Любовь Рябикина - Жизнь моя - Армия
Евгений попросил девчонок помочь им. Пригласил в комнату весь взвод и рассказал о страхах жены. Все вместе доработали его план, как заставить Калинина отказаться от Светланы. Требовалась помощь командира, чтоб все получилось, как надо. Майор решил на следующее утро откровенно поговорить с Савицким.
Полковник знал о мании психолога. Уже трижды имел с ним суровые беседы и видел, что это не помогает. Он тоже был обеспокоен поведением лейтенанта и уже подумывал сам — не отправить ли Калинина на психиатрическое обследование, добавив для врачей собственные комментарии? Командир внимательно выслушал Рязановского. Немного подумал и дал добро. К вечеру молодые супруги уехали во Псков, якобы по телеграмме от родителей Евгения. Через три дня вернулись спокойные и счастливые.
На следующий день после их приезда, около полудня в часть прибыл солидный подполковник с бородкой и в массивных черных очках на белой «Волге» с армейскими номерами. Был он не высок, черноглаз и симпатичен. Форма сидела, как влитая, хотя многие заметили, что стрижка у него явно не армейская. Сам Савицкий встретил незнакомца на КПП. Выказывая всяческое уважение, провел в свой кабинет и не выходил оттуда больше двух часов, о чем-то беседуя с прибывшим.
Пока они там беседовали, вся часть узнала, что прибывший имеет ученую степень по парапсихологии и может играючи управлять людьми, сделав всего несколько пассов. Этот слух пустила Лидка Карпович. Она неслась от штаба, где подписывала какие-то документы у командира, вприпрыжку и с таким ужасом на лице, что все останавливали. Каждому встречному офицеру, солдату или прапорщику она сообщала, кого только что видела.
Через полчаса отделы «загудели». Кто-то посмеивался, а кто-то всерьез раздумывал — стоит ли идти на встречу? Теперь стало понятно, что «светила парапсихологии» может и не придерживаться армейской стрижки. Что ему? Два пасса и любой командир ничего «не заметит». Карпуша прибежала в компьютерный отдел запыхавшаяся и перепуганная не на шутку:
— Девчонки, тот самый тип приехал, что к нам в учебку приезжал! Что делать будем? Командир сейчас узнает, что Рустамов может и кранты! Ведь опять устроит шоу из нас! Я с ним нос к носу столкнулась и похоже, подполковник меня узнал…
В отделении из начальства никого не было и Лидка говорила громко и откровенно. Все четверо заметно забеспокоились. Сгрудились в кружок, переглядываясь. Вера Григорьева предложила:
— Заперемся здесь и не пойдем. Пусть над кем-нибудь другим свои опыты проводит. Нам того раза на всю жизнь хватит!
Лейтенанта Калинина, копавшегося в Интернет и сидевшего спиной, заинтересовало их поведение. Он обернулся:
— Что случилось? Вы кого так испугались?
Григорьева обернулась и дрожащим голосом проблеяла:
— Подполковника Рустамова! Того самого, о котором по телевизору несколько раз упоминали. Психолог и гад! Шутник! Девчонки, которых он вызывал на сцену, такое вытворяли! Именно он каким-то образом заставил нас заниматься строевой и вбил в головы этот чертов устав. Нам так не хотелось! Мысли угадывает видите ли!. Я к нему на лекцию не пойду. Боюсь! Опять что-нибудь не интересное в башку вобьет, а потом думаешь, что это меня тянет такой дребеденью заниматься, ведь раньше ненавидела…
Девчонка явно сердилась. Калинин подумал с минуту, переводя взгляд с одного перепуганного личика на другое. На розыгрыш было не похоже — девчонки стояли растроенные и испуганные не на шутку. На его лице появилось радостное выражение.
Лейтенант схватил кепку со стола, ни слова никому не сказал и исчез из компьютерной, забыв отключиться от Интернет. Девчонки увидели его голову за окном. Лейтенант несся в штаб почти бегом. Они переглянулись и расхохотались. Тут же позвонили командиру.
Савицкий выслушал девчонок очень внимательно. Широко улыбнулся. Положил трубку и кивнул Рустамову, замершему за столом напротив с чашкой чая. Подполковник встал. Командир подхватил парапсихолога под руку. Оба неспешно направились вниз. Аристархов, выходивший из комнаты, аж глаза вытаращил на такое странное поведение командира. Савицкий терпеть не мог вот это подхватывание мужику мужика. От удивления заместитель снова скрылся в кабинете, забыв, зачем пошел.
Иван Артемьевич заметил мчавшегося сломя голову лейтенанта, когда были с Рустамовым уже на последней ступеньке лестницы. Осторожно сжал локоть «светилы». Тот не подал вида, что понял. Через распахнутую дверь и стекляшку было прекрасно видно радостно-возбужденное лицо Калинина. Два старших офицера переглянулись. С самым серьезным и заинтересованным видом командир громко спросил:
— Александр Викторович, а вы не могли бы показать мне хотя бы пару приемов управления людьми. Понимаете, иногда я просто теряюсь и не знаю, как мне быть. Люди просто не желают слушать и понимать.
Подполковник поправил очки и басовито прогудел с задумчивым видом:
— Да-да, я понимаю, Иван Артемьевич… Конечно я охотно поделюсь с вами кое-какими научными методами. В каждом человеке заложены психопаранормальные возможности, надо только развивать их. Ведь и я не сразу пришел к тому, что могу сейчас…
Влетевший Калинин слышал почти всю его речь. Восторженно уставился на «светилу». Вскинул руку к козырьку, но Савицкий, к удивлению лейтенанта, опередил его рапорт и представил:
— А это, любезный Александр Викторович, наш психолог. Правда в последнее время он сам стал со сдвигом. Может вы его направите на путь истинный? Как психолог психолога…
Речь полковника показалась Алексею странноватой и он сразу подумал: «Ага! Рустамов уже и за тебя принялся. Смотри-ка, действует! Командир так никогда не говорил». Темные глаза изучающе посмотрели на Калинина из-под очков. С минуту парапсихолог сверлил взглядом лейтенанта, а тот не мог заставить себя отвести взгляд. Его словно что-то держало. В голове мелькнуло: «Действует и на меня». Подполковник повернулся к полковнику и усмехнулся:
— Он влюблен в замужнюю блондинку и хочет, чтобы я ее брак расстроил! Не люблю я с такими историями связываться! Пусть сами разбираются. В конечном итоге всех больше достается почему-то именно мне…
Савицкий вытаращил глаза от удивления и развел руками. Опешивший Калинин едва не сгреб светилу психологии за руку. Торопливо и горячо заговорил, придвинувшись к Рустамову вплотную:
— Товарищ подполковник, выслушайте меня, а уж потом сами решайте, что делать! Вы все правильно сказали…
Подполковник повернулся к командиру и взглянул на него:
— Даже не знаю, Иван Артемьевич… Что вы можете сказать? Хотя, погодите… Вы против моей помощи? Почему?
Тот пожал плечами:
— Вы угадали, я против! Поговорите с этим оболтусом! Может хоть после беседы с вами он перестанет маяться дурью. Светка замужем уже год, счастлива, а он все не уймется! Кстати, можете подняться в мой кабинет. Мне все равно надо по отделам пройтись и оповестить о вашем выступлении, Александр Викторович. Афиши расклеивать поздно. Вы так внезапно появились, а людям было бы интересно пообщаться с таким человеком.
Подполковник солидно поперебирал губами, потом кивнул, вновь взглянув пронзительными черными глазами на лейтенанта:
— Ну, раз вы не против, чтоб я поговорил, ладно… Побеседуем. Пройдемте, лейтенант…
ГИПНОТИЗЕР
Полковник со всех ног кинулся в клуб, где девчонки старательно готовились к вечернему «спектаклю» и доставали реквизиты из-за кулис. Майор Рязановский находился там. Он старательно двигал вместе с подружками жены огромную и очень тяжелую кровать. Когда-то этот рыдван использовали в спектакле «Отелло», который ставили местные доморощенные артисты. Хозяин огромной кровати после спектакля отказался ее забирать и с тех пор она стояла, установленная на бок, за кулисами и медленно пропитывалась клубной пылью. На этот раз она оказалась как нельзя кстати.
Появившийся полковник устремился на помощь. Все вместе выволокли огромный плацкарт на середину сцены. На нем могли бы поместиться сразу человек восемь в ряд. Лидка тут же убежала наверх, чтобы направить свет огромных театральных прожекторов точно на кровать. Каблучки туфель простучали по винтовой металлической лестнице. Этими прожекторами давно никто не пользовался, предпочитая включать свет на всей сцене, а не использовать труд сразу двух осветителей.
Карпович все же справилась со страшно скрипевшими и чуть поржавевшими прожекторами. Включила и отрегулировала вначале левый, а потом перебралась на правый. Там в будущем должна была сидеть Нинка Миронова. Свет падал точно на кровать.
Девчонки принялись заправлять рыдван принесенными простынями. В изголовье бросили сразу шесть подушек. Сверху старательно расстелили два одеяла в пододеяльниках. Светлана Рязановская сидела на первом ряду. Посмеиваясь, наблюдала за всем. Ей принять участие в таскании тяжестей не позволили и она с удовольствием смотрела на подружек, надеясь, что скоро весь этот ужас последних месяцев закончится. Она устала жить в страхе. Майор посмотрел на кровать. Не удержался и похвастался:
