Питер Кэри - Джек Мэггс
Таким образом, Перси Бакл, ярый чартист в своем доме, становился тори на Холборн-Хилл. Он шел по широкой оживленной улице, направляясь в ее восточную часть. На нем был цилиндр и непромокаемый дорожный плащ такой длины, что мел тротуары, но полы его непременно аккуратно поднимались всякий раз, когда на тротуаре попадалась грязь. Лакей, следовавший за мистером Баклом, отставая на три шага, был тоже в полной форме: причесан, напудрен, в перчатках, в ярко-желтой ливрее и франтоватых замшевых бриджах.
Кто может сказать, чему улыбались прохожие при виде этой пары? Походке вразвалку у старика, инспекторски строгому взгляду маленького хозяина, ста мелким деталям, схваченным разумом, но которым не так легко тотчас найти название, или искренней серьезности, с которой исполнялось это представление.
На Лембс-Кондуит-стрит Перси Бакл нерешительно постучал тростью в дверь, и ее открыл сам хозяин. Гости почувствовали волнение еще до того, как Отс открыл им дверь, и вот он перед ними — в ярко-зеленом фраке, возбужденный, как шулер перед игрой.
— Прекрасно! Отлично! — воскликнул он, протянув сухощавую руку к Мэггсу и коснувшись костлявым пальцем сначала одного плеча Мэггса, затем другого. — Входите, входите. У нас отлично разгорелся камин, мы следим за огнем.
Вот таким образом Джек Мэггс во второй раз оказался в доме Тобиаса Отса. Его провели в гостиную, где действительно весело потрескивали поленья в камине, а сама комната была явно подготовлена для лекции; на столе не было прежней вазы с яблоками, большая красная кушетка была отодвинута к стене, а стул с прямой спинкой и мягким сиденьем из зеленого бархата стоял в центре комнаты, окруженный четырьмя или пятью разномастными обеденными стульями, напоминающими строй пешек на шахматной доске, защищающих осажденного короля.
Именно на этот мягкий стул с зеленым бархатным сиденьем был усажен Джек Мэггс. Бакл и Отс тут же вышли в холл и стали шептаться. Мэггс был полон недобрых предчувствий и не успокоился даже тогда, когда услышал женские голоса. Стул, на котором он сидел, казался ему лобным местом.
Наконец в гостиную вернулся мистер Бакл, а за ним следом коварный маленький Отс и две молодые женщины.
Первая из них была миссис Отс, толстушка с простоватым лицом, с которого не сходило обиженное выражение, возможно, от усталости и забот, ибо на ее руках был младенец. Вторая была посвежее, очевидно, потому что лет на пять моложе, или, скорее, потому, что не была измучена заботами. Ни ту, ни другую нельзя было назвать красивыми, но у той, что была помоложе, — Мэггс уже слышал, что ее зовут Лиззи, — был чувственный рот, а в больших глазах пытливость и любознательность.
Пока миссис Отс искала, куда бы ей сесть, ее сестра выбрала стул поближе к лакею.
Неужели все они будут шпионить за мной?
Отс не сразу приступил к сеансу гипноза, а задержался у камина и стал возиться с каминным экраном, прикасаясь к нему такими же касаниями пальцев, какими встретил Мэггса. Поскольку он задерживался у камина уже довольно долго, у остальных не оставалось иного занятия, кроме как разглядывать сидевшую на стуле жертву.
Мэггс вначале отнесся к этому равнодушно, а потом это стало раздражать его. Он не хотел быть невежливым, но выбора у него не было.
— Что ж, сэр, — обратился он к Тобиасу Отсу, — мне повезло, что у меня такая аудитория. Я, кажется, превратился в некое зрелище в дешевом балагане.
— Поверьте моим словам, Джек Мэггс, — ответил Отс, все еще занимаясь экраном, — этому дешевому зрелищу цены нет. Такого еще не бывало. — Отс неожиданно повернулся и все невольно уставились на него. — Посмотрите, что у нас сегодня есть.
Тобиас Отс подкинул в воздух два металлических маленьких диска и тут же поймал их у себя за спиной.
— Что это? — спросил окончательно встревоженный Мэггс. — Мы так не договаривались.
— Фокусы! — воскликнул мистер Перси Бакл. — Отлично, сэр!
— Магнит, — пояснил Отс, раскрывая ладони, чтобы дать возможность мистеру Баклу посмотреть на диски. — С их помощью мы изгоним всех демонов из Мастера Мэггса.
— Прямо при всех? — не выдержав, спросил Мэггс. — Вы не говорили мне, что сделаете это публично, сэр.
— Старина, — широко открыв глаза, уставился на него Отс. — Не подведите меня сейчас.
Мэггс почувствовал, как холод пробежал по его телу от взгляда этих недобрых глаз в красивых ресницах.
— Вы будете представлены «Ловцу воров»…
— Мне надо поговорить с ним, сэр.
— Да, мы поговорим с ним. Как договорились. Через тринадцать дней. Мне кажется, мистер Мэггс, все складывается в вашу пользу.
— Но это никак не должно произойти на публике.
— Это не публика. Это моя жена, ее сестра мисс Уоринер, мой малолетний сын, воплощение молчания и осторожности, уверяю вас. Ну как, продолжим? Или мы отказываемся от нашей договоренности? Скажите сами, и скажите сейчас же.
— Продолжим.
— Молодчина.
Отс притянул к себе вертящийся стул, стоявший у небольшого пианино, и вертел его до тех пор, пока не счел, что высота удобна, а затем сел на него перед Мэггсом. Затем он стал проводить магнитными дисками по нахмуренному лбу своего субъекта.
— Этими маленькими магнитными дисками мы излечим вас. Смотрите. — Он показал, как диски прочно держатся у него между пальцами. — Смотрите внимательно.
Он начал медленно делать пассы перед суровым и сопротивляющимся субъектом.
Мэггс чувствовал себя обезьянкой в клетке, привезенной морячком из дальних стран. Он посмотрел на юную свояченицу Отса, но та быстро отвела глаза.
— Смотрите на меня, сэр.
Мэггс стал следить за медленными движениями рук Отса. Он улавливал серебристый блеск дисков между его пальцами.
Он старался не поддаваться силе магнитов, или ему так казалось. Когда Отс спросил его:
— Как боль сегодня?
Мэггсу показалось, что он бодрствует, а не спит.
Глава 23
Тоби всегда привлекали «характеры» — люди со странностями и изъянами, размышляла Лиззи Уоринер: мусорщики, уличные торговцы, фокусники, карманные воришки. Ему ничего не стоило выбрать самого отвратительного типа на рынке Шепперд-Маркет и записать его историю в свою тетрадь. Этот его субъект, которого он подвергает гипнозу, возможно, не догадывается, что попадет, хотя в немало измененном виде, в следующий роман Тоби. Там он будет Джеком Маком или Джеком Крестфаленом — лакеем, с голосом уличного торговца и широкой грудью циркового борца.
Поскольку для Лиззи утро пока было безрадостным, она садилась на стул в гостиной с надеждой, что ей удастся на время забыть о неких подозрениях, которые мучили ее последние дни.
Мери Отс тоже присутствовала на сеансе, хотя ее сестра не сомневалась в том, что она предпочла бы не быть здесь. Бедняжка Мери согласилась на это, лишь бы угодить мужу, и этим еще раз подтвердила, как трагично они с ним не подходят друг другу. Она выросла, как и Лиззи, в доме, полном книг, но в отличие от младшей сестры даже не пыталась делать вид, будто ее интересует, что в них написано. Мери предпочитала шить, а не читать книги, и это нередко приводило к неловким ситуациям, когда становилось ясно, что она так и не поняла сути романа «Капитан Крамли».
Теперь же, когда у нее на руках постоянно плачущий ребенок, стало очевидным, как мало у нее времени и терпения на расширение своих познаний или на чтение. Она называла эксперименты мужа «развлечениями», задавала нелепые вопросы, не будет ли от них в доме шумно и как долго они будут продолжаться. Если у нее и были какие-либо представления о гениальности ее мужа, ей ничего не стоило небрежно заметить, что гениальность, с ее точки зрения, не такое уж ценное качество.
Пока старшая сестра все свое внимание уделяла ребенку, Лиззи исподтишка наблюдала за поведением субъекта эксперимента. Он как-то неуклюже обмяк на стуле, похлопывал себя по коленям, как король Кокни, глядящий на танцы.
Затем он вдруг посмотрел на нее, и Лиззи подумала, что это темный и недобрый взгляд. Она отвернулась и стала смотреть только на дорогого ей красивого Тоби, который наконец подошел и уже занялся субъектом.
— Смотрите на меня, — велел он Мэггсу.
Когда он поднял руки, Лиззи ощутила, как где-то глубоко в ней все сжалось, как от холода; видимо, нужно обладать очень тонким и деликатным подходом, чтобы справиться с таким зверем.
Лакей, возможно, тоже ощутил эту великую силу, ибо, когда он следил за руками Тоби, его лоб прорезали две глубокие перекрестные морщины. Он резко дернул головой, окинул взглядом комнату, и его горящий взор остановился на Мери с ребенком.
— Смотрите только на меня, — велел ему Тоби.
Но испуганные глаза лакея уже остановились на Лиззи Уоринер. Она содрогнулась.
— Джек Мэггс, я приказываю вам, — снова скомандовал Тоби.
