции. Постамент же заняла та самая колонна, которая стоит в центре площади и в наши дни. Бронзовая, высотой в 52 м, она видна издалека со всех улиц, вливающихся в Бастилию. Поставил ее всё тот же неугомонный Алавуан по декрету правительства от декабря 1830 года. Декрет говорил об установке памятника всем жертвам трехдневной Июльской революции. Погибших было более 500 человек. Все они, без различия на какой стороне кто из них сражался, были захоронены вместе в двухъярусных гробницах под постаментом колонны, по обе стороны канала, протекающего под площадью.
Рядом с колонной — бронзовый лев, памятник восстанию 1830 г. На восточной стороне постамента — герб Парижа.
Когда переносили сюда прах погибших, то кроме революционеров и национальных гвардейцев под колонной захоронили еще некоторое количество покойников более солидного возраста. Дело в том, что все трупы первоначально были зарыты во рву, окружавшем Лувр. А там за несколько недель до того были закопаны выкинутые из Лувра революционерами мумии египетских фараонов, привезённые из Египта Наполеоном. Мумии ведь тоже монархи!
А после революции 1848 года там же под колонной похоронили и все 196 жертв той самой революции, которая вызвала такие надежды и такое неудовольствие Маркса.
У тех же, кто пришел к власти в Париже как в 1830, так и в 1848 г., хватило чувства простой справедливости, чтобы помнить, что все погибшие были французами.
Об этом забыли только во время "кровавой недели" с 15 по 24 мая 1871 года, когда руководство Коммуны стало планомерно уничтожать "все памятники, поставленные всякими тираниями". Вновь воскресли с обеих сторон чрезвычайные трибуналы и робеспьеровский лексикон…
Мегера. Фурия. Горгона.
Всё это, собственно, слова…
От якобинского жаргона
Пускай не пухнет голова!
(П.Антокольский)
Как в конце Восемнадцатого века рубили головы статуям всех и всяческих монархов, так Коммуна стала уничтожать колонны. По приказу комиссара комунны по культуре художника Курбэ, (нежного пейзажиста и первого значительного порногрфа в французской живописи) была сломана Вандомская колонна, — чудо литейного искусства.
Дошла очередь и до колонны на площади Бастилии. Коммунаров не смущало то, что половина людей, захороненных под колонной, — революционеры: для вождей Коммуны это был только памятник, поставленный старым режимом! По каналу была подведена баржа, начинённая порохом. Подожгли. Взрыва не вышло, но пламя взлетело метров на 50. Прокалились камни гробниц, сгорели кости революционеров, солдат и египетских фараонов, но колонна не упала и гений свободы всё летел и летел…
Тогда на холме Бют Шомон и на мосту Аустерлиц установили пушки. Стреляли целый день. Сколько парижан было убито во время этого идеологического мероприятия сказать трудно, но их уже не хоронили ни под какой колонной…
А бронзовая колонна с летящим на ее верхушке гением свободы так и стоит, напоминая, что во всех революциях люди гибнут с обеих сторон.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ЛАТИНСКИЙ КВАРТАЛ И СЕН-ЖЕРМЕН-ДЕ-ПРЕ
По местам Святой Женевьевы, Вийона и Панурга
Это — самая старая часть левого берега. Латинским кварталом она зовётся потому, что здесь с XII в. располагается Университет, в котором преподавание в средние века велось исключительно на латыни. Естественно, что на улицах, основное население которых состояло из студентов и профессоров, латинская речь звучала куда громче французской…
И поныне средневековая традиция не покинула эти улицы — тут самые лучшие лицеи (Генриха IV, Св. Людовика, Людовика Великого), немало научных учреждений и, наконец, многие факультеты различных парижских университетов. Сейчас в Париже не менее пятнадцати университетов. Давшая им всем начало Сорбонна, как университет, давно не существует. В её исторических зданиях размещаются сейчас университеты "Париж 1, 2, 3,4 и 5."
Св. Женевьева
Сердце квартала — холм (или гора) Святой Женевьевы. Тут на пороге нашей эры был укреплённый галло-римский город "верхняя Лютеция" (нижняя — остров Ситэ), но уже в средние века эта часть города стала церковной и университетской. На холме был построен монастырь — аббатство Св. Женевьевы.
Святая Женевьева — покровительница Парижа. В конце XVIII века о ней рассказывали, что она была простая пастушка, но это — легенда времён сентиментализма, когда модно было любых возможных и невозможных героев производить "из народа". На самом деле ее жизнь достаточно хорошо известна благодаря мемуарам современника-монаха.
Годы жизни "госпожи Женевьевы" 420 — 500. Она родилась в селе Нантер и была дочерью богатого крестьянина-землевладельца Сэвера. Во время нашествия гуннов (451 г.) Женевьева, тогда молодая монахиня, отказалась бежать из Парижа и вместе с несколькими другими монахами и священниками молилась несколько суток подряд о спасении города. Устыжённые её примером, многие парижане вернулись и приготовились к обороне, которую организовали монахи всех парижских монастырей под руководством Женевьевы.
