Кэйдзо Хино - Остров мечты
«И нас он тоже поглотит», — с ужасом подумал Сёдзо. Несмотря на каменную ограду, этот остров казался ему живым существом вроде гигантского кита или нет, скорее, похожим на какое-то чудовище без головы и без хвоста, а с одним только чёрным телом и огромной пастью. Море было намного спокойней, чем в начале их плавания. Чёрная резиновая лодка медленно, но уверенно двигалась вперёд.
11
«И вправду похоже на пасть», — подумал Сёдзо.
Как и в том месте, откуда они отчалили, здесь в каменной стене тоже имелась выемка, обеспечивающая доступ на территорию острова, но ничего похожего на причал не было и в помине — у кромки берега громоздились одни только скалы или какие-то цементные глыбы. Коридор шириной метра в три тянулся вглубь метров на десять, во всю толщу каменной кладки, а за ним зияла кромешная тьма.
Вход в коридор был точно сориентирован на центральную часть Токио: оттуда было хорошо видно Токийскую башню и залитые огнями здания в районе Гиндзы. «Должно быть, этот остров расположен в самой середине внутренней части Токийского залива, отделённой от остальной его акватории Прибрежной магистралью, — сообразил Сёдзо. — Кто бы мог подумать, что здесь, вблизи современного города, существует такое дикое, заколдованное место!»
— Хватит витать в облаках. Привяжите лодку, — скомандовала девушка, сбрасывая на берег поклажу.
Вдвоём с мальчиком Сёдзо привязал лодку к скале виниловой верёвкой. Подхватив сумки, путники зашагали вперёд по каменному коридору. Сёдзо с удивлением обнаружил, что ступает не по земле, — под подошвами у него постоянно что-то хрустело, ломалось, плющилось. Это были пластиковые коробочки и лотки из вспененного полистирола, в которых продают готовую к употреблению снедь. Весь этот прибитый к берегу мусор толстым слоем выстилал проход до самого конца, смутно белея во мраке. Время от времени под ноги ему попадались и какие-то мелкие предметы, — видимо, ракушки.
Пройдя коридор насквозь, они сразу очутились в лесу. Ни дорожки, ни тропинки нигде поблизости не было. Лишь деревья с раскидистыми ветвями и густыми кронами плотной стеной выступали из мрака им навстречу.
Пока они шли по проходу, мерцающие вдали огни Токио пусть слабо, но всё же освещали им путь, сюда же их свет уже не достигал. Здесь, за высокой каменной оградой, воздух был неподвижен. Вернее, даже не воздух, а тяжёлая, вязкая смесь, состоявшая из терпкого дыхания растений, аромата древесной смолы, прелого запаха опавших листьев, влажных испарений травы.
— Можно зажечь фонарь? — спросил мальчик, но девушка сказала, что ещё не время.
Отдав свою сумку Сёдзо, она первой вступила в лесную чащобу. За нею последовал мальчик, а Сёдзо, пригнув спину и подняв обе сумки на высоту лица, замыкал шествие. Спереди доносился шелест и хруст раздвигаемых девушкой веток. Ноги путников утопали в ворохах гниющей листвы, должно быть, копившейся здесь десятилетиями, — Сёдзо казалось, будто он ступает по кучам рисовых высевков. Отводимые мальчиком ветки больно хлестали его по телу.
— Теперь уже можно, — сказала девушка.
Мальчик включил фонарь, и яркое пятно света озарило спину девушки, цепляющиеся за её куртку гирлянды лиан и большие, с подсохшими краями фигурные листья каких-то тропических растений. Обвивая стволы деревьев, лианы тянулись к их корням и сползали на землю.
— Да ведь тут не просто лес, а самые настоящие джунгли!
— Так это как раз и интересно.
— Кто бы мог подумать, что под самым боком у Токио произрастают такие девственные леса…
Благодаря фонарику стало легче отыскивать проходы между стоящими вплотную друг к другу стволами деревьев, однако стоило Сёдзо чуть поднять голову, как густая листва касалась его лица и сверху сыпалось что-то — то ли древесная труха, то ли трупики насекомых. Внезапно на пути у них оказалось завалившееся вбок сухое дерево. Его сгнившая кора напоминала кожу мумии.
— Мы правильно идём? — спросила девушка, не оборачиваясь.
— Возьми немного влево, — ответил мальчик.
«Ай да молодец!» — подумал Сёдзо. Совершенно растерявшийся в этой чащобе, он не мог не восхититься спокойной уверенностью своего юного спутника. Мальчик ориентировался в лесу так, словно находился в собственном доме, где временно отключили электричество.
— Неужели ты совсем не боишься? — тихонько окликнул его Сёдзо.
— А чего мне бояться? — недоумённо спросил тот.
Впереди, по сторонам, сверху — повсюду их окружала плотная масса разнообразных по форме листьев, ветвей, вьющихся лоз. В свете фонаря медленно пролетела большая красная бабочка.
— Берегитесь змей, — спокойно, как бы мимоходом, предупредил мальчик, обернувшись к Сёдзо. — Среди них есть и ядовитые. Они попали сюда с кораблей, на которых завозили лауан[4] с Борнео.
Обоняние Сёдзо уже не реагировало на терпкие запахи леса, но зато обострились все прочие восприятия. Он чувствовал, что ветви деревьев и лианы не просто соприкасаются между собой, но, цепляясь друг за друга, растут и дышат в едином ритме. Он чувствовал, как в насыщенной перегноем почве копошится бесчисленное множество насекомых и бактерий, как жирные белые черви точат ствол сухого дерева, как где-то рядом проползает ядовитая змея… Сверху упали две спарившиеся улитки. Лес и темнота вокруг были исполнены движения и жизни.
Луч фонаря скользнул по лежавшим на земле полусгнившим доскам и бревну, не похожему на останки трухлявого дерева и явно обтёсанному человеческими руками. Тут же валялось несколько черепиц.
— Осторожно, — предостерёг мальчик, — здесь могут быть змеи.
— Что это? Похоже на какие-то руины.
— Им уже больше ста лет.
— Больше ста лет? — удивился Сёдзо.
— Разве вы не знаете? Это же Одайба,[5] — объяснил мальчик. — Когда в залив вошла чёрная эскадра Перри,[6] бакуфу распорядилось в спешном порядке соорудить здесь форт. Видимо, на этом месте была караульня.
— Надо же, сколько всего ты знаешь!
— Да уж, он не чета такому незнайке, как вы, — вступила в разговор девушка. — Сейчас любой ребёнок даст вам сто очков вперёд. Хотя они и не читают книг…
— Мы почти что у цели, — сказал мальчик, словно разглядев что-то вдали. Сёдзо же по-прежнему не видел ничего, кроме густых зарослей, обступавших их со всех сторон. Если бы ему пришлось одному возвращаться назад, он ни за что не отыскал бы дороги к морю.
Но он ни о чём не жалел. И уж тем более не испытывал отчаяния. Могучая жизненная энергия, излучаемая этим лесом, постепенно перетекала в него, он впитывал её всеми своими порами.
Удивительное чувство слитности с миром овладело им. Нечто похожее он испытал, когда они вместе с девушкой мчались на мотоцикле по тринадцатой зоне, и ему на мгновение показалось, что макрокосм и его маленькая внутренняя вселенная соединены в одно гармоническое целое. Это чувство пронизывало его до мозга костей и пьянило сильнее любого вина, вызывая не похмельную дурноту, а какую-то блаженную, цепенящую истому. Впереди в неверном свете фонаря подрагивал силуэт девушки, окружённый колышущимися тенями.
— Знаете, что самое смешное? — весело спросил мальчик. По мере того, как они продвигались в глубь острова, он становился всё более оживлённым и разговорчивым. А ведь вначале Сёдзо чуть не принял его за глухонемого. — Этот форт, возводившийся с такой помпой, так ни разу и не был использован. Но он будет единственным, что останется от Токио.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Сёдзо, всерьёз увлёкшись беседой.
Однако прежде чем мальчик успел ответить, они услышали возглас девушки:
— Похоже, мы пришли! — Как и следовало ожидать, её голос прозвучал как вздох облегчения. — Вот только, кажется, я пропорола себе щёку кончиком ветки. Видишь, сколько крови?
Мальчик поднёс фонарь к её лицу. Подхваченные белой лентой волосы девушки были полны мелкого древесного сора. Ко лбу прилипла паутина с застрявшим в ней крохотным листочком. Густо подведённые брови, ярко накрашенные веки и губы придавали её лицу сходство с размалёванной маской. Из раны на щеке струйками сбегала кровь и капала с подбородка на куртку. В резком жёлтом свете фонаря она казалась не красной, а чёрной.
Пошарив рукой в висевшей у него на плече брезентовой сумке, мальчик извлёк оттуда какой-то тюбик, подошёл к девушке и велел ей наклониться. Он попытался промокнуть кровь платком, но она не унималась, и вскоре платок насквозь пропитался ею. Тогда он передал фонарь девушке и, прильнув губами к ране, высосал из неё кровь, после чего быстро смазал рану лекарством из тюбика и заклеил её пластырем. Глаза девушки были плотно зажмурены от света, который она направляла на своё лицо. Сёдзо думал, что мальчик сплюнет кровь, но, похоже, он её проглотил.
