KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » А. Федоров - Оракул петербургский. Книга 2

А. Федоров - Оракул петербургский. Книга 2

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн А. Федоров, "Оракул петербургский. Книга 2" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Магазанник и Феликс, наблюдая действия Музы издалека, с высоты своей мужской целеустремленности и категоричности. Слов нет, они ни черта не понимали в технологиях ее лечебных действий, но вынуждены были поражаться неоспоримому положительному эффекту. В их представлениях (особенно у Феликса, сразу же поверившего в трансцендентальное) действия Музы все больше и больше ассоциировали с эстетикой превосходного шаманства. Если угодно, современной формы научно-обоснованного колдовства. Они только причмокивали губами и покачивали наполненными восторгом тяжелыми головами.

Муза давно заметила, что эти двое не в себе, но оставила их лечение на закуску. Она великолепно понимала, что терапия может приобрести иные формы. Скорее всего те, которые дают окончательный эффект, если врач преображается в любовника (любовницу) и, лежа в постели вместе с пациентом, добивается положительного сдвига в активном поступательном движении. Она вспомнила, что Сергеев такой метод называл "психотерапией с включением". При этом он всегда прикрывал глаза от удовольствия, со смаком потягивался и многозначительно улыбался. Что уж он там подразумевал? – пусть теперь докладывает Святым Апостолам – Петру или Павлу. Сам Всевышний, конечно, на пустяковый допрос тратить время не станет.

Муза снова обратилась к Сабрине:

– Помнится, читала я у него на вечных клочках такой лихой стишок, если память не изменяет, под названием "Тайна":

Трагические тайны
Толкут тьму тараканью.
Но наивный наш народ
Держит мысль наоборот:
Ни по ветру, ни по туче –
По дремучести паучей.
Грех воспринят, как победа.
Мысли – повод для обеда.
Горе – стойкий фактор бреда.
Счастье – мусор у забора,
Порождение раздора.
Радость – хуже воровства,
Как ошибка сватовства.
Пошлость – свойство молодца,
Позабывшего отца.
Лживость – качество лица
Проходимца, подлеца.
Вот и думай, как тут жить,
С кем обняться и дружить!

– Понимаешь, Сабринок, – продолжала Муза, – в том стихе он ничего не преувеличил и не приврал – все так и есть. Ты должна готовиться ко встрече с загадочным народом, имя которому в общепринятой практике "русские" (вроде бы славяне), но ничего общего со славянами тот народ давно не имеет. Пусть же тебя не шокируют и не сражают наповал нелепости, с которыми ты будешь сталкиваться в России на каждом шагу.

Сабрина слушала грозные предупреждения внимательно, но было очевидно, что она еще не понимает в полной мере их значение. Логика поступков тех людей, среди которых она родилась и с кем соседствовала в течение всей жизни, настолько отличалась от российской поведенческой вычурности, что трудно было предположить возможные повороты даже обычных поступков. Известно, что "пока гром не грянет, мужик не перекрестится". Славянский дух дремал и грустил в Сабрине тоже! Пока она, как думающий и анализирующий человек, обратила внимание на особенности интеллектуального багажа своей новой подруги. Но та так мастерски расставляла сети психотерапевтических решений, что заподозрить ее в выполнении лечебной практики было, практически, невозможно. Создавалось впечатление, что ведется только душеспасительная беседа. Тем более, что психотерапевты вообще от природы и по обязанности исключительно искренние и заряженные эмпатией личности, то есть способные к сопереживанию. Муза же основательно привязалась и полюбила Сабрину.

Время перелета было долгим и Сабрина занялась раскопками, распаковкой, сортировкой и раскладкой интеллектуального багажа подруги. Как только Боинг набрал высоту и стюардессы покатили свои "тачанки" с прохладительными и горячительными напитками, прозвучал ее первый вопрос:

– Музочка, может быть я ошибаюсь, но сдается мне, что у тебя имеются бесспорные национальные предпочтения? Это касается выбора друзей, любимого человека, наконец, взглядов на жизнь?

Муза отхлебнула из стакана что-то прохладительное, ухмыльнулась как-то рассеянно, вяло, потом ее улыбка плавно перетекла в смешливую многозначительность. Видимо, она сперва зарылась поглубже в свои ощущения, в память и, нащупав там что-то основное, центральное, начала уже более уверенно свою нелегкую повесть о жизни:

– Понимаешь, Сабринок, если говорить просто, то и формулы разговора можно отыскать заурядные. Но не бывает так в жизни! Все живое и неживое так прочно – массой видимых и невидимых связей – переплетено друг с другом. Мало того, занятные опосредования выходят на уровень галактический. Вот и не получается обо всем том рассуждать без помощи Бога или властителей сверхразумом.

– Суди сама, – продолжала Муза, отдышавшись, – я чистокровная еврейка, как ты предполагаешь, жестко национально сориентированная, но мой первый и пока еще последний мужчина был больше татарином, чем славянином. Сергеев, в компании которого мы все крутились, имел выраженные скандинавские, да еще литовско-польские корни. Но я лично никогда не чувствовала себя неуютно на всех их ученых шабашах, да и во время застолья тоже. Полагаю, – ты уж извини меня, Христа ради, – что и в постели мне было бы с ним уютно, не попадись на моем пути первым Мишка-сорванец, татарин-удалец.

Муза еще отхлебнула прохладительного, облизнула красивые, сочные губы. Сабрина фиксировала именно это. Она ведь была мирская женщина и не стремилась проникать в философские дали. Ее вопрос был в большей мере прозаическим, чем риторическим. Совершенно по-женски она, конечно, стремилась разведать отношение подруги к Сергееву, как к мужчине, и на всякий случай попробовать разгадать: а не было ли чего-нибудь?!.. между ними в былые времена.

Но Муза была непроста, ой непроста! Она все прекрасно понимала, но последовательно вела свою линию – линию хорошо продуманной терапии. Она в нужный момент пускала вход проверенный козырь в игре с Сабриной. Таким козырем была его, еще не остывшая власть, над ней.

Муза, словно очнувшись от далеких воспоминаний, заулыбалась как-то особенно игриво и заявила:

– Пойми меня правильно, Сабринок: жизнь – это все же игра, игра очень интересная, занятная, но, слов нет, порой она и очень рискованная, трагическая. И если Бог тебе в этой игре посылает славных партнеров, то надо радоваться такому подарку и потреблять его на всю катушку. Кстати, из той теории, которой я, скорее всего, достаточно плотно компостировала твои мозги, следуют весьма практические выводы. Правда, логика в них совершенно адекватная вывертам Сергеева и Михаила. Позволь поясню тебе подробнее, что удумали эти интеллектуалы-головотяпы. Они уверяли, что с помощью некоторых диагностических подходов можно по ошибкам, опискам, оговоркам выяснять конструкцию генофонда конкретных персон. Великие умы обозвали такое направление "археологической генетикой". Здесь было что-то от метода психоанализа, но их предложения отсыпались, пожалуй, на более высоком социометрическом уровне, дающим возможность унифицировать технологии обследования и использовать персональный компьютер.

Муза удостоверилась в том, что Сабрина не отвлекается, слушает и продолжала:

– Они типировали грамматические и пунктуационные ошибки, допускаемые школьниками и взрослыми дядями и тетями, соотнося их с языковыми особенностями представителей различных национальностей. Теоретически все выглядело просто: локусы информации (языковой), которыми пользуются евреи, татары, скандинавы, славяне и т.д. отстоят друг от друга в информационном поле на некотором расстоянии. Ученик со сложным генетическим коктейлем путается при сопоставлении информации из таких локусов. Представь себе: ты пишешь книгу и вынуждена пользоваться справочниками, стоящими на разных полках, да еще и в разных шкафах, да в разных комнатах, а то и в разных квартирах, городах, странах. Катавасия! Свихнуться можно! Такой утомительный, непродуктивный поиск, как ты понимаешь, приводит к множеству определенных грамматических ошибок, которые, скорее всего, правильнее классифицировать, как ошибки поиска, организации поиска. Иными словами: специфика генетического наполнения индивидуума заставляет его создавать свою особую грамматику. Учителя такие фокусы называю орфографической неустойчивостью, безграмотностью и тому подобное. Но виноват ли в том ребенок, что его бабки, деды, отец и мать успели переспать с иноверцами, причем приняли их в своих постелях несметное количество. Скорее, претензии необходимо обратить к родителям, а не к детям. Но в реальной жизни начинается борьба с индивидуальностью примерно такая же, как недавняя борьба с "леворукостью". Тогда психику детей уродовали, заставляя переучиваться на "праворукость". Сергеев предлагал снять в школах запрет на особенности правописания. Представляешь, каков подарок министерству народного образования?! Он утверждал, что большинство неврозов, психического истощения, реактивных состояний, различного рода дезадаптаций развиваются по принципу орфографического протеста или реакции на ущемление орфографической динамики, которая подчиняется только индивидуальному грамматическому тезаурусу.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*