Мейв Бинчи - Серебряная свадьба
Ребенок был жив.
Ивонна не помнила ничего. Она была так пьяна, что весь тот день смазался у нее в одно кошмарное пятно.
Ей сказали, что ребенок мертв, и она спустила его в унитаз.
Сотрудники «скорой помощи», укладывая Ивонну на носилки, были вежливы и предупредительны. В смущении они осмотрели все вокруг и даже заглянули в унитаз.
— У нее был уже весьма приличный срок, трудно поверить, что она смогла так быстро избавиться от полноценного плода.
Однако Хелен, быстроглазая девушка, сообщившая, что она — доброволец из центра матери и ребенка, при монастыре св. Мартина, заявила, что долго не могла попасть в квартиру и слышала продолжительный звук спуска воды из унитаза, а потом обнаружила залитую кровью ванную.
Круглолицый ребенок вроде бы был на ее стороне. Девчушка подтвердила, что мама долго делала пи-пи, а Хелен долго стояла за дверью.
Несса ходила с серым, как пепел, лицом и пыталась уверить саму себя в том, что ничего не случилось бы, пошли она к Ивонне не Хелен, а любого другого человека. Наконец, Хелен позвонила, сказала, что возникли кое-какие проблемы и что она постарается убедить девчушку все же впустить ее в дом. Звонила она из магазина по соседству с домом Ивонны, в который зашла, чтобы купить бутылочку молока. Ей ведь надо было чем-то подкрепиться, потому что Бог знает что могло ожидать ее внутри.
Вечер прошел в заботах об устройстве Ивонны в больницу и помещении трехлетней девчушки в приют. Когда все было улажено, Хелен сказала Бриджид, что устала и хотела бы немного прогуляться.
— Есть, с чего устать, — безучастно откликнулась Бриджид, — сегодня ты бегала в сад не меньше шести раз.
— Мне хотелось быть уверенной, что там все в порядке, — ответила Хелен.
Она аккуратно подхватила маленький сверток с ребенком, которому предстояло унаследовать миллионы Палаццо, и взяла его на руки. Мальчик был завернут в полотенце и в одну из ночных рубашек Хелен. Для утепления Хелен решила воспользоваться мягким ковриком, покрывавшим обычно сиденье стула в ее комнате.
Она проскользнула сквозь задние ворота монастыря и шла, пока не устала. Отойдя как можно дальше от обители, Хелен зашла в один из придорожных магазинчиков и позвонила Ренате.
— Он у меня, — сказала она с триумфом в голосе.
— Кто это, и что там такое у вас?
— Это сестра Хелен из монастыря святого Мартина. Я добыла для вас ребенка.
— Нет, это невероятно!
— И, тем не менее, я могу принести его к вам — прямо сейчас.
— Это мальчик? Вам удалось достать для меня маленького мальчика?
— Да. Очень маленького мальчика, ему всего один день отроду.
Голос Ренаты начал срываться на крик:
— Но как же это? Один день… Он умрет… Я не знаю, что мне делать с младенцем, которому всего-навсего день…
— Я тоже не знаю, но я купила бутылку молока, и, кажется, он сосет его с моего пальца, — простодушно ответила Хелен.
— Где вы находитесь?
— Разумеется, в Лондоне. Приблизительно в двух милях от монастыря. У вас есть деньги?
— И сколько нужно денег? — В голосе Ренаты стало сквозить беспокойство.
— Чтобы заплатить за такси.
— Да-да, конечно!
— Тогда я приеду к вам. Отдам вам ребенка. И никто про это ничего не узнает.
— Да, но я не знаю… Быть может, стоит немного подождать… Я не знаю, как мне поступить.
— Мне стоило большого труда раздобыть его для вас. — Голос Хелен звучал устало.
— Да-да, конечно, сестра, я понимаю, просто все это так неожиданно, а он так мал…
— Я уверена, вы всему научитесь. К тому же, вы всегда сможете позвонить кому-нибудь из знакомых, посоветоваться. Так могу я вызвать такси? Наверное, это будет стоить несколько фунтов.
— Да, приезжайте.
— А Фрэнка нет дома?
— Откуда вы знаете, что моего мужа зовут Фрэнком?
— Так ведь вы же мне говорили, — прикусив губу, ответила Хелен.
— Да, наверное. Я сама не знаю, что говорю…
Таксист долго отказывался ехать. Он уже собирался домой и надеялся взять пассажира, которому нужно было попасть в южную часть города. И ни мили в сторону от Уэмбли.
На глаза Хелен начали наворачиваться слезы.
— Ладно, садитесь, пока я не передумал, — не выдержал водитель, — а теперь, когда вы уже в машине, мне, чтобы от вас избавиться, так или иначе, придется вас куда-то отвезти.
— Это точно, — сказала Хелен.
По дороге водитель смотрел на нее с большим подозрением, размышляя о том, заплатит ли она ему хоть что-нибудь, когда он высадит ее в Уэмбли.
Она назвала адрес апартаментов Фрэнка и Ренаты и попросила водителя обождать, пока хозяйка квартиры не спустится и не заплатит ему.
Потом он рассказывал другим водителям, что, как только увидел эту странную девушку, сразу же понял, что проблем не избежать.
Когда он отказался ехать куда бы то ни было дальше Уэмбли, ее глаза наполнились слезами. Ну, а потом было еще хуже. Хозяйка квартиры, богатая холеная иностранка, спустилась сверху с кошельком. И вдруг, едва бросив взгляд на привезенного в такси младенца, зарыдала в голос.
— На нем еще видны следы крови, да он даже и не сформировался как следует, нет, нет, я не хочу! Этот ребенок еще не готов к тому, чтобы быть ребенком. Нет, нет!
Она отпрянула от девушки в сером свитере и юбке; в этот момент подъехал мужчина на «ровере», бросил взгляд на разыгравшуюся сцену, встряхнул изо всех сил иностранку, взял на руки младенца и вдруг узнал девушку в сером. «О Боже мой!»— вырвалось у него, как будто перед ним предстал призрак, явившийся с того света.
Затем таксисту вручили сумму, в несколько раз превосходившую ту, на которую он рассчитывал, и ему ничего не оставалось, как убраться восвояси, так и не узнав, чем закончилась эта история.
А закончилась она довольно-таки скверно. Как и все, за что бралась Хелен Дойл.
Хелен отказалась подниматься наверх и зарыдала громче, чем Рената. Но еще громче плакал несчастный голодный ребенок, появившийся этим утром на свет в ванной комнате своей непутевой матери.
Чтобы разобраться в ситуации, немедленно была вызвана сестра Бриджид. Она появилась вместе с Нессой, бледная, но совершенно спокойная.
Несса занялась ребенком, а Бриджид принялась выслушивать истерические объяснения участниц происшедшего.
Итальянка пыталась сказать, будто рассчитывала всего-навсего, что найдется какая-нибудь женщина, которая согласится в частном порядке отдать своего ребенка на усыновление, и будто бы вовсе даже и не рассчитывала, что ей принесут ребенка прямо домой.
Высокорослый ирландский бизнесмен попытался заступиться за Хелен, сказав, что она сделала это с благой целью, как и все, что она делала в своей жизни, но люди не всегда это понимают. Хелен его слова казались ласковыми, но и пугали в то же время.
Он объяснил, что знаком с ее родителями. Десмонд Дойл — из его старейших друзей.
— Так она дочь этих Дойлов? — Для Ренаты один шок следовал за другим.
— Да, но она не знала, что мы — это мы.
Было что-то странное в том, как говорил этот человек. Что-то в его словах было похоже на обращенное к кому-то предупреждение. Бриджид переводила взгляд с одного взволнованного лица на другое в попытке обнаружить и распознать скрытые от непосвященных сигналы.
Наконец, Хелен собралась с силами, чтобы хоть что-нибудь из себя выдавить:
— Нет, я знала, знала, потому что именно ради Фрэнка я и сделала все это; если бы не он, я никогда бы не взяла этого ребенка и никогда не стала бы плести всю эту ложь. Если бы не Фрэнк, я ни за что не стала бы рисковать жизнью ребенка. Я чувствовала, что должна была сделать это для него после всего, что было…
Всю свою сознательную жизнь Бриджид работала с людьми. И чаще всего люди эти находились в самых расстроенных чувствах. Она не понимала, в чем тут дело, но чувствовала — самого главного Хелен не скажет никогда. А та то плакала, то пыталась унять слезы. Но похоже, история близилась к завершению.
— Я и подумать не могла, что все выйдет так, но ведь они могут обеспечить ему роскошную жизнь, у них так много денег, а Фрэнк уже слишком стар, чтобы им разрешили усыновить ребенка; она сказала, что у него бывают сердечные приступы…
— Ты ей это сказала? — рыкнул на жену Фрэнк.
— Но ведь я думала, что это монашка, которая не имеет никакого отношения к нашей семье. Откуда мне было знать, что она — дочь этих чертовых Дойлов?
Хелен говорила словно в трансе:
— Я хотела все это исправить, хотела всем помочь. Постараться — и все исправить. В конце концов, ведь моя жизнь складывается удачно, у меня есть все, что мне надо, не то что у Фрэнка: у него нет детей, у него сердечные приступы, он страдает… Я просто хотела помочь.
Рената переводила взгляд с мужа на Хелен в явном замешательстве. В соседней комнате Несса сумела, наконец, успокоить ребенка.
