Артур Хейли - Менялы
— Кто в неё входил?
— Еще четверо парней. Все работают. Как я.
— В банке работают?
Истин помотал головой:
— В других местах.
— Они тоже проигрывали?
— Бывало. Но им везло больше, чем мне.
— Как их фамилии?
Молчание. Уэйнрайт не стал допытываться.
— Ты не играл на бегах. Почему?
— Всем известно, что бега — дело грязное, там все куплено. В футбол и баскетбол играют честно. Мы разработали систему.
О качестве системы говорило количество поражений.
— Ты имел дело с одним букмекером или с несколькими?
— С одним.
— Фамилия?
Молчание.
— Деньги, которые ты крал из банка, где они?
Уголки рта Истина опустились. Он жалобно пролепетал:
— Уплыли.
— Остальные тоже?
Утвердительный понурый кивок.
— Мы вернемся к этому позже. Сейчас давай закончим с нашими деньгами. — Уэйнрайт коснулся шести тысяч долларов, лежавших между ними. — Мы знаем, что это ты украл их в среду. Каким образом?
Истин помолчал, потом пожал плечами:
— Вы, наверно, и об этом знаете.
— Да, ты прав, — резко ответил Уэйнрайт, — поэтому не тяни резину.
— В прошлую среду, — начал Истин, — из-за гриппа не хватало людей. И я был за кассира. Перед открытием банка я вошел в хранилище, чтобы взять запасную кассу. Там была Хуанита Нуньес. Она открывала замок на своей кассе. Я стоял рядом. Хуанита не заметила, что я подсмотрел её комбинацию.
— И что?
— Я её запомнил. И как только представилась возможность, записал.
Под нажимом Уэйнрайта всплывали все новые и новые факты.
Помещение банковского хранилища было огромным. В течение дня контролер хранилища работал в похожей на клетку кабинке у самой двери, в которую был вмонтирован замок-таймер. Контролер был постоянно занят — он пересчитывал, выдавал и принимал деньги, регистрировал ввоз и вывоз кассовых сейфов. Никто не мог войти или выйти из хранилища без его ведома, однако на тех, кто там уже находился, он не обращал никакого внимания.
В то утро Майлзу Истину позарез нужны были деньги. На прошлой неделе он проиграл пари, да с него ещё требовали уплаты старых долгов.
— Ты уже выбрал льготную ссуду в банке. Задолжал финансовым компаниям. А тут ещё букмекер? Так?
— Так.
— Ты ещё был кому-нибудь должен?
Истин утвердительно кивнул.
— Ростовщику-акуле?
— Да, — признался юноша.
— Ростовщик тебе угрожал?
Майлз Истин облизнул губы.
— Да, букмекер тоже. Их угрозы остаются в силе. — Его взгляд скользнул по шести тысячам долларов.
Постепенно кусочки головоломки складывались в единую картину. Уэйнрайт кивнул на деньги:
— Это ты обещал уплатить акуле и букмекеру?
— Да.
— Сколько каждому?
— По три тысячи.
— Когда?
— Завтра. — Нервно взглянув на стенные часы, Истин поправился: — Сегодня.
— Вернемся к среде. Итак, ты запомнил цифровую комбинацию кассового сейфа Хуаниты Нуньес. Как ты ею воспользовался?
Когда Майлз Истин рассказал подробности, все оказалось до смешного просто. Он пошел обедать одновременно с Хуанитой Нуньес. Перед обедом они вкатили свои сейфы в хранилище. Обе кассы были на замке и стояли рядом.
Истин быстро поел и вошел в хранилище. Контролер зарегистрировал приход Истина и продолжал работать. В хранилище больше никого не было.
Майлз Истин направился прямо к кассе Хуаниты Нуньес и открыл её, сверяясь с записанным на бумагу цифровым кодом. Вынуть три пачки денег, закрыть и запереть сейф оказалось делом считанных секунд. Он рассовал деньги по внутренним карманам пиджака — нигде ничего не оттопыривалось. Затем он покинул хранилище, отметившись у контролера, и возобновил работу.
Помолчав, Уэйнрайт спросил:
— Значит, все то время, пока мы беседовали с девушкой — кстати, ты тоже задавал ей вопросы, — и позже, когда мы разговаривали с тобой наедине, деньги были при тебе?
— Да, — ответил Майлз Истин, и при воспоминании о том, как легко ему это удалось, он слабо улыбнулся.
Увидев это, Уэйнрайт резко подался вперед и ударил Истина по обеим щекам. Сначала — внутренней, потом — тыльной стороной ладони. На лице Истина остались два ярких пятна. Он весь сжался, а на глазах у него выступили слезы.
— Я не вижу ничего смешного в твоем поступке. Абсолютно ничего, — угрюмо произнес шеф службы безопасности. От его внимания не ускользнуло то, что Майлз Истин боялся физической боли.
Был час ночи.
— Следующий этап, — провозгласил Нолан Уэйнрайт, — письменные показания. Ты собственноручно должен изложить на бумаге все то, что только что рассказал.
— Нет! Ни за что! — В Истине проснулся инстинкт самосохранения.
Уэйнрайт пожал плечами:
— В таком случае мне здесь больше делать нечего. — Он принялся рассовывать по карманам шесть тысяч долларов.
— Вы не имеете права!
— Серьезно? Попробуй мне помешать. Я сдам их в банк — ночному дежурному.
— Слушайте, вы не докажете… — Истину слишком поздно пришло в голову, что серийные номера купюр нигде не были зафиксированы.
— Возможно, мне удастся доказать, что это те самые деньги, которые ты спер в среду, а возможно, и нет. Если нет, ты всегда сможешь востребовать их обратно.
— Они нужны мне сейчас! Сегодня! — взмолился Истин.
— Да-да, конечно, для букмекера и для акулы. А может, для дюжих парней, которых они пришлют. Ну что ж, постараешься им объяснить, куда делись деньги, хотя вряд ли они станут тебя слушать. — Шеф службы безопасности впервые взглянул на Истина с нескрываемым злорадством. — Ты действительно попал в переплет. Они ведь и вдвоем могут заявиться, один переломает тебе руки, другой — ноги. С них станется. Или это для тебя новость?
Страх, жуткий страх отразился в глазах Истина.
— Нет, не новость. Вы должны мне помочь! Пожалуйста!
Уже стоя в дверях, Уэйнрайт холодно произнес:
— Я подумаю. После того, как ты дашь письменные показания.
* * *Истин покорно писал под диктовку шефа службы безопасности.
«Я, Майлз Бродерик Истин, даю настоящие показания по собственной воле. Меня к этому не принуждали. Сила или угроза силы применены не были…
Признаюсь в том, что в среду… октября, около 13.30 я украл шесть тысяч долларов в банке «Ферст меркантайл Америкен»…
Я похитил и спрятал деньги следующим образом…»
Через четверть часа, после того как Уэйнрайт сделал вид, что уходит, Майлз Истин превратился в послушного ягненка.
А пока он писал свою исповедь, Уэйнрайт звонил домой Иннесу, агенту ФБР.
Глава 15
В течение первой недели ноября состояние Бена Росселли заметно ухудшилось.
Те, кто навещал Бена, были потрясены, с какой быстротой прогрессировала болезнь. Сомневаться не приходилось — ему осталось совсем недолго.
Он утратил всякую способность управлять банком, и высшее руководство «Ферст меркантайл Америкен» постановило на закрытом совещании провести собрание совета директоров, с тем чтобы назначить нового президента. Решающее заседание совета директоров было назначено на четвертое декабря.
* * *Директора начали собираться к десяти часам утра. Они тепло приветствовали друг друга — с легким налетом самоуверенности, свойственной преуспевающим бизнесменам среди себе подобных.
Правда, сегодня — отдавая дань умирающему Бену Росселли — они вели себя более сдержанно, чем обычно. Но будучи адмиралами и маршалами коммерции, каковым являлся когда-то и сам Бен, они понимали: что бы ни произошло, бизнес — стержень цивилизации — неизменно требует своего.
Совет директоров любой крупной корпорации представляет собой нечто вроде клуба для избранных. Помимо трех-четырех штатных директоров, сюда входят около двадцати крупных бизнесменов, как правило, председателей правлений или президентов различных компаний.
Для солидного бизнесмена стать членом совета директоров какой-либо компании чрезвычайно престижно, и чем значительнее компания, тем больше чести.
Директора рассаживались вокруг длинного овального стола; с точки зрения Алекса Вандерворта, многие из них были людьми совершенно бесполезными. Если он станет президентом, одной из его главных задач будет скорейшее превращение совета директоров «ФМА» из уютного престижного клуба в надежный рабочий механизм.
Но вот кто пройдет в президенты? Он или Хейворд?
Сегодня будут рассматриваться кандидатуры обоих. Скоро каждый из них, как заведено в подобных случаях, изложит свою программу.
Хейворд, и на сей раз не изменивший своему стилю, заранее подготовил текст выступления. Острый, как скальпель, ум Хейворда обладал особой способностью оперировать цифрами. Наверняка в своей сегодняшней речи Хейворд не преминет обратиться к арифметике.
