Михаил Попов - Колыбель
— Дает.
— Ну вот, а это «там» когда еще будет.
— Да, нескоро.
— А может, и вообще не будет.
Реакция дикаря на эти слова очень удивила Дениса: он вдруг содрогнулся и посмотрел на собеседника таким взглядом, как будто увидел нечто невиданное и что увидеть нипочем нельзя. Чтобы как–то смягчить ситуацию, ставшую вдруг некомфортной, Денис спросил:
— А я у тебя могу чего–нибудь купить?
— У меня есть два мешка зерна.
— А сколько ты за них хочешь?
— Три мешка зерна.
— «Там», естественно?
В глазах мужичка опять мелькнул священный ужас, да еще смешанный с неприязнью — чего, мол, пристал?
— Ладно–ладно, иди. Будешь зваться… Шейлоком, — отправил его Денис, понимая, что изводит дяденьку зря. Но тема его не отпустила, так что, вернувшись на холм, он полез с разговорами к старухе Цокотухе с оформившимися по дороге вопросами.
— Слушай, старая, я не буду с тобой про «там», если верите, что… Верьте сколько душеньке угодно. Только скажи мне: а где ваши кладбища? Через что вы попадаете «туда»?
Старуха стояла смирно и в меру ровно и глядела на него внимательно. Можно было подумать, что он обрушил на нее целую гору ну никогда не слыханных и ничему в ее обычной жизни не соответствующих смыслов.
— Чего молчишь?
Она развела руками–крюками: мол, а что тут скажешь?
— Я вдоль и поперек облазил ваш остров, ничего похожего на упорядоченные захоронения.
Старые руки опять проделали какие–то движения.
— Может, вы их топите, а? Со скалы и в Лету, она как раз так удобно обтекает островок. Или сжечь, для чего–то же вы поддерживаете свои вечные огни, не только для рисовой каши.
Денис хотел было еще чего–то выдать в своей манере нарастающей развязности, но вдруг ему стало почти плохо, как будто длинная плоская устрица проползла по диафрагме.
— Ладно, не хочешь говорить — не говори. Я с нашим паном инженерчиком обсужу.
На самом деле, сколько всего скопилось для совместного мозгового штурма. Островок–то непрост. Или, наоборот, прост, как сама простота, а он ему невольно цену набивает?
Выпросталась снова мысль о какой–то тайне, подсмотренной товарищем инженером, пока он болтался в ванне с жертвенными помоями. Что–то скрывает старикан, черная техническая душонка!
Появилась запропастившаяся Параша: оказалось, совсем непросто найти хотя бы пару ничем не занятых убудцев. Привела троих.
Один невысокий, усатый и в шапке из травы с торчащим сухим цветком — романтик местный? Второй деловой, со сдвинутыми бровями и поджатыми губами, все время сосредоточен, а на чем — непонятно. Третий расслабленный, позевывающий парень, прямо хоть сразу в дворню.
Первого Денис сразу назвал Астериксом, исключительно из–за внешнего сходства с героем комикса, второй тоже получил прозвание, из–за особенностей поведения. Он медленно обошел хутор, заглянул во все хижины, что–то порекомендовал старухе у костра по порядку ведения огня и долго стоял над кучей скарба потерпевших кораблекрушение, словно пересчитывал и классифицировал вещички в недрах своего сознания.
— Бунша, — сказал ему Денис.
Что интересно, оба с первого раза запомнили имена, как в свое время Отто, и отзывались на них с явной охотой. Им было приятно, когда их обозначают.
Раздумывая над тем, о чем завести речь с привлеченными собеседниками, Денис, решив по ходу еще и прибраться у жилища, взял из кучи, над которой стоял Бунша, пустую двухлитровую бутылку и понес на свалку, которая сама собой начала образовываться за хижиной старухи–костровухи. По пути он меланхолически читал: «Говорят, что у меня есть огромная семья, и тропинка, и лесок, в поле каждый колосок». Когда он вернулся, то из уст Астерикса полился этот трогательный текст, причем слово в слово повторяясь, даже с заминкой в том самом месте, где допустил ее Денис. Дальнейшие замеры показали, что память у Астерикса абсолютная и бездонная, и он хотел его переименовать в Попугая или Сеньора Магнитофона, но тот уже сросся со своим именем и вежливо отказался от замены.
Бунша демонстрировал домовитость. Он все норовил помочь по хозяйству Параше, что ее задевало, и она его отгоняла от своих дел, отчего его лицо становилось еще более серьезным и обиженным.
Денис попытался как–то вмешаться в конфликт, но Параша сразу же поставила все точки: ее дело — это ее дело, и нечего его делить.
— Пусть он где–нибудь заботится, — сказала она, и ей было трудно возразить.
— Тоже мне гений места, — махнул на нее рукой Денис, он уже думал над тем, что неплохо было бы сменить место своей ставки, наверняка есть на острове холмы обширнее и уютнее. Там сыщется место и для нового дворецкого, и для сонного камердинера, а назвать его можно — Помпадур. Параша явно не вписывалась в модель новой, примыслившейся Денису жизни.
То, как легко приручились эти трое, сначала удивило Дениса, а потом он понял, что и прежние могли бы задержаться при нем, когда бы он дал им какой–нибудь фронт работ.
В общем, в момент появления напарника Денис пребывал в окружении собственного маленького «двора», занятого своими маленькими заботами. Астерикс запоминал таблицу умножения, а Бунша бегал с банановыми шкурками к мусорной куче.
— Что тут делают эти дармоеды?! — безапелляционно сформулировал товарищ инженер, появившись, как всегда, неожиданно и не в том состоянии характера, к которому Денис считал себя готовым.
Астерикс и Бунша потупились; кажется, они признавали за этим маленьким, сухим человеком право на такое к себе отношение.
— Что это вы с ними как с дезертирами трудового фронта? — счел нужным вступиться за своих клевретов Денис.
— А кто же они еще? Нормальный убудец или работает, или спит.
— А я против концлагерей.
— А я против демагогии, товарищ аниматор.
Да что это с ним?
— Где вы оставили цепь?
— Какую цепь?
— С которой сорвались?
— Ты лучше покажи мне, где сидит де Голль.
Прекрасный замысел бесшумно рухнул, но досада была сильная.
Во время осмотра бывший французский старик все время ел и ни слова не сказал ни на каком языке.
Товарищ инженер отвернулся от него с полнейшим равнодушием — такое впечатление, что такие, как этот ночной дед, успели стать для него частью обыденной жизни. Да, кажется, он не теряет времени на своих полях.
— Параша! — Девушка охотно, почти радостно подбежала на звук его голоса. — он тебя не обижал? Ах, вы разговаривали. И о чем же?
— За жизнь, — вставил сбоку Денис.
Товарищ инженер подошел к их хижине, увидел початую бутылку колы:
— А это что?
— То, что вы думаете! — с вызовом ответил Денис.
— Мы, кажется, говорили на эту тему. Я просил прекратить разбазаривание совместного имущества.
— Так, может, поделим нажитое? — рубанул Денис неожиданно для себя.
Дядя Саша тоже, судя по всему, не ожидал, что он будет на это способен, поэтому помедлил с ответом, но ответил, как и можно было ожидать, резко:
— Очень может быть, и, вероятно, в скором времени.
И ушел внутрь хижины.
Денис припал к плетеной стене и крикнул, хотя хватило бы и шепота:
— Все, кто хочет со мной общаться, будут сюда приходить свободно и когда захотят. Астерикс, Бунша, вы слышали, я вас приглашаю. Выпьем темненького, покалякаем.
Товарищ инженер вышел из хижины, усадил Дениса на камень, сел рядом на другой и неожиданно примирительным, терпеливым тоном начал рассказывать, чем занимался весь сегодняшний день и предыдущие дни. Оказывается, он «со своими новыми друзьями и помощниками» нашел в глубине чащи, что ближе к устью Глиняного ручья, огромное поваленное дерево, из него можно будет выдолбить челнок, на котором можно попытаться отплыть с острова.
— Почему не плот? — спросил Денис. — Вы же собирались строить плот.
— Как говорится, хороший вопрос. — товарищ инженер оглянулся на сидевших у костровища Черепана и Туполя.
Денис хмыкнул.
— Не позволяют?
— Знаешь, не позволяют. Пассивно не позволяют: они дали понять, что сами валить деревья не будут и нам не позволят. Тут какое–то, для простоты скажем, табу. Они озабочены целостностью острова. Как мы были бы озабочены целостностью корабля, на котором плывем. Убудь их корабль, ковчег, назови как хочешь.
Денис кивнул.
— А что бы нам не попытаться вытащить свой собственный ковчег? Наверно, его можно починить.
— Обижаешь. Об этом я думал много раз и даже пробовал нырять… в общем, легче выдолбить большой челнок. Это займет, я прикидывал, несколько месяцев.
— Так долго?
— А чего ты хочешь, сначала надо наладить производственную базу. Деревянными мотыгами ничего не выдолбишь. Нужно найти залежи подходящего камня, известняк не годится, надо наладить производство рубил, да и веревок нужно огромное количество.
