Ильза Айхингер - Великая надежда
Внезапно Эллен остановилась. Кажется, она пришла как раз туда, куда было нужно. Ее взгляд медленно оторвался от звезды и соскользнул по небу вниз до самых крыш. От крыш было уже недалеко до номеров и имен. Все было то же самое, они прятались от звезды.
Эллен стояла перед домом, в котором жила Юлия. Юлия, о которой не говорили — ее исключили из компании после того, как она сама себя исключила. Она не хотела принадлежать к ним, к тем, у которых на лице был написан страх. Они были обречены на неудачи. Уже тогда, на набережной, Юлия не хотела с ними играть. Она должна была носить звезду, но она ее не носила. С тех пор как вошел в силу приказ о звезде, она больше не выходила на улицу.
Юлия больше не желала, чтобы ее причисляли к тем детям, которые должны носить звезду. «Я выйду из дома только для того, чтобы уехать в Америку!»
— Тебе не дадут визы, мне тоже не дали!
— Тебе не дали, Эллен. А мне дадут. Я уеду с последним поездом, с самым последним поездом!
С тех нор Эллен больше ни разу не видела Юлии. Юлия — это было имя непреходящей необъяснимой удачи, рядом с которым имя Эллен было именем непреходящей неудачи. Среди детей считалось предательством ее навещать. А недавно бабушка сказала: «Юлия едет в Америку. Тебе следовало бы с ней попрощаться».
— Попрощаться? Еще и прощаться? Может быть, еще и поцеловать, и пожелать ей всего наилучшего?
Эллен застонала и подняла воротник.
Еще несколько секунд — и она оказалась в объятиях Юлии и между множеством быстрых нежных поцелуев узнала, что Юлия несколько часов назад получила американскую визу.
Та самая Юлия, которой было уже шестнадцать, и она носила длинные шелковые панталоны и подбирала носовые платки непременно в тон платью.
И вот Эллен, бледная и окоченевшая, сидела на светло-зеленой банкетке, и пыталась удержать слезы, и поджимала под себя ноги, чтобы не испачкать разбросанной повсюду одежды.
У окна стоял дорожный сундук.
— Раньше я тоже часто играла в укладывание вещей, — с трудом выговорила Эллен.
— Играла! — воскликнула Юлия.
— Но теперь я уже давно не играю, — сказала Эллен.
— Почему ты плачешь? — удивленно спросила старшая девочка.
Эллен не ответила.
— Зеленые с белой оправой! — восхищенно сказала она вместо ответа и подняла с полу солнечные очки. — Ты возьмешь с собой молитвенник?
— Молитвенник? Странные вещи приходят тебе в голову, Эллен! По-моему, это зависит от уровня развития.
— Мысли почти всегда зависят от уровня развития, — пробормотала Эллен.
— Но зачем мне брать с собой молитвенник?
— Может быть… — сказала Эллен, — я просто подумала, а вдруг корабль потерпит крушение. Тогда очень кстати будет…
Юлия выронила носовые платки и испуганно уставилась на гостью.
— С какой стати корабль потерпит крушение?
— Ты не боишься?
— Нет! — сердито воскликнула старшая девочка. — Нет, я не боюсь! Чего мне бояться?
— Все бывает, — уже спокойнее продолжала настаивать Эллен, — бывает, что корабли терпят крушение.
— Может быть, ты мне этого желаешь?
Обе тяжело дышали. И прежде чем кто-то из них опомнился, они вцепились друг в друга и полетели на пол.
— Возьми свои слова назад! — Они почти закатились под рояль. — Ты мне завидуешь! Мне больше повезло на приключения!
— У меня будет больше приключений, чем у тебя!
Страдание придало Эллен сил. Юлия судорожно зажала ее руки в своих, как в тисках, но Эллен изловчилась и ударила ее головой в подбородок. Однако старшая из девочек была крупнее и гораздо проворнее, и ей прекрасно удалось себя защитить. При этом она успела безжалостно прошептать:
— Океан сине-зеленый. На пирсе меня будут ждать. А на Западе растут пальмы.
— Перестань! — пропыхтела Эллен и зажала ей рот, но Юлия продолжала тараторить — про колледж, про игру в гольф, ее голос проникал сквозь пальцы Эллен, а когда младшая на миг ослабила хватку, она ясно и отчетливо произнесла:
— За меня поручилось три человека.
— Да, — ожесточенно взвыла Эллен, — а за меня никто не поручился!
— За тебя и нельзя ручаться!
— Да уж слава Богу, что нельзя, — сказала Эллен. Обе в изнеможении замерли.
— Ты мне завидуешь, — сказала Юлия, — ты всегда мне завидовала.
— Да, — возразила Эллен, — это правда, я всегда тебе завидовала. И когда ты раньше меня научилась ходить, и когда тебе первой купили велосипед. А теперь? Теперь ты поплывешь по морю, а я нет. Ты увидишь Статую Свободы, а я не увижу…
— Теперь у меня будет больше приключений! — торжествующе повторила Юлия.
— Нет, — тихо произнесла Эллен и совсем ее отпустила, — может быть, самое большое приключение — ничего этого не иметь.
Юлия вновь вцепилась в младшую девочку, прижала ее спиной к стене и боязливо всмотрелась в нее.
— Ты желаешь мне, чтобы мой корабль пошел ко дну? Да или нет?
— Нет, — нетерпеливо крикнула Эллен, — нет, нет, нет! Потому что это было бы для тебя самым большим приключением, а кроме того…
— Что кроме того?
— Потому что тогда ты не сможешь передать от меня привет моей маме.
Они испуганно примолкли, и последний этап борьбы прошел в молчании.
Анна отворила дверь и остановилась в темном проеме. На ней был светлый шарфик, она смеялась.
— Как пьяные матросы! — невозмутимо сказала она. Она жила в том же доме и расхаживала вверх и вниз по лестнице. Но она была старше Юлии.
Эллен вскочила с полу, ударилась головой об угол и крикнула:
— По-моему, у вас сверкает звезда.
— Я ее вчера начистила, — ответила Анна. — Если уж приходится ее носить, пускай блестит. — Она прижалась головой к дверному косяку. — Все люди должны носить звезды!
— А я не должна, — ожесточенно крикнула Эллен, — мне ее не позволяют носить! Мне не хватает одной неправильной бабушки и одного неправильного дедушки! И они говорят, это все ко мне не относится!
— Ну, знаешь, — сказала Анна и опять засмеялась, — какая разница, где ты ее носишь, на пальто или прямо на физиономии!
Юлия медленно со стоном выпрямилась:
— Уж ты-то носишь ее дважды, и на пальто и на физиономии. И все равно ты всем довольна?
— Да, — ответила Анна, — а ты нет?
— Нет, — с сомнением в голосе произнесла Юлия, — хотя я на этой неделе уеду в Америку. Но Эллен мне завидует.
— Чему же тут завидовать? — спросила Анна.
— Разве непонятно? — пробормотала Эллен.
— Все понятно, — сказала Анна. — Америке. Я бы только хотела узнать о ней побольше.
— Морю, — неуверенно пробормотала Эллен, — и свободе!
— Это уже не так точно, — спокойно возразила Анна.
— Как вы это делаете? — спросила Эллен. — Я хочу сказать: у вас есть на то какая-нибудь особая причина?
— О чем ты?
— О том же, о чем сейчас говорила Юлия. Почему вы так сияете?
— У меня нет на то никакой особой причины, — медленно сказала Анна.
— Не может быть! — недоверчиво сказала Юлия. — А зачем ты пришла?
— Я пришла с тобой попрощаться.
— Но я получила визу только сегодня, и ты никак не могла об этом знать.
— Нет, — с усилием признала Анна, — я об этом и не знала. И все-таки я пришла с тобой попрощаться.
— Ничего не понимаю!
— Я тоже уезжаю.
— Куда?
В ответ Анна промолчала. Эллен снова вскочила на ноги.
— Куда вы едете?
Юлия вспыхнула от радости:
— Мы едем вместе!
— Куда вы едете? — повторила Эллен.
Анна перевела на нее взгляд и спокойно посмотрела в ее бледное, искаженное страданием лицо.
— Ты завидуешь мне, Эллен?
Эллен отвернулась в сторону, но почувствовала, что обязана встретиться с Анной взглядом.
— Да или нет?
— Да, — тихо сказала Эллен, и ей показалось, что от отчаяния ее слова остались беззвучными в этой комнате. — Да, я вам завидую.
— Берегись, — насмешливо предупредила Юлия, — сейчас она на тебя бросится!
— Оставь ее! — сказала Анна.
— Она права, — устало прошептала Эллен. — Но там моя мама. И свобода.
— Свобода, Эллен? Она там, где светит твоя звезда. — Она притянула Эллен к себе. — Это правда, ты мне завидуешь? — Эллен попыталась разомкнуть ее объятия, но закусила губы и перестала вырываться. Она еще раз отвела глаза и опять почувствовала, что надо посмотреть Анне в лицо. И она увидела, как на секунду сияние прекратилось. И она увидала в лице Анны страх, смертельный страх, увидала, что у нее свело губы.
— Нет, — в ужасе пробормотала Эллен, — нет, я вам не завидую. Куда вы едете?
— Да что с вами обеими? — нетерпеливо спросила Юлия.
Анна встала, отстранила от себя Эллен.
— Я пришла попрощаться.
— Вы едете не вместе?
— Нет, — ответила Анна, — в разные стороны. — Она легонько оперлась о стену и попыталась найти нужные слова.
