Нил Шустерман - Теневой клуб
— Фу! Конечно нет!
— Тогда... значит, ты относишься ко мне вовсе не как к брату.
Я бросил вызов судьбе и поцеловал Шерил ещё раз. Теперь мне стало безразлично, кто что подумает. Пусть народ считает, что мы уже давно вместе. Пусть говорят, что хотят. Даже если бы на небосводе золотыми письменами было написано, что никто не имеет права заводить отношения со своим лучшим другом — мне было бы наплевать. Все эти правила — для друзей из домика на дереве, а он за последние несколько лет стал нам тесен.
И это вы называете шутками?
После той пятницы всё как-то неуловимо изменилось. Мои мысли по большей части вращались вокруг Шерил, мы проводили вместе массу времени. Рэндалу это очень не нравилось, и он пытался бороться своими средствами — начал распускать о нас всякие слухи, правда, в рамках того, что могло бы сойти ему безнаказанно, поэтому мы не обращали на него внимания. Нам было слишком хорошо друг с другом, чтобы заморачиваться переживаниями младшего брата. Прошло всего несколько дней — и стало даже трудно вообразить, что когда-то мы были просто друзьями.
Мы понимали: это начало чудеснейшего периода нашей жизни и следующие месяцы принесут нам много радости. Во мне выросла уверенность, что теперь всё у меня пойдёт как надо. Через несколько недель тренер Шулер выберет участника окружной Олимпиады, и теперь я проникся уверенностью, что на этот раз, наконец, побью Остина. Всё: и отношения с Шерил, и Теневой клуб, и мои собственные достижения на беговой дорожке — убеждали меня в том, что это очень даже возможно.
Вот только жизнь никогда не следует твоим планам. Плохие поступки возвращаются к тебе, как бумеранг. Теперь я не верю, что кому-нибудь когда-нибудь удаётся выйти сухим из воды. Вы меня понимаете? Само собой, люди могут думать, что им что-то сошло с рук, но в конце концов, пусть годы спустя — бам-м! Бумеранг вернётся и треснет метнувшего прямо по голове.
Теневой клуб бросил свой бумеранг, и теперь тот, похоже, летел обратно со всевозрастающей скоростью. Странный бумеранг — никто ничего подобного не ожидал и никто толком ничего не понял, но он ударил каждого члена Теневого клуба — так стремительно, с такой яростью, что мы даже не сообразили, что же на нас обрушилось.
* * *Есть множество отличных проделок, которые можно сотворить с чьим-нибудь шкафчиком. Можно, например, спрятаться в нём и напугать хозяина до потери пульса, когда тот откроет дверцу. Или подложить протухшее яйцо — это всегда очень смешно. Или водрузить на верх ведро с водой: ни о чём не подозревающий владелец шкафчика откроет дверь, и всё выльется ему на голову — тоже очень потешно.
Но то, что обнаружил в своём шкафчике звезда баскетбола Эрик Килфойл, было вовсе не смешно. Это и шуткой нельзя назвать — настолько это было грязно. Вещи лежали на месте, в том же порядке, в каком их уложил хозяин перед уходом на тренировку, но уже совершенно в другом состоянии. Кто-то взломал шкафчик Эрика и заляпал всё, что в нём находилось — одежду, новую спортивную форму, даже учебники — чёрной краской. Причём эту густую маслянистую дрянь не отмоешь, не отстираешь. Эрик впал в неистовство и принялся пинать все шкафчики подряд. Грохот стоял такой, что я слышал его даже снаружи, с беговой дорожки.
Его одежда была испорчена, его учебники были испорчены, даже проект по естествознанию был испорчен, и знаете что?
Теневой клуб не имел к этому никакого отношения!
Есть разные типы шуток. Вот эта была злобной, мерзостной выходкой. Даррен, который видел, как всё выглядело в шкафчике Эрика, терялся в догадках, кто бы мог сотворить подобное и по какой причине.
Эрик Килфойл пал первой жертвой волны загадочных, необъяснимых преступлений.
* * *В следующий понедельник в школе состоялся повальный обыск личных шкафчиков. Все знают, что это против закона, но когда кто-то крадёт у директора школы видеокамеру ценой в восемьсот долларов, тут уже не до законов.
Мистер Диллер, директор школы, был из тех людей, которые считают, будто ученики нашей школы — источник всех мировых проблем, и не питал никаких сомнений, что камеру спёр кто-то из нас. Класс за классом мы выстраивались перед своими шкафчиками, и директор лично проверял каждый из них, переворачивая всё содержимое вверх дном. Видите ли, эта камера была ему дороже жизни, поэтому вора ждало такое суровое наказание, какого никто и никогда до него не удостаивался. Я в жизни не видал Диллера в такой ярости. Ральфи Шерман показал, что видел, как некий бомж бежал куда-то по улице с этой самой камерой в руках; его рассказ окончательно убедил директора, что камера всё ещё в школе.
Мой ряд подвергся обыску последним.
Мистер Диллер методично, одного за другим, заставлял нас открывать шкафчики и демонстрировать ему их содержимое, и один за другим мы оказывались невиновными — пока директор не добрался до шкафчика Томми Николса, заклятого врага О_о.
Томми, точно так же как и все остальные, открыл дверцу. Что там творилось! Смятые бумажки, старые библиотечные книги, срок возврата которых давно истёк... А из-под всего этого торчал чёрный ремень. Томми взглянул на Диллера, потом опять уставился в свой шкафчик. Диллер запустил руку внутрь и потянул за ремень. Из шкафчика выплыла его восьмисотдолларовая камера.
— Я её не брал! — вот и всё, что Томми мог сказать в свою защиту. — Это не я, это не я!
Но доказательство — вот оно, смотрело нам всем прямо в глаза.
Томми заплакал — даже ещё горше, чем когда Октавия умерла под жестоким каблуком.
— Я не брал её! — повторял он сквозь рыдания.
Я бросил взгляд на О_о, Шерил и Даррена. Выражение их лиц ясно говорило: они к этому не имеют никакого отношения. Это не была одна из проделок Теневого клуба. Я верил Томми Николсу. Томми был порядочным парнем, а здесь явно пахло подставой. Кто-то подложил ему камеру, в этом нет сомнений, но кто — вот в чём вопрос!
А вот мистер Диллер решил, что увиденное — достаточное доказательство. Томми Николса, лучшего ученика девятого класса, отстранили от занятий на три дня.
* * *Дэвиду Бергеру, несмотря на инцидент со слизью, продолжали поручать соло в бэнде старшей школы, тем самым, как обычно, вызывая у всех участников бэнда неполной старшей чувство собственной паршивости.
Как-то после уроков, когда ученики загружались в автобусы — ехать по домам — Дэвид выскочил из своего автобуса, словно очумелый. В ожидании начала тренировки я стоял и разговаривал с Шерил (этим я в последнее время занимался очень много). Дэвид влетел между нами и спросил:
— Эй, никто не видел мою трубу?
— Да нужна нам твоя труба! — отозвалась Шерил.
Дэвид побежал к другой группе ребят, в отчаянии справляясь у всех:
— Никто не видел мою трубу? Боюсь, её украли!
Он приставал с этим вопросом ко всем, кто выходил из школы, потом вбежал в здание и вынесся обратно несколькими минутами позже. Он едва не плакал.
— Проверил все классы. Я точно брал её с собой в школу. Её кто-то украл!
Мы не придали особого значения его метаниям — до поры до времени. Через полминуты, когда автобусы начали выезжать со стоянки, из-под задних колёс одного из них раздался жуткий скрежет.
Дэвид, можно сказать, нырнул под автобус, чтобы спасти свою драгоценную трубу, но было уже поздно. К тому времени, когда водитель сообразил, что происходит, и остановил автобус, серебряная труба Дэвида Бергера превратилась в лепёшку. Ей больше никогда не играть и никогда не разбрызгивать вокруг себя зелёную слизь. Дэвид поднял её и попытался выправить один из вентилей, но безуспешно. Он потянул сильнее, и вентиль выпал — по нему как будто паровой каток проехался. Дэвид в полном шоке побрёл куда глаза глядят, прижимая к себе изуродованную трубу, словно младенца.
Через минуту к нам с Шерил подлетел Джейсон Перес.
— Я этого не делал! — воскликнул он. — Честное слово, я ничего не делал!
Я знал — он говорил правду. Создавалось впечатление, что кто-то подхватил нашу эстафетную палочку. Как будто ненависть, накопленная и взлелеянная Теневым клубом, претворилась в некоего невидимого монстра, и тот принялся самостоятельно творить нечестные, злые дела.
Однако я чётко осознавал: всему случившемуся должно существовать логическое объяснение.
— Мало ли, может, у них есть и другие враги, — пожала плечами Шерил. — Наверняка это всего лишь совпадение.
— Может быть, — согласился я. — А может быть, кто-то пытается подставить нас.
Глаза Грина
— Расскажи мне о Теневом клубе, Джаред.
Жалюзи на окнах маленького кабинета мистера Грина были подняты. Я толком не различал лица завуча на фоне яркого неба за его спиной — видел лишь силуэт. Кажется, моё сердце остановилось секунд на пять, когда он задал свой вопрос.
