Наташа Маркович - Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга
— Какому хахалю? — спрашивает вдруг Боков. Интересно, почему он именно это вычленил из моей пламенной речи?
— Ну, Боков, это у тебя надо спросить. Ты должен листы обязательств своих партнеров по игре наизусть помнить. А ты, насколько я знаю, не поддерживаешь даже своего персонального партнера. Я имею в виду то, что ты не знал ее обещаний.
— Не знал, — миролюбиво соглашается Боков. Саша кипит, но что говорить, пока не знает.
Я оперирую фактами. Миша напряженно вжимается в стул. Что с ним делать, пока не понятно. Он, кажется, не из тех, на кого можно повышать голос: он сразу воспримет это как агрессию и ненависть. Слишком буквальный. Сима в полуобмороке от того, что о ее хахале объявлено публично. Она еще не знает, что они все к окончанию Игры будут в деталях знать ее биографию и распознавать малейшие движения души по шевелению мизинца.
Вообще, после моего выступления все изменилось. Разговор подхватили капитаны. Они говорят о том, что невозможно достичь принципиально новых результатов, используя старые привычки и модели поведения. Нужно осваивать новые территории.
Я наблюдаю за игроками. Мурзики мои! Когда их мозги поняли, что первый способ выживания не сработал, они тут же включили второй. Саша, как я уже упоминала, кипит. Политрук Боков с умным видом достает коммуникатор, чтобы продемонстрировать максимум внимания. Муж бубнит, жена молчит. Юля садится на краешек стула с лицом отличницы. Такое ощущение, что сейчас перед ней вырастет парта и она аккуратно так поднимет ручку, согнутую в локте. Соня фальшиво улыбается. Анжела, затаившись, ждет. Как только ситуация разрешится, она встроится. Каждый на свой лад занимается мимикрией.
Я узнаю себя. На собраниях офиса веду себя примерно так же, несмотря на то что все это давно знаю. Какие же мы все зомби.
Я вспоминаю одну из последних бесед с Глебом о выживании. Начал ее, по обыкновению Глеб. «Ну, вот, — засмеялись мы привычно. — Беседы с Глебом».
У каждого из нас есть свой способ выживания. То, что мы изобрели когда-то давно для того, чтобы выжить и получить желаемое.
Мои три основных способа выживания: веселье, чтобы получать любовь, независимость, чтобы избегать боли отверженности, и оригинальность, чтобы иметь возможность делать то, что не позволено остальным. Кроме этих трех есть еще некоторые, менее значимые в моей судьбе. И их арсенал пополняется от случая к случаю.
Если внимательна присмотреться, то в течение довольно короткого времени можно обнаружить основные способы выживания каждого человека, давно уже превратившиеся в стереотипы поведения.
У каждого свои лозунги. «Нападай первым, пока не напали па тебя», «Не отсвечивать — авось пронесет», «Я слишком крут — подумай, прежде чем подойти ко мне», «Я не такая, как все, поэтому мне можно», «Никому не верь, тогда не обманут», «Молчи и внимательно смотри — легче будет приспособиться» и прочие.
Когда-то это нам здорово помогло. И продолжает помогать сейчас. Поэтому мы идем с этими своими стереотипами по жизни наперевес и наизготовку.
Но парой вдруг наступает ситуация, в которой оказывается бессильно все наше оружие.
Ином бы измениться, отказаться от привычек хотя бы на время, но мы уже т можем. Как заезженные пластинки крушим одну и ту же мелодию без конца, круг за кругом. И каждый раз повторяем одни и те же ошибки.
Мы держимся за эти способы выживания как за что-то необыкновенно цепное, самое важное, чуть ли не единственное, что есть в нашей жизни.
И вот уже рушатся семьи, зреют конфликты с начальством, буксует бизнес, отворачиваются собственные дети, наступает ощущение бессмысленности происходящего, одолевают апатия и безразличие, болезни…
А мы все равно нерушимо несем свое железобетонное древко, на котором колышется гнилая тряпка — знамя нашего упрямства, безответственности и приверженности стереотипам мышления. И потихоньку ненавидим людей вокруг. Тупиц, которые так и не поняли нашу тонкую душу. Не оценили талант. Не выбрали нас, таких замечательных, умных и принципиальных.
Да на фига мы им нужны со своими ветхими установками! У них своей тухлятины сколько хочешь. Той, которую они точно так же пытаются выдать за жизненные принципы.
Вера говорит примерно о том же, только другими словами. Вежливее и менее лирично. Игроки слушают внимательно. Впрочем, в теории они и так знают это. Олег и Глеб говорили об этом на тренингах не раз. Что ж, значит, переходим к практике.
— Ну ладно. Вы помните, что у нас завтра по расписанию Игры официальное мероприятие?
— Конечно, — шумят они. — В двенадцать и на весь день. Мы все разрулили с работами. Что будем делать?
— Тренироваться в том, как проявляться не в соответствии со своими привычными способами бытия. Ломать стереотипы.
— Фу!!! - весело кричат игроки. — Растяжки!
Растяжки — это вот что: человек начинает делать то, что в его понимании абсолютно невозможно. Кто угодно и когда угодно, но только не он, не здесь и не сейчас. «Нет!!!» — кричит наше эго, корчится в муках и испускает дух. Временно.
Потом, и очень скоро, оно, конечно, восстает из пепла и берется за нас с удвоенной силой. Ему же нужно вернуть потерянные территории. И мы, как на резиночке, отлетаем обратно в свое привычное состояние. Но опыт все равно остается. Мы помним, как были храбрыми и делали невозможные вещи. И знаем, что при случае можем повторить. На бис.
Весьма увлекательное занятие.
Все они этим занимались на тренинге. В безопасной обстановке «тренировались на кошечках». Но Игра — это реальный мир.
Я поняла, у нас с Антоном похожий способ защиты от мира: «Смейся, чтобы не было больно». Ну что ж, не самый противный и эффективнее многих.
Первая неделя. Суббота
На следующий день, в десять утра, мы опять рассаживаемся на столы, стулья и подоконники нашего офиса с чаем в руках.
Капитаны ржут, хотя я еще ничего не произнесла. Игрокам тоже весело. И страшно.
— С кого начнем? — спрашиваю я.
— С меня, — поднимает руку Саша.
— Вот и хорошо. Саша у нас какой?
— Высокомерный, — радостно орут все, — аж тошнит. Наглый, упертый. Командир хренов; сам ничего не делает, только задания раздает.
— Разве плохо, что я умею командовать? — недоумевает он.
— Хорошо, — кричат все. — Но это ты уже умеешь, давай в другом тренируйся.
— Саш, мы с капитанами придумали для тебя задание. Тебе оно понравится.
— Ну? — прищуривается Саша.
— Тебе нужно пойти в больницу какую-нибудь, не крутую только, попроще. Устроиться там санитаром и отработать смену.
— Что? — Саша не верит своим ушам.
— Горшки выносить, памперсы менять, помогать ходить больным…
— Сестричек поддерживать, — встревает Антон, не удержавшись.
Я машу на него рукой, чтобы заткнулся.
— Зачем это? — Саша в бешенстве. Все остальные в восторге.
— Растянуться. В сторону заботы, внимания, любви к ближним и служения им же. НЕЗАМЕТНОГО служения. Это то, что ты НЕ УМЕЕШЬ ДЕЛАТЬ.
Народ свистит и улюлюкает, Саша уже всем успел надоесть своим высокомерием и центропупизмом.
— А если я откажусь?
— Тогда забирай партнера и вали домой.
— Да где я вам больницу-то возьму, чтобы меня на один день пустили? — цепляется он за последнюю соломинку.
— А я откуда знаю? У нас же растяжки, а не поддавки. Вот и растянись в вовлечении, расскажи руководству больницы, сколько пользы ты сможешь принести людям за один день.
— Я тебя устрою, я в «травме» работаю, там много тяжелых лежит, — подает вдруг голос обычно молчаливый Миша. Его партнер.
Круто. Немного жалко, что Саше облегчили задачу, но зато это чуть ли не первое проявление заботы в их паре.
Саша, драматично играя скулами, машет рукой, типа «ладно, фиг с вами, сделаю раз вам надо». То есть показывает, что он крут и в этом. Хотя надо это ему, а не нам.
Уф, с одним решили. Я не говорю им, что сама в своей Игре делала что-то похожее. У меня тоже высокомерия и командирства хоть отбавляй.
— Следующая Света, — объявляет Антон.
— Почему? — удивляется та. Она опять без макияжа и грустная.
— Потому, что мы приготовили только два задания. Остальные вы сами придумаете.
Вообще-то, придумывать растяжки — крайне увлекательное занятие.
— Итак, какая у нас Света?
— Робкая, тихая, зажатая, неуверенная, неженственная, несексуальная, — перечисляют игроки, — тихушница.
— Точно. Света пойдет сегодня в один очень популярный клуб, — продолжает Антон.
— И-и? — смеется Светка. Ей уже страшно. Она сроду в клубы не ходит, а ей еще даже само задание не сказали.
