Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим…
– Вези нас в Bahai-temple!
– Нет, давайте сначала в магазин! – неожиданно возражает он.
Некоторые магазины платят рикшам хорошие комиссионные за то, что они привозят к ним клиентов.
– Ладно! – соглашаемся мы, но мы только посмотрим, а покупать ничего не будем.
В магазине "Сага" царит чудесная прохлада. Мы нахваливаем кашмирские шали и обещаем вернуться сюда с целым автобусом попутчиков-туристов и все скупить. Но к украшениям относимся скептически.
– Что это за камень? Мрамор?
– Почему это кольцо такого темного цвета? Оно что медное?
– А нет ли у вас перстня с большим камнем?
– Так, а еще больше? И еще? Ну, это уже, извините, как тарелка!
Надеюсь, рикша получил достойные комиссионные.
Храм Бахаи построен в виде цветка лотоса, его фото часто появляется в журналах. Внутри он больше напоминает зал для конференций. Тысячи босоногих прихожан тихо рассаживаются на протертые до блеска скамьи и молятся. Разговаривать нельзя.
Адепты любой веры могут войти в этот храм и обратиться с молитвой к своим богам. Достопримечательности осматриваем в ускоренном темпе из-за дикой жары.
Лал Кила – Красная крепость, красиво смотрится снаружи. Изнутри стены поцарапаны и пестрят надписями "Здесь был Сунил" или
"Кавита, я тебя люблю!" На мемориальных камнях надписи, которые сообщают о том, что раньше все постройки в крепости были украшены золотом, серебром и драгоценными камнями. Но западные варвары все это вывезли.
Индийцы очень любят достопримечательности и постоянно их посещают. В Лал Килу они приходят ближе к вечеру, когда не так жарко, и располагаются на травке.
Правительственное здание и Ворота Индии нам показал Риши, исключительно дружелюбный индиец из Дели. Он пять лет изучал компьютерные технологии в Бишкеке, и хорошо говорит по-русски.
Мы встретились и подружились с ним во время путешествия в
Ауровиль. Риши познакомил нас с Тимуром из Бишкека. Тимур изучает в Индии санскрит.
– Бедняга! – пожалели мы его. – Санскрит очень тяжелый предмет.
Сложнее латыни. Наши уроки санскрита во Владивостоке напоминали работу дешифраторов.
– Да ничего сложного! – скромно опускает глаза Тимур. – Главное, написать сочинение на выпускном экзамене. Мы всегда пишем на одну тему: Калидаса – мой любимый поэт.
Риши спешит на работу, а мы с Тимуром отправляемся в тибетский ресторан. В Дели есть целый квартал, заселенный тибетскими беженцами. В этом районе можно дешево снять квартиру, но никто кроме тибетцев там не селится. Узкие улицы, высокие стены, настороженные взгляды тибетцев. Много монахов. Все монахи – крепкие, мускулистые, бритые, в ярких желто-бордовых одеждах.
Один из них поманил нас к себе и поинтересовался, не хотим ли мы поменять у него валюту.
Ресторан – чудо! Пельмени жареные, пельмени в бульоне, пирожки – и все просто даром. Плохо только, что вышли из ресторана уже затемно. С трудом разыскали велорикшу, похоже, что они этот район тоже не жалуют. На велорикше я чувствую себя как на колеснице: шатко, валко, открыто со всех сторон. Не успели мы далеко отъехать, как нас нагнала другая колесница, оттуда выскочили тибетцы, преградили дорогу нашему рикше и сказали, что зарежут его, если он двинется с места. Оказывается, они приняли
Тимура за тибетца, и позавидовали ему. Две таких красотки на одного показалось им много. Надо отметить, что прохожие индийцы пытались за нас вступиться, но пьяные тибетцы так агрессивно на них нападали, что те отступили. Нам удалось самим уладить дело.
Когда они выяснили, что все мы иностранцы, то крепко пожали нам руки и отпустили с миром. Самого активного звали Лобсанг. Имя запомнилось, потому что мне когда-то нравилась книга его тезки
Лобсанга Рампы "Третий глаз". Потрясенный Тимур долго извинялся за то, что подверг нас такой опасности.
– Первый раз тут такое вижу!
– Ну и нас тут раньше не было! – оправдывались мы. Тимур хотел проводить нас до самой гостиницы, но за пределами тибетского квартала уже не было так страшно. Мы приглядели маленькую желтую машинку, наш любимый вид транспорта в Индии, и распрощались с
Тимуром. В моторикше не страшно, едет быстро, главное не выпасть.
Вернувшись в Пахаргандж, мы и не подумали укладываться спать, а пошли пить чай в гостиницу "Вивек". Ресторан гостиницы "Вивек" находится на втором этаже, из окна открывается замечательный вид на улицу Главный Базар. Оказалось, что и прохожим внизу также неплохо видно посетителей ресторана в эти самые окна.
– Так, – сказала Жанна, – негр внизу с любопытством сюда посмотрел. Наверное, мы его знаем.
– Их уже двое, – добавила она через некоторое время, допивая вторую кружку чая, – теперь они дефилируют туда-сюда по улице вблизи отеля. Мы будем пить чай, пока они не устанут ждать и не исчезнут. Еще один пришел!
Мы заказывали чайник за чайником, а неутомимые африканские друзья караулили нас. Иногда они пропадали, но ненадолго.
Значит, просто подпирали стену где-нибудь неподалеку.
– Пей медленнее, – шипели мы друг на друга. В ресторане "Вивек" мы просидели два с половиной часа. Потом один из черных парней набрался наглости и поднялся наверх.
– Так! Что это за дела? – начал он к нам придираться. – Я сегодня не выходил из дома до пяти вечера, все ждал вашего звонка.
Мы пожаловались на занятость. Официанты, увидев негра, заявили, что ресторан закрывается. Пришлось идти на улицу, ругая себя за легкомыслие, и оправдываться перед десятком случайных людей. Мы ведь нарушили обещание и не позвонили. Они шли за нами вплоть до гостиницы Вишал, оттуда их прогнал прочь суровый хозяин.
– Почему эти люди с вами? – отчитал он нас позже. – Вы что знакомы?
Мы все отрицали. У нас много темнокожих приятелей в Бангалоре, они компанейские и веселые. Эти негры из Пахарганджа были слишком уж настырные. На следующее утро мы уехали в Нанитал.
Глава 9
Нанитал – это известный в Индии горный курорт. Он был основан англичанами, как и многие другие. Сейчас он больше популярен у индийских туристов. В жаркие месяцы, когда в Дели душно, и многие люди гибнут от перегрева, индийцы спешат в Нанитал, чтобы провести там каникулы или хотя бы выходные. Нанитал – подножие
Гималаев, горы здесь небольшие, зеленые, с плавными контурами.
Множество живописных озер привлекает туристов красотой и прохладой. Озеро, вдоль которого идет главная улица города, Мол, тоже называется Нанитал. О нем сложена трогательная легенда, немного странноватая для европейского понимания. Жена Шивы,
Сати, услышав, что Шива умер и никогда больше не оживет, кинулась, как положено, в погребальный костер. Но муж ее все-таки ожил и успел спасти некоторые останки супруги.
Ослепленный горем он метался по Индии и кое-что растерял. Так вот, озеро Нанитал – это один из зеленых глаз красавицы Сати.
Рядом построен посвященный ей храм. По главной улице ездят велорикши, а в горы можно карабкаться пешком или верхом на лошади.
Местные жители в Нанитале совсем не похожи на людей из дола.
Между собой мы называли их горцами. Они спокойны, бесстрастны и лишены любопытства, которое так раздражает в жителях Индии. У многих горцев голубые или серые глаза. И торгуют они иначе, чем остальные индийцы.
– Сколько стоят эти тапочки? – интересуемся мы, к примеру.
– Восемьдесят.
– А если со скидочкой?
– Восемьдесят – это со скидочкой. Без скидочки сто пятьдесят.
Повсеместно горцы тверды насчет своих цен. И так все дешево, считают они, не хочешь, не бери. Уставшие от манго и ананасов мы мечтали о сливах и абрикосах. Торговец сидел спиной к своему товару и что-то увлеченно подсчитывал, наверное, убытки, так как половина фруктов в его ящиках уже сгнила. К нему подошел покупатель и робко спросил:
– Сколько стоят эти бананы?
– Двадцать рупий, – буркнул горец, не отрываясь от своего занятия.
– Отдай по семнадцать. – предложил покупатель.
– По семнадцать другие, зеленые, – уточнил горец.
– Да, нет же, ты мне хорошие отдай по семнадцать! – просил покупатель.
– Хорошие по двадцать, не хочешь покупать, ешь зеленые, – отрезал горец и снова сосредоточился на своих подсчетах.
Самый популярный сувенир в Нанитале – свечи. Есть свечи-апсары, свечи-Будды, свечи – кони. Они похожи на расписные статуэтки, и жечь их жалко. Свеча горит, к примеру, и в голове Будды образуется выемка, все больше и больше. Уличные торговцы предлагают купить у них спальные мешки и кнуты. Последние предназначаются для лошадей, которых здесь много. Почти все индийцы уверенно держатся в седле. Они очень бояться спускаться с гор пешком, создают заторы на крутых улицах города. Но если под индийцем – лошадь, ему все нипочем. Я поднялась на лошади в гору только раз, и натерпелась страху. По той же дороге снуют машины, все гудят, шум стоит невероятный. Похоже, что дикие трели гудков больше действовали на нервы мне, чем привычной ко всему лошади. Лошадки в Нанитале гладенькие и чистенькие, мы с ними с удовольствием фотографировались.
