Маша Трауб - Домик на Юге
– Ничего особенного. Раскладушка, кресло.
– Вы там живете?
– Нет пока.
– А можно, я посмотрю?
– Иди.
Женя зашел в дом и огляделся.
– У вас нет игрушек, – констатировал он.
– Нет, – кивнула Надя.
– У вас нет детей?
– Есть. Сын. Только он уже большой и в игрушки не играет.
– А можно, я здесь пока поживу? – спросил Женя и добавил: – Пожалуйста.
– Нет, здесь холодно еще. Ты простудишься. А одеяла у меня нет, и подушки тоже нет.
Женя кивнул.
– Женька, Женька! – услышала крик Кристины Надя.
– Тебя мама зовет, – сказала она мальчику.
– А можно, я еще приду? – спросил он.
– Можно, приходи.
Женька пролез через дырку.
– Я же тебе велела никуда не уходить! – закричала на сына Кристина, но, увидев соседку, осеклась.
Когда на дачу приехала Ирина, Надя не сдержалась и охнула. У соседки было лицо серого цвета, и она сильно похудела.
– Кристина сказала, что ты в больнице лежала. Что-то серьезное?
– Нет, все в порядке, – ответила Ирина. – Разбавь мне кофе кипятком, чтобы некрепкий был. Не могу, сердце скачет.
Надя уже давно себе призналась, что выглядит намного лучше Ирины. А ведь они одногодки. И морщин меньше, и волосы гуще. Ей нравилось дружить с Ириной – на таком фоне ее жизнь казалась удачной, даже счастливой.
– Послушай, я тут хотела тебя спросить насчет забора, – начала разговор Надя, – мы менять думаем. Но если хочешь, калитку сделаем, чтобы спокойно ходить. Давно пора эту ширму выкинуть.
– Да, хорошо, конечно, – сказала Ирина и замолчала.
Надя поняла, что про деньги разговора не получится. Ей было неудобно – все-таки соседка после больницы, наверняка на лекарства много ушло.
– А вы все вместе живете? – задала Надя вопрос, который ее давно мучил. – С дочерью и зятем?
– Да, – ответила Ирина и опять замолчала. Не стала рассказывать.
– Ко мне Женя заходит, – сказала Надя, – мы с ним чай пьем. Кристине это, по-моему, не нравится. А собака их как гадила на мои цветы, так и гадит. – Она засмеялась, желая развеселить подругу.
Ирина заплакала. Сидела как сидела, а слезы по щекам текли.
– Что ты? Что случилось? – опешила Надя.
Ирине, сколько она себя помнила, было неинтересно жить. Жила, потому что положено, потому что так надо. У нее были один муж, одна дочь и одна работа. Муж умер, дочери стала не нужна, а работа давно не приносила ни радости, ни денег.
Муж умирал долго и тяжело. Ирина – физиотерапевт – забрала его из больницы и выхаживала дома. А что было делать? Кристина оставалась одна с больным папой, когда Ирине нужно было уходить в поликлинику. Девочке тогда исполнилось тринадцать. Переходный возраст, когда нужны тряпки, подружки, мальчики и мама. Ничего из этого у нее не было. Кристина приходила из школы, варила бульон, кормила папу с ложки, меняла ему простыни, выливала утку. Ирина прибегала замотанная, с сумками и весь вечер проводила у постели мужа – массировала, растирала, мыла, убирала. На дочь не оставалось ни сил, ни времени. Двухкомнатная квартира. В одной комнате, пропахшей лекарствами, – умирающий отец. В другой – Кристина с Ириной.
Когда отец умер, вроде бы стало полегче. Но та комната так и стояла закрытой. Кристина мечтала об отдельном пространстве, но и мать, и она боялись спать на диване, на котором умер отец. Выбросить и купить новый Ирине не приходило в голову. Да и денег не было – отдавала долги.
– Это была моя ошибка. Надо было выбросить эту рухлядь, – плакала Ирина, – тогда бы все по-другому было. Я не могла, понимаешь, не могла.
– А потом? – спросила Надя.
– А потом у меня появился мужчина. Понимаешь, я так долго была привязана, а тут… как отпустило.
После работы Ирина бежала к новой жизни, к новому мужчине. Кристина все знала – взрослая девочка – и делала все, чтобы осложнить жизнь матери. Курила, хамила учителям, шлялась бог знает где.
– Я же его в дом не приводила… – объясняла Ирина. – Не знаю, почему она так…
– Она чувствовала себя заброшенной, – сказала Надя тоном психотерапевта.
– Да, да, я знаю, – не спорила Ирина. – Кристиночка рано стала взрослой. Забеременела. Сама еще ребенок. Хотела аборт сделать, но я не разрешила. Мало ли что – такой грех на душу брать. Да и поздно было. Поженились они с Димой. Его родители сказали, что помогут и с жильем, и с внуком. Они у них жили, пока Кристина беременная была. Но потом к нам переехали, не знаю, что уж там произошло.
– Поругались, наверное, – сказала Надя.
Ирина промолчала.
– Молодые они еще. Димке погулять хочется, с друзьями встретиться, а Кристинка одна с ребенком. Я тоже не могу – работать надо. Жить на что-то. Димке иногда родители деньги дают – не ладится у него с работой. Два месяца поработает – и все. Говорит, плохо, надоело, денег мало.
– У них плохие отношения, – решила нажаловаться Надя, раз повод подвернулся, – все время крики.
– Да, и дома так же. Я даже задерживаюсь на работе. Куда угодно пойду, лишь бы не домой. Хорошо еще, Женька в садике. Кристинка на нем срывается. Мешает он ей.
– Как может ребенок мешать? – с пафосом возмутилась Надя.
– Да они бы и не жили вместе, если бы не беременность. Для них Женька – обуза. Кристина тоже все из дома рвется. Не нагулялась еще. И Димка ей не нужен. Думаю, разведутся. У Кристины уже какой-то новый мальчик, да и Димка наверняка гуляет. Еще и из-за денег ругаются. Кристинке и одеться хочется, и сходить куда-нибудь. А то, что Женька в разбитых ботинках ходит, она не замечает. Вот если я ему не куплю куртку, так раздетый и останется.
– Мальчика жалко, – сказала Надя.
– Ты знаешь, вот говорят, что к внукам другие чувства. Сильнее, чем к детям. А у меня – ничего, совершенно. Это плохо?
– Не знаю, у меня нет внуков.
– Нет, я и покормлю, и прослежу, но, знаешь, сердце за него не болит. Кристина на меня обижена. Думала, я буду с внуком сидеть. А я не хочу, просто не хочу. Вот в садик его через свою поликлинику устроила. Не могу я с ним. Устала. Мужу весь запас ухаживания отдала. Он же как ребенок был. Даже не говорил. Я по глазам, по стонам понимала, что он хочет, где ему больно. А на Женю у меня уже сил не осталось.
Когда в следующий раз на дачу приехали Кристина с Димой, Надя посмотрела на них другими глазами. Ей стало их жалко. Надо же, такие молодые, а уже жизни сломаны. А они этого даже не понимают. Что впереди? Ничего. Ну, будет у Кристины другой муж, мало чем отличающийся от Димки. Ну, родится еще один ребенок, который так же, как Женька, будет ходить голодным и проситься пожить в чужом доме. А Ирина? Она тоже уже не изменится. Надя даже заплакала в машине, когда ехала домой.
– Ты чего? – испугался муж.
– Ничего. Так, просто подумала, как жизнь по-разному складывается.
