Ярослав Астахов - Лезвие осознания (сборник)
– Кофе и Сеть бесплатно. Меню – правый верхний угол интерактивного экрана. Вам – только лучшее!
Немедленно затем на стене против Павла явился мягко светящийся квадрат. («Бесплатно»… А смог ли бы я теперь заплатить хотя бы даже за кофе?)
– «Калейдоскоп», – проговорил Павел, заказывая подборку чатов.
И тут он ВСПОМНИЛ.
…Все было точно таким же. Кофе. «Калейдоскоп». Лазерный лучик из его пульта упирается наугад в одну из около дюжины помаргивающих эмблемок. И палец прикасается к сенсору… Павел радуется, что ему повезло. Немедленно перед ним на экране то, в поисках чего и явился он в это заведение. Девочка. Она сидит перед монитором своего домашнего – вероятно – компьютера полностью обнаженная. По стриженная предельно коротко. Они встречаются взглядами. («Интерактивные экраны «Тен» – поцелуй сквозь пространство!»)
– Я все же здесь не одна? Кто-то заходит иногда еще в этот чат… Наконец-то!
Затем она какое-то время рассматривает его в упор, молча. Насмешливо улыбаясь и чуть склонив голову на плечо, в точности, как если бы она позировала для фотографии. (Недурна! Немного перебирает со своим боди-артом. Зато какой стильный бюст! Похоже, работа «Конти».) Павел старается придать своему лицу выраженье алчной и дружелюбной хищности. (Срабатывает почти всегда.)
– Павел.
– Алла, – звучит в ответ. – Итак? Вы приглашаете меня к себе, сэр?
И пред внутренним взором Трифонова разверзается ад. В который обратилась бы его жизнь – стараниями, в основном, тёщи – если бы… И невеселые эти мысли зримо омрачают его чело, вероятно, потому что в это же мгновенье Алла смеется. Искренне, от души.
– Понятненько! Я испытала на своей шкуре. Нет ничего более тошнотворного, чем ревнивцы! И что же нам тогда с тобой делать, мальчик? Рассчитывать на гостиницы не приходится. Еще не кончился этот чертов Невиртуальный Конгресс, по которому почему-то сходит с ума весь город. Подругам я уже поперек горла с романтическими визитами… Ладно! Ты вроде бы не производишь впечатление прилипалы. Рвани ко мне! Но только если ты сможешь добраться быстро . Иначе кайф будет сломан… А может быть – и не только кайф.
Он произносит адрес.
– Я – молния! – ослепительно улыбается Трифонов, отключаясь.
Но все-таки не получилось настолько быстро, как было нужно. Во всяком яблоке есть червяк… на всякий «эппол» свой вирус, как говорят поклонники ветеранов рынка…
– Стивен, я объясню! – необычайно высоким голосом вскрикивает вдруг Алла, адресуясь к фигуре, бесшумно появившейся на пороге спальни. – Пойми! Я только на минуточку вошла в чат, и…
– …и чат, на минуточку же, вошел в тебя !!! – симметрично подхватывает муж с интонацией стремительно вскипающей ярости.
Но Павел не вникает в перепалку супругов. Его практический ум занимается оценкой противника. Потому что, как справедливо полагает он, столкновение неизбежно.
У Стивена мускулистые руки. Пожалуй – слишком : какие-то неестественно рельефные бугры мышц. Похоже, это результат приема таблеток. А значит – ерунда, бутафория, мужская косметика. Никакой особенной силы удара ожидать не приходится.
Заслуживает внимания и лицо. Его черты позволяют, обыкновенно, определить, каков темперамент в драке. У этого физиономия туповатая и решительная. И… и… знакомая ? Нет, но она определенно что-то напоминает … Ба, да ведь это же близнец Марльборовского Ковбоя ! Не вызовет удивления, если сейчас он достанет из кармана, как в ролике, красно-белую пачку, прищурится, улыбнется, и скажет…
А Стивен в это время достает из кармана парализатор .
Прищуривается и говорит, улыбаясь:
– Штука не очень мощная. Минут пятнадцать, не более. Но я вам гарантирую незабываемые мгновения!
(«Минздрав предупреждает, курение…»)
И Марльборовский Ковбой медленно поднимет оружие, наслаждаясь эффектом.
Вот именно это его желание насладиться эффектом спасает Павла. Под одеялом Трифонов нащупывает и крепко схватывает руками углы подушки. (Кому-то может показаться забавным такое средство самозащиты… но мне-то не до забав!) Крутнувшись и одновременно сбрасывая с постели ноги Павел, как можно более резко, ударяет подушкой по поднимающемуся парализатору.
Такого Стивен не ждет. К тому же пластиковый компактный цилиндрик трудно, в отличие от пистолета, прицеливаясь, взять крепко .
Короткий противный звук – подобие того, что издавали некогда бормашины – наполняет комнату. У Павла немеют вдруг и «теряются» пальцы правой ступни. Но парализатор выбит и падает, ударившись в стену спальни. И тогда Павел, не тратя драгоценного времени, возвратным быстрым движением бьет Стивена боковым в челюсть. Противник опрокидывается на пол. Трифонов едва и сам не теряет равновесия – подводит «отключенная» ступня. (Жаль, невозможно видеть, куда парализатор упал. Попробую добраться до собственного, в кармане куртки. Тогда смогу спокойно уйти…)
Но тут внимание Трифонова привлекают неуверенные движения на полу поверженного противника. Он, кажется, пытается встать. При этом его ладони слепо елозят по полу. Он осторожно садится и обращает свое лицо к Павлу. И сердце победителя в альковной схватке делает перебой.
Потому что на него с полу глядит не Стивен . Или как будто Стивен, во мгновение ока, непостижимым образом, вдруг оказался лишен лица .
Павел не в состоянии понять, как это обыкновенный удар, к тому же нанесенный из неудобного положения, причинить мог… такое .
Четыре симметричных разреза заливают кровью глазные впадины, шею и подбородок. Они напоминают разошедшиеся вдруг послеоперационные швы.
И Трифонов понимает, внезапно: а это ведь и есть швы, раскрывшиеся в результате его удара! Чертов пижон оказался недавним клиентом косметической фирмы. («Лицо от „Стенто“ – выберите СВОЕ лицо!»)
И Стёпа (или как его там?) выбрал – в качестве своего – лицо Марльборовского Ковбоя. Чтобы называть себя Стивен … (Подобная операция стоит сумасшедшие деньги. И если будет предъявлен иск…)
– Я… аоу ибя… АЕУ !!!
Похоже, Павел умудрился еще и вышибить ему зубы. (Час от часу не легче… «Зубы от Капитонова! Такими вы разгрызете ЛЮБОЙ орешек!») Трифонов не задумывался тогда, что именно пытается сказать ему человек, которого лишил он лица. Трифонов не преминул побыстрее убраться с места инцидента и тем – полагал он тогда – исчерпать его… Но теперь, сидя перед наполовину опустевшей чашечкой кофе, прокручивая на внутреннем экране «запись» воспоминаний, Павел расшифровал легко:
«Я… закажу тебя… ХАКЕРУ !!!»
Все сделалось теперь ясно. (Так вот, что попытался тогда произнести Стивен! Каков же идиот ! Ведь гонорар хакера, говорили те, которые верят в них… Впрочем, если человек выкидывает деньги на операцию, не нужную для здоровья…)
Итак, оскорбленный муж заказал Павла хакеру. (А все-таки они существуют… Бред… нонсенс !) Для хакера не составило труда узнать Номер Трифонова. Сначала он, вероятно, вскрыл базу данных местной Управы. Забрался в память видеодомофона известного подъезда в известном доме. И запросил, кого пустили из такой-то квартиры приблизительно в такое-то время. И выведал у сенсорного контроллера подъезда Номер этого гостя. («Голосуйте за Тредьяковского – отца непревзойденной Программы по борьбе с терроризмом и квартирными ограблениями!») А затем уже началась основная работа хакера.
Невыполнимая, как это до сего времени полагал Павел: ПРОНИКНОВЕНИЕ В ТЕРИЙ. Взлом Полного Электронного Досье Павла Трифонова. ( Досье … Называется это так, но представляет собой, на практике, много большее. Потому что реально ПЭД – это рукотворная матрица твоей дальнейшей судьбы . Казалось бы, Досье всего лишь фиксирует события твоего прошлого. Но ведь оно же, фактически, предопределяет будущее. Подобное имело место во все эпохи, когда существовало какое-либо администрирование. Но вот случился «век электрона» – и предопределение это стало ежемгновенным и неуклонным . Ведь современный человек окружен всевозможнейшими компьютерами, повсюду и постоянно. По сути, эти устройства и составляют, все в совокупности, его среду обитания. И данная среда реагирует на любого конкретного обитателя в точном соответствии с тем, что зафиксировано в его Досье. Компьютеры постоянно заглядывают в ПЭД «сквозь» Номер на твоем лбу. И если хакер запишет в ячейку твоего Досье, что ты, например, умственно отсталый … или – что ты преступник … ИЛИ…)
Чашечка из под кофе была пуста. Павел поворачивал ее в руках, совершенно бездумно.
