Виктор Дьяков - МЕНТАЛЬНАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Сборник: рассказы, повести
Так Мовсар еще в 1988 году оказался в том же подмосковном поселке и устроился сначала простым рабочим на строительство коровника. Через год он уже стал бригадиром бригады каменьщиков, причем не будучи асом в деле укладки кирпичей. Почему же все-таки его такого молодого и недавно приехавшего назначили бригадиром? Да потому что он чеченец, а в той бригаде подобрались в основном пьющий элемент и шпана. А кавказцев, тем более чеченцев, русская шпана и пьянь боятся на генетическом уровне, потому именно его боялись и слушались как никого другого. Когда по вечерам он приходил на дискотеку в поселковый Дом Культуры… Там его тоже побаивались и никто не смел мешать ему пригласить танцевать любую понравившуюся девушку. Он же приглашал не просто так, он выбирал. И выбрал – в 1989 году он женился. А почему русская девушка пошла за чеченца? Ну, во первых в те годы еще не было такого негативного отношения к ним, ну и потом, где в захолустном поселке найти лучшего жениха: не пьет, не курит, совсем недавно приехал, молодой, а уже при должности, и всегда при деньгах. Уж очень он выделялся на фоне большинства местных парней: приблатненных, пьющих, нехозяйственных… жестоких и трусливых одновременно. Например, по пьяни они могли забить слабого до смерти, но напасть на того же Мовсара не решались даже толпой.
В отпуска Мовсар ездил на родину, но жену с собой не брал, да и родителей к себе не приглашал. Сильно обижались на него за это в ауле, но Мовсар не обращал на это ни какого внимания. В поселке жил он в доме тещи, вырастившей дочь, как и большинство русских женщин в одиночку. Теща, хлебнувшая все прелести жизни матери-одиночки, не могла нарадоваться на своего нерусского зятя: мало что зарабатывает хорошо, так еще и все в дом тащит, лес, кирпич прочие стройматериалы. Нанял алкашей, по дешевке подновил дом, сделал пристройки, потом с рук купил «Жигуль». Конечно, Мовсар на своей работе воровал, но никто не посмел, ни заложить, ни тем более обвинить его в этом. Все его неосознанно побаивались и рабочие его бригады и соседи, а начальство быть недовольным не имело морального права, ведь именно он навел в бригаде порядок, а пьяниц и лентяев заставил работать.
Так и зажил Мовсар Уразов довольно счастливо, разве что детей у них с женой поначалу не было. Но тут сначала Союз развалился, потом началась война в Чнчне. Нет, Мовсар не поехал воевать, он вообще довольно отстраненно следил за тем, что происходит на его родине. Но аул стали подвергать бомбардировкам, рядом шли бои и родичи в письмах стали слезно проситься приехать к нему пересидеть лихое время. Мовсару это не понравилось, ибо он отлично осознавал, чем это грозит… но отказаться он никак не мог. Таким образом где-то с девяносто четвертого года в его доме постоянно гостили кто-то из родственников: то просто беженцы, то скрывавшиеся от российских правоохранительных органов боевики… Приезжали пережидать, лечится, прятаться, даже рожать. Ведь в Чечне роддома не работали. Впрочем, в этот же период в 1995 году, наконец, и жена Мовсара родила ему первого сына. Во время «независимости» 96-99 годов паломничество родственников не прекратилось: в Чечне жизнь не налаживалась, по-прежнему было голодно и опасно. Жена безропотно сносила этих непрекращающихся гостей, другое дело теща, та уже жалела, что не отговорила в свое время дочь связываться с «черным». Теща несколько раз устраивала скандалы, но в доме она уже мало что значила, полновластным хозяином стал нерусский зять. Не выдержала пожилая женщина, что в своем же доме стала никем, заболела и умерла. Сразу после ее смерти, в 97 году у Уразовых родился второй сын…
Впрочем, Мовсар особо разгуляться приезжавшим родичам не позволял, особенно молодежи. Он их жестко инструктировал: сидеть тихо, никого не задирать, к девчонкам не приставать, иначе сразу назад отправлю. К тому же он не давал им бездельничать. Работоспособных парней и мужчин пристраивал на работу: кого брал к себе в бригаду, кого еще куда-то, при этом всех облагал «данью». За право жить в его доме все работающие родственники должны были отдавать ему треть своего заработка. В 2001 Мовсар учредил свою фирму специализировавшуюся на постройке коттеджей и небольших домов из кирпича, в 2003 купил внедорожник и участок земли в том же поселке. На том участке он возвел новый просторный двухэтажный дом, куда и перевез своих сыновей и сильно исхудавшую жену, измученную постоянным присутствием гостей с чуждой ей ментальностью. Ну, а старый дом сдал родственникам, не в собственность конечно, а для проживания за ту же треть заработка.
Постепенно большая часть родственников из-за тесноты и непомерной «арендной платы», покинули тот дом и разошлись по окрестным деревням и поселкам, но почти все они работали в фирме Мовсара и потому оставались от него в зависимости. Мовсар же жил теперь в свое полное удовольствие, жена отошла от былой нервотрепки, вновь вошла в тело и радовала мужа как и раньше, сыновья тоже росли крепкими и здоровыми и главное он ощущал себя здесь в этом уголке Подмосковья признанным главой своего тейпа. В этой роли ему время от времени приходилось вытаскивать из милиции то одного, то другого своего молодого родственника. Они же все чеченцы и удерживаться в рамках чуждого им русского закона им было крайне тяжело, тем более тем, кто проживал уже не рядом с Мовсаром, а в других населенных пунктах и над ними не так давлел его приказ «сидеть тихо». Такие «мероприятия», конечно, стоили Мовсару денег, что еще в большей степени делало осевших здесь родственников его должниками.
В 2006 году Мовсару исполнилось сорок лет. Он твердо стоял на ногах, ибо на его бизнес никто не решался «наехать». Милицию и власть он регулярно подкармиливал, кавказский криминал его не трогал из-за этнической солидарности. А русские братки? Ну с ними все предельно просто. У них этнической солидарности никогда не наблюдалось, потому они предпочитали наезжать на русских бизнесменов, а кавказцев трогать откровенно трусили. Так Мовсар стал успешным, уважаемым человеком, чего в своем ауле никогда бы не смог добиться.
3
В тот погожий июльский день 2010 года все четверо племянников Василия трое мальчиков и девочка в возрасте от тринадцати до шести лет пошли купаться на поселковый пруд. Кто-то из сердобольных стариков в числе прочих подношений подарил многодетному семейству старый детский велосипед, на котором ввиду его изношенности уже не хотели ездить их собственные внуки. Вот на этом драндулете старший из братьев по очереди катал на багажнике младших пока остальные бежали сзади. Таким образом, они доехали-добежали до пруда. Поселковый пруд представлял из себя довольно большой, но уже давно не чистившийся водоем. В жаркие дни он буквально кишел купавшейся детворой, и местными, и приезжими. Старый велосипед и сопровождавшие его, одетые в обноски вновьприбывшие дети вызвали ухмылки и презрительные комментарии. Местные, и тем более дети дачников на таких позорных велосипедах ездить бы просто постеснялись. Более того многие подростки из обеспеченных семей вообще с велосипедов пересели на скутеры. Именно на скутере приехали на пруд и братья Уразовы. Внешность братья унаследовали в основном материнскую, через ее русские гены, а вот что касается характера…
Сыновей Мовсар воспитывал по-чеченски: ни кому ни в чем не уступать, разве что очень большому начальнику и его родственникам, и в то же время ни перед кем не преклоняться и никого не боятся. Наоборот вас должны бояться, будут бояться – будут уважать. Эту кавказскую аксиому жизни каждый из сыновей Мовсара впитали с малых лет. Нет, они не были драчунами и забияками, но их боялись и драчуны и забияки, боялись, и сверстники, и ребята постарше. Ну, а местное хулиганье? Как и матерые русские преступники предпочитали обходить чеченцев стороной, так и их малолетняя смена предпочитала с кавказцами не связываться, а бить и унижать своих. Что еще сыновья Мовсара унаследовали от отца, это ту же тягу именно к русским девочкам, и тоже к нормальным, не шалавам. Побывав в родном ауле отца в гостях у бабушки и дедушки… Им там буквально все не понравилось и особенно девчонки. Правда братьям было 14 и 12 лет, и вроде бы какой там у них интерес. Но не забывайте этнические кавказцы рано созревают, оттого и интерес к противоположному полу у них просыпается, когда те же их русские сверстники еще в войнушку играют.
На пруду братья как раз этим и занимались, рассматривали купающихся и загорающих девочек и девушек. Старшему, Апти особенно нравились москвички, дочери дачников из расположенного рядом дачного кооператива, которые приезжали сюда на лето. Да московские девчонки выделялись на фоне местных. Те и внешне выглядели погрубее, да и купальники на них не столь эффектные. Именно когда старший брат во все глаза наблюдал за одной такой москвичкой лет 13-14-ти, в модном купальнике с плавками-стрингами, ему обзор вдруг загородил армяно-молдаванский драндулет.
