Екатерина Вильмонт - Здравствуй, груздь!
– Нет, разумеется, как всегда в таких случаях, виноват будет мужик! Так что, придешь?
– Не знаю пока.
– Геля, пожалуйста, не ломайся, если не сможешь прийти к семи, приходи позже, мы в любой момент будем тебе рады.
– Ну в таком случае, скорее всего… Понимаешь, у меня завтра в семь важная встреча.
– Свидание?
– Прекрати, какое свидание! Деловая, скучная встреча. Но я постараюсь вырваться пораньше. А если не получится, уж не взыщи.
– Геля, если ты чего-то хочешь, у тебя все получится, я тебя знаю.
Вопрос в том, хочу ли я, подумала Ангелина. Она вовсе не была уверена в том, что ей стоит туда идти. А впрочем, может, как раз надо пойти. Проверить себя, не мерещится ли ей все, а если нет, то Маруся непременно тоже что-то заметит и предостережет дочь… Интересно, выйдет что-нибудь из этого скороспелого романа? Дай Бог, чтобы вышло, я искренне желаю Маке добра. А разве я знаю, что в данном случае добро для нее?
В дверь позвонили. Ангелина вздрогнула. Она никого не ждала, и ей вдруг почудилось, что это явился Головин.
– Кто там?
– Геля, открой, это я, – узнала она голос соседки Лены.
И не могла бы дать голову на отсечение, что не ощутила никакого разочарования. Не могла бы!
– Привет, заходи!
– Я на минутку. Слушай, ты узнавала насчет того мента?
– Узнавала. Есть такой, а что?
– Нет, ну если есть…
– Да в чем дело?
– Понимаешь, в том подъезде никто об ограблении не слышал. Но разве так бывает?
– А ты что, опросила всех подряд?
– Нет, конечно, но ты же понимаешь, о таких вещах слухи мигом распространяются.
– Ну мало ли…
– А вдруг этот майор «оборотень в погонах»?
– Но если даже и так, то при чем тут я?
– Вот и я думаю, при чем тут ты?
– Чаю хочешь?
– А у тебя того беленького ликерчика не осталось?
– Осталось, это хорошая мысль – выпить немножко ликера.
– Гель, я, конечно, не хочу тебя пугать, но мне это не нравится.
– Да ну, ерунда какая-то. Даже если ограбления не было, то вполне возможно, этот мент вынюхивал тут что-то совсем другое… Может, ищут какого-нибудь рецидивиста, которого кто-то видел в нашем подъезде. Может, у него тут баба живет…
– У мента?
– У рецидивиста!
– А он тебе какие-нибудь такие вопросы задавал?
– Я уж не помню, вроде нет, а впрочем… Вопросы мне показались глуповатыми, но… Как известно, в милиции работают в основном не гении.
– Это уж точно. А тебе не страшно?
– Ты что, пришла меня пугать на ночь глядя?
– Боже сохрани, Гелечка! Твое здоровье! Ах, вкусная пойла!
– Не пойла, а пойло! – привычно поправила Ангелина.
– Да, блин, какая разница! Гелька, вот скажи, у тебя в издательстве мужики-то работают?
– Работают, но мало. Женщины надежнее.
– Почему?
– Не знаю, просто они исполнительнее, точнее, усерднее, что ли.
– А как же бабьи дрязги в коллективе?
– У нас как-то обходится, все делом заняты, штат-то у меня маленький. И потом, руководящих должностей всего две, и обе занимаю я, а притом еще и хозяйка, так что претендовать на повышение никто и не думает. А мужики у нас такие, из-за которых никаких дрязг и склок по определению быть не может. Один «голубой», а второй еще «голубее».
– А они между собой не…
– Насколько я знаю, нет. А даже если…
– Это ты нарочно так?
– Да нет, случайно, а в результате хорошо вышло. А к чему ты это?
– Да так… Просто что ты все одна да одна, без мужика…
– Мне не надо!
– Так не бывает!
– Бывает, – засмеялась Ангелина. – Мне тут на машине слово из трех букв нацарапали, так я…
– Какое слово?
– Догадайся с трех раз!
– А, поняла!
– Так, поверишь, я не сразу и вспомнила, что это такое!
– Шутишь? Смотри, дошутишься! Тебе уж скоро сорок!
– Ничего, как-нибудь. Твое здоровье!
– Но я все равно не поверю, что на такую шикарную бабу мужики не западают.
– Почему? Западают, но это их глубоко личное дело.
– Первый раз, кажется, встречаю женщину, до такой степени сексуально не озабоченную.
– А мне в свое время прививку сделали, – сухо ответила Ангелина. Она переехала в этот дом через два года после своей трагедии и никогда никому об этом не рассказывала. Начала новую жизнь и не хотела, чтобы ее прошлое стало предметом обсуждения соседей.
Соседка тактично промолчала. Она прекрасно знала, что произошло у Ангелины, но понимала, что говорить об этом не следует, зачем бередить такую рану?
Когда соседка наконец удалилась, Ангелина от усталости уже ни о чем даже думать не могла и просто рухнула в постель. Однако утром она сразу вспомнила, что вечером звана в гости на «смотрины». Не пойду, решила она. Зачем мне туда идти? Изображать «старшее поколение», благословляющее «молодых»? А что, это даже забавно. Нет, пойти надо обязательно, именно чтобы дать понять этому наглецу, что я из поколения родителей. Да глупости все, никто ничего не понимает, если не хочет понять… А почему, собственно, меня вообще это как-то волнует? Из-за этих взглядов, в которых неприкрытое желание? Ну смотрят на меня иногда, и что? Ничего, а тут почему-то тревожно… Или это из-за Маки, из-за идиотским образом возникшего соперничества? Но я ей не соперница, мне этот Головин сто лет не нужен. Это я ему, по-видимому, нужна. И чему я удивляюсь? Этим скотам всегда одной женщины мало, даже если есть молоденькая невеста. Хорошо, что мне ничего не нужно. И никого. Но как он смотрел на меня… С ума сойти… И он наверняка имеет успех у женщин. А мне-то что? Разве я теперь женщина? Я издатель, я уж давно не живу обычными бабьими интересами, а сколько пришлось вытерпеть… И бандитские наезды, и подлости коллег, и хамство чиновников. А разве можно в такой ситуации расслабиться хоть на минутку? А поразительная осведомленность конкурентов о планах издательства? Тут недавно один автор удивлялся, что ему звонили из конкурирующего издательства и предлагали купить у него права на старые книги, которые принадлежат нам. Он удивлялся, откуда они могут знать, что у нас выходят права? А чему удивляться? За сто баксов можно купить любую информацию. Если мне понадобится доступ в базу данных моих конкурентов, то за сто или двести долларов я куплю их как нечего делать. Я своим сотрудникам хорошо плачу, но все же не столько, чтобы не нашелся кто-то, готовый за сто – двести баксов заглянуть в базу данных для конкурентов… В России все секрет, но ничего не тайна… Кто же это сказал? Черт возьми, у меня уже склероз начинается. Нет, не хочу! Никаких мыслей о любви, даже чужой.
Приняв это мудрое решение, она стала собираться на работу.
– Ангелина Викторовна, можно к вам?
– Заходи! Что у тебя? – не слишком приветливо спросила она.
– Мама просила узнать, вы сегодня придете, не забыли?
