Юрий Визбор - Альтернатива вершины Ключ
Он легко; но ясно подчеркнул слово «мы». Тут Руслан приподнялся с камня, на котором сидел, приобретя позу наездника.
– Так ты… – сказал он, – то есть мы…
– Ребята, – сказал Саша и впервые поднял глаза, посмотрев на Володю, – я чувствую себя ужасно. Я, конечно, пойду с тобой, капитан.
Тут Руслан с криком «Сашка, Сашка, гад!» вскочил и сграбастал архитектора в свои самбистские объятия. Лида тоже бросилась к ним. В итоге перевернули примус и продавили миску. Володя поправил дела с примусом и, улыбаясь, закурил.
– Это что еще за новости? – спросила Лида. Володя махнул рукой. Руслан, увидев в руках у Володи сигареты, закричал:
– Уникальный случай! Воровство на отвесной скале!
– Ну что, капитан, берешь меня обратно? – весело спросил Саша. Володя хотел оставаться серьезным, но улыбка сама распирала его лицо.
– Когда пьяный матрос, – сказал он, – приползет на корабль за минуту до отхода, никто его за это не благодарит. Но все знают, что он – настоящий матрос. Поспешим, моряки. Нас ждут.
В то время как вся команда уже бежала по морене, изможденная длинным и трудным спуском, в глубине ущелья росла, двигалась в ужасающей близости от скальных стен маленькая точка, постепенно превращаясь в вертолет. Он стал кружить у блюда старого высохшего моренного озера. Спартак и Марат глядели то в сторону вертолета, то в сторону горы, откуда спускалась команда, сгибаясь под рюкзаками. Наконец Марат не выдержал, побежал навстречу альпинистам. Добежал, бросился к Володе, хотел взять у него рюкзак. – Лэди ферст! – сказал ему Саша. Как ни странно, Марат понял и взял рюкзак у Лиды, которая торопливо поцеловала его. Пилоты не останавливали двигатели. Наскоро побросали в вертолеты рюкзаки, попрыгали сами, и вертолет тут же взлетел. Поднялась пыль. Машина нырнула в глубину ущелья и уже оттуда стала медленно набирать высоту. Сзади оставалась видимая отсюда во всей своей красе северо-западная стена вершины, известной под названием Ключ…
Бортовая машина, в кузове которой они ехали с аэродрома, едва пробилась, беспрерывно сигналя, через огромную пробку самосвалов. Район компрессорной, оказывается, был оцеплен солдатами. Машины не пропускали. Стену над компрессорной и злосчастный камень освещали два армейских прожектора. Володя спрыгнул с кузова. В центре пустого, ярко освещенного пространства, как на арене, стояли люди. Среди них Володя увидел и Юнну и Петра. Володя приветливо помахал им рукой, к нему навстречу двинулся седой человек.
– Я Сидурс, – сказал он. – Надо приступать немедленно. Видите, что делается. Дорога встала, стройка встала. Мы даже эвакуировали людей из компрессорной.
Володя посмотрел на здание компрессорной. Там, к его удивлению, горели окна и у дизелей двигалась какая-то фигура.
– Но я вижу, там работают, – сказал Володя.
Сидурс почему-то усмехнулся.
– Два комсомольца-добровольца, – ответил он. – Вы можете приступить сейчас же? Я понимаю, что вы устали, но другого выхода у нас нет.
– А цемент есть? – спросил Володя.
– Гром не грянет, мужик не перекрестится, – ответил Сидурс. – Есть цемент марки 500. Какие у вас просьбы?
– Десять человек вспомогателей. Никого под камнем, никакого движения по дороге. Ужин и крепкий кофе.
Сидурс кивнул.
– Я уехал, – сказал он. – Ночью подъеду. Спасибо вам, что вернулись. Слов нет – спасибо.
И Сидурс пожал Володе руку.
Тем временем с кузова грузовика альпинисты сгружали рюкзаки, доставали веревки, надевали обвязки. Ребятам помогал Петр.
– Саш, – спросил он, правда, что вы «зеркало» прошли?
– Правда, – мрачно сказал Саша.
– Кто пролез?
– Все пролезли, – был ответ.
Не принимала участия в общей суете лишь Лида. Она стояла в темноте и внимательно смотрела, как Володя подошел к Юнне. Она не слышала, что они говорили друг другу. Их разговор был короток, и Володя тут же побежал к своим руководить. Навстречу ему двинулась Лида.
– Вов, – сказала она, – я уезжаю.
– Куда? – спросил он.
– Домой. Так будет лучше для всех. И для меня. И еще: у меня для тебя есть свадебный подарок. Возьми.
И Лида вынула из кармана куртки небольшой камень, тот самый, что несколько дней назад пробил палатку. Володя растерянно держал этот камень в руке…
– «И кто-то камень положил в его протянутую руку», – сказала Лида, надевая свой рюкзак. – Прощайте, ребята. Так будет лучше.
– Ты славный парень, Лид, – сказал Руслан.
– Это-то и печально, – ответила Лида.
Все смотрели, как она с рюкзаком уходит из круга освещенного пространства и скрывается в темноте, где по-волчьи горели фары машин.
– Все одно к одному, – буркнул Саша, – чудовищный сезон! Ему никто не ответил.
– Курсант! – резко сказал Спартак. – Ты чего мышей не ловишь? Сбегай-ка в компрессорную, пошустри насчет кофе!
– Там никого нет, – сказал Володя, – там два каких-то отчаянных добровольца работают.
– Сильные ребята! – сказал Руслан, застегивая грудную обвязку. – Под такой угрозой…
– Ну, что, моряки? – сказал Володя. – Он был уже при обвязке, держал в руках скальный молоток. – Осиротели мы без доктора. Однако плакать будем потом. Сейчас надо нам закончить неудачный сезон добрым делом.
Все пошли к стене. На ходу Спартак кинул Марату банку растворимого кофе.
– Давай, – приказал он.
В свете прожекторов Марат, преисполненный важным чувством причастности к столь героическим людям, как альпинисты, медленно пошел к компрессорной. На него смотрели десятки людей: и солдаты оцепления, и водители, курившие у временного веревочного барьера.
В коридоре компрессорной Марат никого не обнаружил и прошел в машинный зал. Там работали дизели, стоял грохот. Навстречу Марату шел, прихрамывая, старый человек.
– Чего?! – крикнул он Марату.
– Кофе согреть, – ответил Марат, показав на банку.
– Это хорошо, – сказал дядя Митя. – А то мы тут с напарником целые сутки одни вкалываем.
Марат посмотрел вокруг, но не увидел никакого напарника.
– Спит, умаялся, – сказал дядя Митя. – Непривычно ему – большой начальник. Я виноват, говорит, я здесь срок и отстою. Сам Сидурс бушевал, не пускал его – он ни в какую! Министерство, – уважительно добавил дядя Митя.
Марат, пораженный внезапной догадкой, глянул на дизели. Там в маленьком уголке под доской «Лучшие люди» на алюминиевом стульчике сидел Воронков в белой, измазанной машинным маслом рубахе. Он спал, уронив голову на грудь. Марат подошел к стулу, сел на корточки перед ним, положил ему руки на колени. Воронков вздрогнул, проснулся, уставился на сына.
– Папа! – сказал Марат. – Папа…
Воронков ничего не ответил и погладил сына по голове.
…Мокрое блестящее шоссе извивалось между холмов далекой лентой. Шел дождь. Вся команда лежала на груде вещей в кузове грузовика. Спартак, Руслан и Марат спали, до носов натянув серебряный непромокаемый плащ. Дождинки падали на их лица, но лишь Марат иногда вздрагивал и мотал головой, сгоняя капли с лица.
Саша и Володя, закрывшись палаткой и накинув на головы капюшоны пуховок, полулежали рядом, не спали, хоть были измучены до крайности. Володя потихоньку курил, нагибаясь к сигарете, которую держал в руке над палаткой.
Грузовик остановился у маленького переезда. Володя обернулся. Шлагбаум был закрыт. В выбоинах на переезде стояли свинцовые лужи. В степной дождливой дали не спеша шел, приближаясь к ним, поезд – тепловоз и три товарных вагона.
– Что там? – спросил Саша, не желавший оборачиваться.
– Переезд, – сказал Володя.
– Я вот только одного не пойму, – сказал Саша. – Почему ты не стал меня уговаривать? Когда мы сидели над «зеркалом»? Это мне показалось странным.
Володя улыбнулся.
– Я рассуждал так, – сказал он. – Ты был героем дня – ты, кстати, и остаешься героем, – и первая реакция у тебя была понятная. Я всячески оттягивал время, надеясь, что страсти поутихнут. Но тут Лида вылезла со своим снотворным. Это спутало мои планы. Я выбросил таблетки. Я сам не спал всю ночь и слышал, как ты заснул. Но спал ты плохо, ворочался, просыпался. Под утро я вдруг пришел в ужас от того, что ты откажешься идти вниз. Я вылез из палатки и по пути довольно основательно навалился на тебя. Я хотел дать тебе еще один шанс – разговор наедине. Когда же я увидел, что ты не так тверд, я не стал на тебя давить. Я просто отдал тебя на растерзание тебе же. Ты, Саш, в эти сутки совершил два подвига. Я говорю без шуток. Ты прошел «зеркало» и нашел в себе мужество отказаться от него.
– Ты большой ученый, капитан, – после некоторого раздумья сказал Саша. – Неужели ты все это так холодно разложил, как шахматную партию?
– Это просто в пересказе выглядит так, – ответил Володя. – Я страшно мучился. Я пытался помочь тебе. Ты ведь был в самой сложной ситуации.
– А по-моему, ты, – сказал Саша.
![Джеймс Купер - Сатанстое [Чертов палец]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
