Эдуард Лимонов - Русское психо
Но вернемся к земляным белкам и собственно к предмету, ради которого я открыл рот. Я не знаю, что там сейчас на Lover’s point, но 20 лет тому назад было ясно, что земляных белок надо истребить совсем, либо переполовинить, ибо мыс находился на пути к превращению в пустыню, и уже имел вид полупустыни. Исчезала трава, лысые места разрушались эрозией, подрытые и изъеденные грызунами алоэ падали и гнили. Повсюду валялось дерьмо этих зверей, и роями вились мухи. Наступил момент, когда надо было их истреблять.
Я не знаю, как там власти Калифорнии решили эту проблему. Но я вот к чему веду. Мы все тоскуем над уменьшением (катастрофическим) русского населения планеты, и это понятно. Лидер Коммунистической Партии Российской Федерации господин Зюганов вчера заявил, что за десять лет население России уменьшилось на 15 миллионов человек — вот, дескать, результат правления Ельцина и Путина. Я, Эдуард Лимонов, первые 59 лет моей жизни горевал о сокращении поголовья русских. Как и подобает адепту российской цивилизации и ее составляющему, не надо забывать, — что я ее ведущий современный писатель — этой цивилизации. В моих практических, эгоистических интересах, для моего «эго» необходимо, чтобы русская цивилизация существовала и не превратилась в мелкую всего лишь культуру, а то и культурку, не стала бы как какая-нибудь мелкая финская культура. «Дни саами, финнов и русских» на выставке малых народов в Лос-Анджелесе. Вы представьте себе такое мероприятие, и озноб по коже идет, и становится крайне противно. Я так всегда думал. Даже совсем недавно, в написанной в Лефортово книге «Другая Россия», я предлагал установить «материнскую обязанность». Так же как «воинская обязанность» обязует мужчину отслужить в армии положенный законом срок, так и женщина, предлагал я, — обязана родить нации четверых детей в течение репродуктивного возраста с 25 до 35 лет. Вот так я предлагал.
А после 59 лет стал сомневаться. Возможно, что я сомневался чуть-чуть и ранее. За годы более или менее спокойной жизни во Франции я сумел прочесть множество умных книг на английском и французском. Я всегда умел работать и учиться. Я прочел тонны книг и среди них такие, которые редко кто читает в подлиннике. Их обыкновенно покупают, читают две страницы, перелистывают и ставят на полку. На полке такие книги выглядят солидно и свидетельствуют о разносторонних интересах, о глубокой эрудиции хозяина и его начитанности. Замечу, что мне часто приходилось читать в библиотеках давно изданные книги, которые никто никогда не перелистывал даже. И в библиотеке Следственного Изолятора КГБ я обнаружил такие книги. В них страницы еще держались вместе после обреза в типографии, так и были слеплены. Я горжусь собой, что я читаю такие трудные книги. Так вот, в издании «Пингвина» я прочитал и «Государя» Макиавелли и известную работу Мальтуса, и Адама Смита «О богатстве народов», и Локка, и еще тучу знаменитых книг. Когда я читал Мальтуса, и Никколо Макиавелли, они меня не очень поразили. В чем-то они блекли рядом с «Книгой Правителя области Шан» издания Академии Наук, ее (вершину китайской государственной мудрости) я читал еще в России. Однако содержание этих книг, их европейские формулировки осели, очевидно, где-то во мне, в глубине, и ждали своего часа, дозревали, чтобы пригодиться. Я вбирал как мешок пылесоса знания, опыт равно мерзости и прелести мира, что-то там у меня само собой в моих полушариях сравнивалось, подсчитывалось, взвешивалось.
Однажды в тюрьме на прогулке, взглянув в далекое зарешеченное небо, я вдруг подумал: «А зачем это за выживание такой ажиотаж. Шесть миллиардов существ обитает, бегает, гадит на планете. Такое количество их вовсе не необходимо. Шесть миллиардов — возмутительный избыток. Столько существ на планете — она изнемогает от них как бедный Lover’s point от земляных белок. Скажем, десять миллионов существ на всю планету было бы достаточно…
Тут я оторопел, задумался и сказал себе: «Стоп, так нельзя! Ты доказал давным-давно, в книге, написанной тобой еще в 1988-89 годах, в „Дисциплинарном санатории“ — что человек своим дурным способом существования на планете разрушает и убивает ее. Ты только не сказал в „Дисциплинарном санатории“ простой вещи — заключения, она пришла к тебе только сейчас на прогулке в тюрьме Лефортово, спустя 14 или 15 лет после написания той книги: столько людей на планете не нужно. Хорошо бы они передохли. Или же следует создать условия, чтобы они сокращались. Ты подступал к этой теме в книге „316, пункт „В“, там речь шла о близком будущем, когда уменьшение населения Земли достигнуто „цивилизованными“ государствами Соединенными Штатами Америки и Россией путем ликвидации стариков старше возраста 65 лет. Но и тогда ты не сказал последнего заключения, и в книге «316, пункт В“. Что нужно стремиться к драматическому уменьшению населения Земли. Потому что Империя была тебе дорога и это не ради людей или их жизней, а ради Империи, ради всемирных завоеваний (для всемирных завоеваний нужны множество человек, целые орды), ради Истории ты не сказал тогда последнего слова. Человечество не должно быть многочисленным.
Даже десять миллионов много. Подсчитано, что Древняя Греция с населением в несколько миллионов поставила человечеству в течение пары веков около 500 гениев. И каких гениев! Среди них политики: Перикл, Солон, Алкивиад; философы, такие как Сократ, Платон, Аристотель, Эмпедокл, Гераклит, Зенон, Диоген и десятки других великих основоположников философии, математик Архимед, скульпторы: Фидий, Пракситель; драматурги: Эсхил, Софокл, Эврипид, поэты: Гомер, Гесиод, Сафо, Эзоп; великие герои и военачальники: Леонид, Филипп, Александр Великий. Остановлюсь, хотя я не назвал и десятой части блистательных имен Греции. Следовательно Гении не рождаются в пропорции к количеству населения. Следовательно — миллиарды не обязательно необходимы. Могут быть, могут не быть…
Внутри десяти миллионов человек возможны всевозможные исторические коллизии и исторические сюжеты и может возникнуть любой необходимый контингент гениев, красавиц, преступников, диктаторов и святых. Все это может разместиться и случиться внутри десяти миллионов. Все остальные — не нужны.
Когда-то люди думали вовсю о таких вещах. Не только Мальтус, которого советская власть (да и человеколюбивый Запад) объявила человеконенавистником. Если не ошибаюсь, Монтескье писал: «Если бы для мгновенного достижения богатства необходимо было бы всего лишь нажать кнопку, чтобы убить на другом конце света никогда не увиденного тобой китайского мандарина, от которого убийством его путем нажатия кнопки, ты получишь наследство, кто не нажал бы кнопку?» Данный пример выдвигает не совсем тот же императив, но проблема та же.
Возвращаясь же к перенаселению планеты и к Lover’s point, несомненно, что толпы обывателей, живущих как растения и животные, нисколько не участвуют в исторической, интеллектуальной и культурной жизни мира, и следовательно тотально бесполезны. Количество же их переводит их бесполезность в качество — они вредны. Ранее было проще: разливался какой-нибудь Ганг и пожалуйста: сто тысяч человек гибнет и тонет в наводнении, а еще полмиллиона умирает от голода, возникшего как следствие наводнения. Сейчас государству Бангладеш помогают другие государства — высылают продукты питания, и поколения плодятся в жарком климате как волны тараканов, наплывая одна волна на другую. Мало вероятно, что кто-то из них напишет «Дневник Неудачника» или каким-то другим способом зафиксирует факт своего существования. В то же самое время, если население планеты драматически уменьшится, человечество сможет изменить свой способ существования. Тысячи поганых заводов и фабрик остановятся и зарастут травой. Очистится вода и воздух. Распадутся многие государства, угнетающие своих граждан. Станет возможно жить свободными группами людей, объединившихся по интересам. Когда на каждый континент придется по 1,5 миллиона населения — люди будут все знать друг друга.
Да, я заключенный из камеры №47 Следственного Изолятора Лефортово дошел до крамольной для националиста мысли, пришел к ней, расхаживая по пыльной прогулочной камере, — небо в решетку, что для счастья человечества необходимо, чтобы большая часть его вымерла. Об этом можно и нужно думать больше и глубже. Думайте.
Русское психо
Разумно предположить, что на поверхности Земного Шара племена помещены в определенные области не просто так, не Господь их с парашютами выбросил, этих в Лапландию, этих — на Мадагаскар. Расположение племен на планете (вне зависимости от происхождения человека) — результат взаимной всеобщей войны племен и всеобщего противоборства на десятках и сотнях фронтов. Кому-то достались хорошие срединные области между 30 и 50 градусами северной широты (известно, что именно там, в серединном, не горячем и не морозном климате созданы большинство шедевров культуры человечества), кому-то испепеляющая дурная жара экватора или северная мерзлота. В леса и болота севера племена уходили не добровольно, а под натиском врагов, спасаясь от врагов, более слабые. А в северную жуткую тундру уходили, спасаясь в свою очередь от лесных племен — слабейшие. Предположить, что Господь (или великий «Первый Взрыв») создали отдельную породу людей для каждой климатической зоны, слишком уж нахально, человекоцентрично. Безусловно, они все безжалостно теснили друг друга, толкались, воевали, пока, наконец, когда-то не утряслись в то положение, в котором и застыли. Каждый на своем пейзаже и в своем климате. И так стоят долго. Всегда. И пейзажи, и климаты сформировали каждому свое психо.
